Ведьмина война. Бескрылая Матрона

– Это разумная теория, – закивал головой Килриш. – Если все страны будут получать примерно одно и то же вооружение и технологии, то это заметно уменьшит шанс военного конфликта. Лидеры будут меньше бояться успехов Единства, разделяя их с ним. Атриум будет вынужден сдерживать свои силы, зная, что враг вооружен не хуже его легионов. Разумно.

– А чем таким выделяется Цезерус-то? – непонимающе встряла Чиорри. Для сохранения спокойствия девочка обняла подушку. – Я помню, что мы налутали для легиона техники ведьмаков с миссий. Но разве от этого был толк?

– Девочка. Ты не в курсе про прототипы военных винтовок и щитов, которые уже выдавали самым прокаченным отрядам, – с удовлетворением заметил Скала. – У нас был на задании штурмовой щит, сделанный из одного из сплавов ведьмаков. Ты бы его видела! Магострелы его только нагревали едва. Мощная штука.

На мордашке Блэклист отразилось крайнее восхищение и любопытство. На какой-то момент ее поведение хоть немного рассеяло напряженную атмосферу в комнате. Ираши даже улыбнулась, заметив реакцию соратницы.

– Конечно, круто, что у нашей возвышенной организации есть такие реликты. Но разве пренебрежение Атриумом не ставит наш легион в невыгодное положение, пока мы сами находимся в Единстве? – удрученно спросил Арон. – Атриум же просто перекипит от такого нахальства! Я бы перекипел. С высокой вероятностью можно ожидать, что все прочие легионы попытаются выжить нас. Или вовсе уничтожить! О боже!

– Нет. Это не выгодно Единству, – продолжил рассуждать Юн Джин. – Все легионы знают, насколько силен бывший любимчик Атриума. И мало кто согласится бросать вызов Цезерусу. Не забывайте, что другие ЧВК – детища, прежде всего, предпринимателей. А уж потом патриотов. Едва ли богачи захотят по велению кучки аристократов убить свое дело об столь опасного противника.

– Ну, легионы могут и объединиться против нас, – Пит оторвался от созерцания творчества Ираши. – Если Атриум сочтет, что Цезерус угрожает его планам, в его же интересах будет бросить все силы на устранение такой угрозы. Против собрания лучших легионов даже Цезерус не выстоит.

– Не вариант, – возразил Юн Джин. – Вы думаете, Алеа сдастся без боя? Внутренняя война в стране слишком сильно ослабит Единство. И покажет, что сильно разросшееся племя легионов уже не может уживаться друг с другом. Позиции Атриума и Единства сильно упадут. После этого любая страна может попытаться навязать Алкании свои условия. Даже Империя Тассэн.

– Атриум, если там сидят не дураки, не посмеют так рисковать, – поддержал товарища Колин. – Они будут вынуждены принять Цезерус, его превосходство. И считаться с ним и его интересами. Как с третьей стороной. В таком случае, как раз, нашему легиону достаточно продолжать развиваться на краю Единства. И одной своей тенью продолжать запугивать Атриум, чтобы в мире сохранился порядок.

– И это, опять же, только при условии, что цель Алеи Абис – именно сохранение мира, – заметил Пит.

– Ох! Как же все сложно! – судорожно вздохнула Чиорри. – Ну, блин, мальчишки! Достали уже со своей военной политикой! Но я искренне надеюсь, что Цезерус, действительно, решил стать гарантом мира, а не наоборот.

– Забавно получается, – ухмыльнулся таосец. – В таком виде все переворачивается с ног на голову. И даже Алеа Абис начинает казаться не такой уж маньячкой. Если все действительно так, как мы предположили, то… выходит, что Абис выиграла не только битву с Атриумом. Но и все будущие битвы с другими странами, даже не начиная их. Она просто стала всем нужна. И заставила всех считаться с ее мнением и силой.

– Так или иначе, через два дня нам предстоит первый открытый конфликт с прежними союзниками, – напомнил Килриш. – И пока что, независимо от интересов кайзера, нам придется именно вести военные действия. Легион Агалия некогда был одной из тех ЧВК, что подчинялись Железной Деве. А значит, они должны знать ее стиль. И будут готовы к хитростям с нашей стороны.

– Значит, мы просто покажем, кто тут лучший, – хмыкнул Род, хрустя кулаками.

– За мир сражаться всегда приятнее, – кивнул Пит.

– Любое сражение – уже нарушение мира, – загробным тоном проворчала Ираши. – Я бы предпочла вообще не воевать. Ни с кем. И ни за что.

– Но на будущей операции тебе предстоит взять в руки оружие и выступить в составе штурмовой группы, – Колин выловил глаза Гидры строгим взглядом. – Я надеюсь, ты будешь готова исполнить свою роль. От этого зависят жизни твоих товарищей и успех операции.

– Можете не волноваться, – так же глухо отозвалась девушка, поникнув. – Сделаю, что нужно.

– Хорошо, – заключил Шифр. – Тогда все свободны. Час свободного времени, затем – отбой. Рекомендую лечь пораньше. Завтра отправимся на полигон для репетиции будущей операции. В этот раз промахов не потерплю. Постарайтесь все собраться с силами.

– Сэр, да, сэр, – в разнобой отозвались голоса команды.

Отряд расползся кто куда. На своем месте осталась только Ираши. Девушка спокойно завершила свою картину в пару изящных штрихов. На листе красовался красивый размашистый тассэнский символ, вписанный в простенький пейзаж. Несмотря на местами широкие мазки, в работе чувствовалась тонкость и поражающая деликатность.

После завершения рисунка, художница тяжело вздохнула и устало вгляделась в свое творение. В ее взгляде застыла какая-то затяжная печаль.

– Красиво, – Юн Джин приблизился к девушке со спины и заглянул через плечо.

– Ох!

Ираши испуганно вздрогнула и обернулась. Чем сильно обескуражила юношу. Он по привычке подошел беззвучно, уверенный, что от чутья художницы ему не укрыться. Казалось, что интуиция и восприятие Гидры были на высоте. Но, тем не менее, она явно не ожидала увидеть его за спиной.

– Ты напугал меня, – сконфуженно улыбнулась девушка.

– Прости, – таосец поспешил присесть рядом, чтобы не напрягать соратницу. – Я был уверен, что уж меня-то ты точно ощутишь. Все-таки опасный тассэнский убийца…

– Прости, – неловко повторила Ираши. – Я не чувствую каждое живое существо. Только тех, кто мне угрожает. Это можно назвать… таким идиотским даром.

– Вовсе не идиотским. Очень полезным, – возразил юноша. – Выходит, что ты меня не боишься? Не чувствуешь от меня угрозы? Это можно счесть за доверие?

– А ты мог бы причинить мне вред? – с наивным любопытством спросила художница.

– Нет, – парень улыбнулся. – Я, действительно, не посмел бы причинить вред своему союзнику. С недавнего времени я стал замечать, что… некоторые связи имеют особую ценность. Не то, чем стоило бы пренебрегать. До этого я к людям относился с некоторым… безразличием. Это можно назвать моим идиотским даром.

– Рада, что ты со своим «даром» разобрался, – робко улыбнулась Ираши. – Если бы я могла так же изменить свой.