Ведьминский Круг

Подхватив инструмент, девушка принялась скоблить засохшую краску, чтобы освободить шпингалет и, наконец, впустить свежий воздух в душный кабинет.

— Документацией офиса, — ответила Бо. — Учитываю отчёты всех отделений Департамента, которые поступают к Морту. Сбор информации, ведение записей... ну, и всё такое. — Она встала и, прищурившись, спросила: — Чай будешь?

— Чёрный, с молоком и мёдом, — кивнула Рин.

Когда Бо ушла, Рин пододвинула табурет к окну и принялась стучать обратной стороной ножика по шпингалету. Попытки открыть окно оказались безуспешными: створка даже не шелохнулась.

Рин нахмурилась, начала соскабливать краску, застывшую между рамами, создавая узкую щель. Это стало уже делом принципа — впустить свежий воздух в кабинет. Закончив с краской, она забралась на подоконник и стала дёргать за ручку окна, прилагая все силы.

Девушка сжала зубы так сильно, что казалось, вот-вот треснут. Но окно оставалось неподвижным.

— Что вы делаете? — раздался голос Морта.

Рин резко обернулась. Щёки её покраснели, а на лбу выступили капельки пота. Она всё ещё упорно тянула за ручку, не желая сдаваться перед упрямым окном.

Следователь стоял на пороге, сложив руки на груди, и молча наблюдал за студенткой.

— Где Бо? — холодно спросил он.

— У вас же тут дышать нечем, — бросила Рин, снова потянув за ручку, пытаясь расшатать упрямую створку.

— Слезьте, — произнёс Морт строгим тоном. Но девушка продолжала упорно дёргать.

— Я сам открою. Слезьте вниз, пока не разбили голову, — добавил он, направляясь к окну.

Рин тяжело выдохнула, спрыгнула на табурет, а затем на пол. Утирая пот со лба, она отступила в сторону и, тяжело дыша, наблюдала за действиями Морта.

Он подошёл, отодвинул табурет и решительно взялся за ручку окна. Первый рывок — ничего. Второй — раздался треск. Засохшая краска наконец поддалась, и створка окна открылась... но крепления не выдержали. С глухим звуком дверца отвалилась целиком.

— Вот, — спокойно произнёс Морт, протягивая снятое окно девушке.

Рин поджав губы, чтобы не рассмеяться, подхватила его в руки.

— Передайте Бо, чтобы вызвала плотника, — бросил Морт, стряхивая с рук осколки краски.

Рин молча кивнула, осторожно поставив оконную створку на пол.

— О, — разочарованно протянула Бо, входя в кабинет.

Она сразу поняла, что так и будет, когда студентка вызвалась помочь. Поставив две кружки горячего чая на стол перед Рин, Бо подошла к окну и внимательно его осмотрела. Свежий воздух уже заполнил кабинет, но вид снятой створки и кусочков краски на её столе не радовал.

— Теперь ещё запрос в канцелярию надо писать, — недовольно пробормотала она.

Морт, который и без того провёл утро в хлопотах, бросил короткий взгляд на Бо.

— Ну так отправьте, — отмахнулся он и кивнул на Рин.

— А чем мне потом заниматься? — поспешно спросила Рин, предчувствуя, что Морт вот-вот уйдёт.

Морт шагнул в свой кабинет, не удостоив её ответа. Рин уже собиралась последовать за ним, когда он неожиданно вернулся. Его взгляд остановился на девушке, и она, чуть смутившись, отступила в сторону, пропуская преподавателя.

В руках он держал стопку докладов. Подойдя к столу Рин, он положил их перед ней.

— Доклады твоих одногруппников, — бросил Морт. — Проверь их. Вот тебе пример.

С этими словами он сверху положил её собственный доклад, на котором красовалась оценка «четыре с минусом». Рин удивлённо посмотрела на результат своей работы, а затем подняла взгляд на преподавателя.

— Когда увижу того некроманта в здравом уме, исправлю, — сухо добавил он, заметив её возмущение.

Не дожидаясь ответа, Морт кивнул Бо, дав понять, что будет в своём кабинете, и ушёл, оставляя Рин наедине с проверкой.

***

Рин шагала по тихим коридорам департамента, крепко сжимая в руке список от Бо. В это время здесь царила относительная тишина: сотрудники разошлись по кабинетам, и лишь изредка из-за приоткрытых дверей доносились глухие разговоры и шум страниц.

Бо уверяла, что найти канцелярию не составит труда — «слышно издалека, дверь всегда открыта». Рин уже готова была свернуть в нужный коридор, но неожиданно остановилась. У окна стояла знакомая фигура.

Это была Зося — подруга Дарки. Маленькая, с опущенными плечами, она крепко сжимала в руках потрёпанную игрушку. Её взгляд блуждал где-то за стеклом, а по щекам текли слёзы. Она выглядела так потерянно, что Рин на мгновение забыла о своём списке.

Рин шагнула ближе. Она быстро огляделась по сторонам: ни один из проходящих мимо не обращал внимания на ясную.

— Ты подруга Дарки? — негромко спросила она.

Зося вздрогнула, будто Рин застала её врасплох. Девочка медленно обернулась, и, увидев её, тут же низко поклонилась, ещё сильнее сжав игрушку в руках.

— Ты… — попыталась заговорить она, но всхлипы не давали ей выговорить и слова.

— Я её сестра, — мягко перебила Рин. — Что случилось? Тебе нужна помощь?

Зося молча покачала головой, но слёзы только сильнее катились по её щекам.

— Убили… — начала она, судорожно глотая воздух. Голос дрожал, а слова звучали урывисто. — Моего племянника… тётю… дядю… Они… — девочка всхлипнула ещё громче, — наконец решились покинуть Сахалию… по нашему настоянию…

Рин растерялась. Она жалела, что остановилась. Чужое горе — это не то, с чем она хотела бы сталкиваться.

— Соболезную, — произнесла она негромко, склоняя голову, как когда-то учила её мать.

Зося ещё сильнее сжалась, уткнув лицо в потрёпанную игрушку. Рин замерла рядом, чувствуя неловкость. Уйти было проще, но что-то внутри не позволяло просто развернуться и бросить её.

Рин стояла рядом с девушкой, смотря в пустоту.

— Извини, — сказала Зося, всхлипывая. — Мы просто… не ожидали таких вестей.

Она посмотрела на Рин, её лицо оставалось спокойным, без следа эмоций. Несмотря на это, Зося опустила голову и вымученно улыбнулась.

— Пройдёт время, станет легче, — тихо добавила она.

— Не станет. Не важно, сколько времени пройдет, легче не станет, — тихо говорила Сонах. — Близкие оставляют нас. И все вокруг говорят, что они отправились в лучший мир. Что там лучше. Но кто что знает? Какая разница, даже если им там лучше… они оставили нас здесь. Одних.

Она замолчала, широко раскрыв глаза, словно сама испугалась своих слов. Рин не ожидала, что будет говорить об этом — да еще с такой горечью в голосе.