Ведьмина сила

Стёпа, естественно, спал, и к больничным делам его пока не привлекли. Или Анатоля Михайловича в истерике искали, или соблюдали трудовое законодательство, несмотря на острую потребность в кадрах. И я тихо позвала:

— Стёп? А что ты делаешь сегодня утром?

— Сплю, — пробормотал он в подушку. Обвиняюще.

— Между прочим, сонное заклятье я на тебя навесила краткосрочное, и оно давно кончилось, — оправдалась я. — Вставай, лежебока. Помощь нужна.

Он сел. Огляделся. Посмотрел на молчавший сотовый. Ничего не понял. Встревожился. Явно за свой рассудок.

— Мар, а ты… где? — коллега снова огляделся, и я улыбнулась ему из оконного стекла. Отражением.

— Часть силы целителя навсегда принадлежит спасенному. Мы так… расписываемся: принял — вылечил — жив и здоров. И некоторое время между целителем и пациентом существует связь, — пояснила я. — Я тебя и на другом краю мира найду, и опасность для жизни почувствую, и снова смогу с того света вытащить и исцелить. И… в общем, я осталась без нормальной людской связи. И своей метлы. Вставай.

— Что нужно сделать?

Обожаю его за собранность и основательность…

— На крыше той высотки, где мы завтракали, остался мой рюкзак. Сходи за ним, только не открывай ни в коем случае, даже в карманы не лезь. Опасно. И поесть возьми. И приезжай. Я жду у «рысей».

— Опять гробницы? — он потянулся за джинсами. — Как ты там оказалась?

— По глупости и недальновидности, — призналась со вздохом и добавила: — Если рюкзака на крыше не окажется, значит, просто приезжай — до города подбросишь. И посигналь, как приедешь. Я пока посплю.

— Понял, жди.

Я «отключилась», протянула руку, поймав и сжав в кулаке пару крупных дождевых капель, посмотрела на хмурое небо, но идти в гробницы без подспорья в виде амулетов не решилась. Тифон — крайне опасная и подлая тварь… Я вытоптала вокруг мшистого валуна траву, начертила обломком ветки защитный круг и вернулась на камень. Улеглась, свернувшись клубком, и мгновенно уснула.

Глава 4

Чтобы выжить, ведьма должна научиться

делать поспешные и очень смелые выводы.

Терри Пратчетт «Творцы заклинаний»

Посигналить Стёпа не успел — я проснулась за минуту до его появления. Села на камне, потянулась, осмотрелась. Поспала час, не больше. Рассвет разогнал и ночные сумерки, и тучи, но местность оттого приветливее не стала. Низкое седое небо, взъерошенный вереск, влажный ветер, угрюмые «рыси», мокрая дорога… и мокрая я.

Потерев щеки и помассировав виски, я прислушалась к приближающемуся звуку мотора и невольно поискала взглядом мумию Тифона. Почти незаметна в лиловых цветах вереска… Надо бы написать, чтоб прибрали. И, пока коллега парковался на обочине, я слезла с камня и нарисовала на комке мха простенький символ. И следы боя временно скроет, и конкретный ее результат.

Стёпа приехал с рюкзаком и моему потрепанному внешнему виду почти не удивился.

— Та еще ночка выдалась, да? — заметил он добродушно и, показалось, завистливо.

— Да, и раз мне повезло ее пережить, то тебе повезло еще больше, — с намеком отозвалась я. — Спасибо, Стёп. Выручил. Подожди здесь.

И пошла переодеваться за машину. В рюкзаке у меня всегда имелись запасные одежда, обувь и амулеты.

— В гробницы пойдем?

Очень хотелось сказать, что нет. Вернее, не «пойдем», а «пойду», но в душе что-то воспротивилось. И то ли это «терапия», то ли просто благодарность, то ли…

— Угу.

Зря. Тифон ловушек наставила, как пить дать. Нельзя — нельзя! — его туда тащить… А осторожность и привычка работать в команде вкупе с остальным говорили — лучше вместе. В прошлый раз магия капища на меня не сильно повлияла, но она не успела разойтись. Теперь же, в шаге до заповедной ночи… кто знает, как подействует. И откладывать важное дело напоследок не хотелось. Опять же, ловушки. Нельзя, чтобы мы опоздали с защитниками, и волна магии захлестнула город.

— И опять спустимся вниз? Клёво.

— Стёп, — стерев с кожи остатки соли и привычно «подсушившись», я натягивала джинсы, — что за детская реакция? Ты же взрослый умный мужчина.

— Ну и что?

Простая фраза, на которую я так и не смогла найти подходящего ответа… Надев свитер и скрутив волосы в пучок, я заметила:

— Тебе же там не понравилось, — и взялась зашнуровывать кеды. — Ведь страшное место, согласись.

— Страшное — не то слово. Жуткое и мерзкое, — ответил он с тропы. — Но раз твоя волшебная ночь… завтра, да? — то напоследок я и на гробницы согласен, — и очень тихо, будто для себя добавил: — даже если меня там похоронят.

На душе вдруг стало тревожно. Тифон, старая стерва, что же ты припасла?.. И, скрывая беспокойство, я позвенела амулетами и хмыкнула:

— Размечтался. Таких идиотов, как мы с тобой, не хоронят. Их прикапывают по частям в лесополосе и считают пропавшими без вести, ибо «части» не поддаются ни оценке, ни анализу.

— Ерунда, Анатоль Михалыч нас запросто опознает.

Это внушает оптимизм, да… Особенно после эпичного бегства незабвенного патологоанатома.

Закончив с «вооружением», я достала запасную «метлу» и сунула ее в задний карман джинсов. Закинула на плечо рюкзак и вышла из-за машины. Коллега сидел на мшистом камне и рассеянно глазел на «рысей», а они «отвечали» неприступным молчанием и иллюзией сна.

— Оберег покажи, — попросила, подойдя. — Тот, шнурком на руке, помнишь? Еще есть… Давай второй нацеплю.

Сама я «вооружилась» парным «компасом ведьм», помимо прочего, но на душе все равно было неспокойно. Ничто не указывало на опасность, кроме знаний о подлой змеиной натуре Тифона, но мне и этого хватало. Поднимаясь по тропе к «рысям», я нервничала, как никогда прежде. Вспоминала досье ведьмы и перебирала все известные и не очень заклятья «пространственно-временных». И, пройдя врата, решила: наверняка подбросит что-то по своей специальности, старая гадюка.

Долина смерти удивила пустотой. Сожженный дотла вереск, потрескавшаяся черная земля, пепельный ветер, угрюмые фигуры надгробий в полусотне шагов, и никакого ощущения силы. Я невольно обернулась. «Рыси» лежали в прежних позах, и на остатки их магии указывало очень слабое, усталое мерцание глаз. Однако ведьмы… порезвились. И куда они потратили столько силы? Не на город же с бабой Зиной? Должно быть еще что-то… чему нас наверняка не обучали. Как, например, усмирили стражей, если они позволили?.. На меня за простенькое заклятье рявкнули, а отступницам разрешили творить непотребство… Как же это мерзко — не иметь представления о важнейших вещах…