Ведьмина сила

Я достала из своего рюкзака второй — Фавнов, а следом и большой пакет с порошком. Беспокойные кости запрыгали, потянувшись к костру, но не успели. Подбросив открытый пакет с порошком в воздух, я прошептала наговор, и на костер обрушилось с шорохом белое облако. А эффект был как от бочки воды — кости зашипели, и свечение погасло, лишь по черепам с минуту сновали синие искры. И рюкзак перестал извиваться, обмякнув.

Наблюдая за уничтожением останков, я выпила зелье. Сила выплеска и близость гробниц действовала мне на нервы во всех смыслах этого слова. Внутри что-то неприятно дёргалось, скручивалось, липким комком подкатывало к горлу, щипало глаза. Давненько у меня не случалось слезливых истерик, почти забыла их признаки… Пора уходить. Быстро ко второму «кресту» — и прочь… Благо, он рядом.

Стёпа, похоже, смирился с тем, что ничего красиво-ритуального и волшебного он сегодня не увидит. Мне отчего-то стало неудобно. Показать, что ли… И сил много не потрачу, и сама отвлекусь.

— Смотри.

Пламя, вспыхнув на левом локтевом сгибе, объяло руку, сорвалось с кончиков пальцев водопадом серебристо-черных искр и свилось в тропу. Широкое мерцающее полотно протянулось дорогой к следующему «кресту», и чем дальше убегало, тем больше сыпалось на землю искр, и через минуту мы стояли в черном тумане с вкраплениями серебра.

— Иди вперед, — я улыбнулась.

Да, моя ребятня тоже ужасно любила этот трюк. Он ничего не показывает и ни на что не указывает. Даже от заклятий не защищает. Зато согревает промокшие и озябшие ноги — идешь по колено в густом тепле летней звездной ночи. И это единственное безобидное мое заклятье. Для души. Не получилось в свое время выучить ловушку-паутину, разъедающую кости и плоть на ногах, зато… Это единственная неудача, о которой я никогда не жалела.

Коллега просиял и устремился вперед. Я подобрала рюкзак и последовала за ним, улыбаясь глупо и довольно. И пребывала в добродушном настроении, пока не увидела, во что упиралась тропа. Стёпа отступил в сторону, освобождая путь, я невольно вздрогнула. У склона холма вповалку спали, похрапывая, тела. Беличьи, кошачьи, голубиные. Двух- и треххвостые, странно…лапые. Ровно восемь штук.

Браслет-«компас» неуверенно мигнул золотыми искрами. Особой опасности не было — нечисть крепко спала, и без «сонных царств». Похоже, приспешники Ехидны временно изолировали… не то естественных предвестников, не то заготовки на будущее. И внутри снова неприятно засвербела подступающая истерика.

— Стёп, снимай куртку, — на всякий случай я быстро опоясала тела проверяющими символами, убеждаясь в их безопасности. Нечисть спит, лишенная сил. — Грузим всех и бегом к машине.

— А потом?

— В Старый Погост, к отцу Фёдору. Он заклинатель и… остальное расскажу по дороге.

У новоприбывших другая задача — «муха», и не стоит от нее отвлекать. Заодно и по указанному адресу в селе наведаюсь. Интуиция и опыт палача подсказывали, что затаившийся там персонаж выведен из игры. Территориально деревня находится гораздо ближе к капищу, чем город, и прятаться там может лишь тот, кто невосприимчив к силе выплеска. Вообще. Или — невосприимчив с некоторых пор и не без помощи «коллег».

И, кажется, я даже знаю, с кем встречусь… Почти знаю. Два варианта. Или — или.

Глава 3

Мы нарушаем равновесие. Мы получаем то, что хотим,

но это оборачивается против нас с утроенной силой.

к/ф «Колдовство»

К деревне мы добрались за полночь, под страшным ливнем, нервные, голодные и измотанные. По трассе до нужного поворота долетели быстро, но как только съехали на проселочную дорогу, начались естественные приключения.

Сначала вместо деревни мы оказались среди покосившихся крестов и старых могил — навигатор безбожно врал и явно издевался. Нужен был Старый Погост — получите и распишитесь, заброшенное сельское кладбище в березовой роще. Благо, Стёпа не страдал предрассудками и суевериями и только посмеялся над совпадением. И раз обещал помогать — помогал, и ни слова не сказал о том, чтобы вернуться по приличной трассе в город.

Потом мы проскочили нужный поворот и приехали на одинокий хутор, хозяин которого, услышав меж громовыми раскатами подозрительный звук мотора, вышел из дома с ружьем и парой свирепых «кавказцев». Мы сочли за лучшее дать задний ход и быстро уехать, пока по колесам для профилактики не получили. Сибирское гостеприимство весьма избирательно.

После этого я настроилась на ближайшее скопление живых сердец, мы нашли нужный поворот и полетели. Вернее, запрыгали сумасшедшей лягушкой, по чьим лапам палят из дробовика. Так называемую дорогу дождями разъело страшно, но коллега уверял, что если ехать медленно, даже в джипе сядем на брюхо и всё, дальше полетим моей метлой. Разумеется, я сказала, что ему виднее, и, стиснув зубы, терпела дикую тряску с подскоками к потолку. Из освещения — только молнии, из музыки — бешеный стук капель и рев грома. И напряженно ругающийся мужчина за рулем. Романтика. В другой жизни я бы этого просто так не оставила, но…

Из-за ночной тьмы и сплошной стены ливня не видно было ни черта, и в забор первого деревенского дома мы не въехали лишь потому, что «путеводные» сердца вдруг оказались слишком близко. Только что вдоль дорог чернел и ежился под дождем лес, но один «подскок» и…

— Стёп, тормози! Тормози и держи левее. Кажется, добрались.

По карте, деревня имела пять улиц и больше шестидесяти дворов. По моим ощущениям, проживало здесь около трехсот разновозрастных «сердечек». И, в отличие от города, заброшенностью здесь и не пахло. Крепкое добротное село. Куда, удивительное дело, люди тянулись с большим усердием, чем в город. Таёжная природа — да, романтика.

— Надеюсь, отец Федор с пониманием примет посреди ночи двух придурков, один из которых — старая сумасшедшая ведьма, а второй… просто придурок, — устало заметил коллега.

Он вспотел, а руль, хотя мы ехали уже не по ямам, а по неровному асфальту, по-прежнему сжимал так, будто от него зависела наша жизнь. Я не стала комментировать его высказывание.

— Сбавь скорость и через дом поворачивай направо. Думаю, нас уже ждут, — заметила вместо этого, протянула руку и обхватила его шею. — Вдохни. Выдохни, — и пустила по сжатым, забитым мышцам волну легкого расслабления.

Он снова чуть не въехал в забор, дернувшись и едва не упустив руль.

— Мар, ты хоть предупреждай…

— Спасибо, да, — отозвалась я, интуитивно находя дорогу. — Теперь снова направо и до последнего дома.

Знакомы мы с отцом Федором не были, в деревню я приехала в первый раз, но сердце… не обманешь. Сердце заклинателя, носителя колдовской силы, отличалось от остальных. Спокойное и неприлично здоровое, неприлично молодое, неприлично сильное… И чувствующее нечисть за версту. И наверняка у него имелись «глаза», разбросанные по окрестностям на манер наблюдательских маяков.