"Великая река". Компиляция. Книги 1-8

На берегу и впрямь было мокро – не так, чтобы нырнуть по колено, но водоступы Кесса надела вовремя. Рыбья кожа заблестела от воды, капли застучали по капюшону. Сима, успевшая изрядно вымокнуть, облегчённо вздохнула.

– Много же у вас сундуков! – хмыкнула она, быстро пробираясь между водой и мокрыми скалами к сухой пещере. – Мы всё своё ещё с вечера запрятали.

– И с тех пор ты играешь в Ирни? – недоверчиво усмехнулась Кесса.

– Да ну тебя, - поморщилась Сима. – С утра верчу жернова. Боги знают, куда что девается – зерна полмешка, а лепёшки – с ноготок!

– Вот оно что, - хмыкнула Кесса. – Значит, у деда зуб отрос?

– Да, теперь он хоть унялся, - кивнула Сима. – А твои все где?

– Возятся с хиндиксой, - махнула рукой Кесса. – Сушат дрова.

– Куда им лететь по такому-то небу?! – Сима посмотрела на низко нависшие тучи и чёрную, вздувшуюся, сердито клокочущую Реку.

– Дела на Левом Берегу, - вздохнула Кесса. – Кто-то умер по весне. Без жреца никак.

– Храни нас Мацинген, пока прорастает трава, - склонила голову Сима. – Храни нас Каримас, пока на деревьях нет листьев.

В пещере Фирлисов было на удивление людно – пятеро сидели у разожжённого очага, и на каждом крюке висел сохнущий плащ. Запах плесени ослаб, но кислухой всё ещё несло, и из зимней спальни слышался плеск и несвязное бормотание.

– Посмотри на небо – увидишь звезду! – произнесла положенное приветствие Кесса, подходя к огню.

– Славное время, день бирюзы, - пробормотала Эмма, нехотя отводя взгляд от багровеющих углей. – Садитесь, обсыхайте. Кого ещё ждать?

– Больше некого, - сказал с сожалением Авит Айвин. – Брат в степи, Арому не пускают.

– Я принесла Листовика, - сказала Сит Наньокетова, разворачивая мокрый лист. Куски солёной рыбины положили в подвернувшийся горшок, и Эмма убрала его подальше на полку. Кесса принюхалась – ничем съедобным, кроме кислухи, в пещере не пахло.

– Что вам рассказать? – спросила Эмма. Все переглянулись.

– Я видела древний дом в Зеркале Призраков, - сказала Кесса, - и красная муха летела мимо него. Ещё я видела клубящийся дым и вспышки в нём.

– А-а, - протянула Эмма без особого удивления. – Зеркало просыпается. Нечего ему делать на стене вашей пещеры. Чем больше в нём отразится, тем больше видений оно покажет. Надень на ремешок и носи на груди… хотя – Сьютар едва ли позволит. Странно, что он до сих пор не сунул Зеркало в сундук, да на самое дно.

– Я тоже видела дом и красную муху, - сказала Сима. – Эмма, а правда, что до Применения не было хесков? Хесс ведь старше, чем Орин, старше даже, чем Тлаканта…

– Говорила уже об этом, - нахмурила брови колдунья. – Не в старости дело. Хески без магии не живут. А откуда в Тлаканте магия? Пока Применение не рассыпало тут повсюду ирренциевую пыль, о ней и разговоров не было.

– Опять про древности, - вздохнул с досадой Онг Эса-Юг. – Научи нас заклятиям!

Все согласно загудели, даже Кесса ненадолго забыла о Зеркале и его призраках. Эмма пожала плечами и подняла руку ладонью вверх.

– Ал-лийн!

Водяной шар размером с человечью голову на мгновение повис над её ладонью – и рухнул на пол, залив циновки, очажные камни, юбку Эммы и сидящую рядом с ней Симу. Там, где вода пролилась на угли, взметнулся пар.

– Кто попробует? – Эмма обвела недобрым взглядом всех жителей.

– Ал-лийн! – Авит, отойдя к двери, поднял руку, посмотрел на ладонь и завопил:

– Вода! Получилось!

– Покажи! – все повскакивали с циновки и столпились вокруг него. Эмма посмотрела на слегка замоченную ладонь и покачала головой.

– Мало. Попробуйте каждый по разу, только не над подстилками.

Из зимней спальни высунулась лохматая голова, обвела собравшихся осоловелым взглядом и скрылась. Эмма плотнее задёрнула полог.

– Ал-лийн! – рука Кессы слегка дрожала от волнения. Ей померещилось на миг облачко водяного пара, складывающееся в шарик, но видение тут же растаяло, не оставив и следа влаги на коже. Кесса разочарованно вздохнула.

– Зато я могу направлять воду, - сказал, нахмурившись, Авит и огляделся в поисках миски.

– Ал-лииши, - прошептала Кесса, указав на крупную каплю – она свисала с выступа над дверью. Капля отползла в сторону на полмизинца и упала Кессе на чулок.

– Это не ваше умение – это дар Реки-Праматери, чтобы вы не утопли тут все, не дожив до второй зимы, - проворчала Эмма. – Ну как, призвал кто-нибудь воду?

Онг помотал головой и досадливо вздохнул.

– Тогда покажи другие штучки – вроде той, что отгоняет крыс. Крысы к нам пока что не лезли – видно, сработало.

– Хвала кошачьему племени, - буркнула Эмма. – Ладно, есть такие заклятия. Ваши старшие, должно быть, уже разрисовали вас узорами от кусачих тварей? И вы запомнили, как это делается?

Все переглянулись и попытались дотянуться до лопаток – пёстрый узор, отгоняющий комаров и слепней, чертился всегда на спине, и редко удавалось подсмотреть, как разрисовывают других. Кессе этот знак показали после ритуала Таурт, и она зашевелилась, принимая от Эммы уголёк и обрывок жёлтого осеннего листа.

– Да, так, - кивнула Эмма, рассмотрев рисунок. – И слова… «Жужжащая туча, знорка не мучай, кусай куст и горку, но не суйся к знорку». Я обычно говорю так, может, кто-то придумает поскладнее. Главное – что это значит.

– Что мы – не еда, - сказал Авит и потрогал зуб на ремешке. – Вот бы такие же чары, но от Инальтеков!

– Инальтеки людей не едят, - нахмурилась Эмма, - и не ели никогда. А заклятий от войны ещё не придумали… Ну так показать вам чары посильнее? Под ними ни один хищный зверь к вам не подойдёт, стадо товегов расступится и не обеспокоится…

– И чайки прямо в руки прилетят? – оживился Онг.

– Погоди с чайками, - подняла руку Эмма. – Ничто живое не увидит вас и не почует, пока вы сами о нём не вспомните. Как только соберётесь поймать, съесть или убить, тут же вас увидят и сочтут врагами. Это чары для тех, кто идёт по степи по делам, а не сурков ловить. Вот им на волков и пуганых товегов отвлекаться некогда. А ловить чаек тебя старшие должны были научить.

Кесса мигнула.

– И Речники знают такие заклятия? – спросила она. – Они ходят в очень странные места!