"Великая река". Компиляция. Книги 1-8

– Если только Сианги успели понаставить ловушек, - угрюмо прискрипел Улсу, и Тулхур фыркнул, соглашаясь с ним. – Никто не спускается вдоль реки, все идут вверх. Может, и их унесла Волна?

– Боишься не найти добычи – возьми с собой зерно! – посоветовал Вайган, выплывший на крыльцо вместе с пришельцами. – Нам его хватит. Весь Элок готовился к осаде, а сидим в ней одни только мы.

– Недалеко я улечу на зёрнышках, - фыркнул Нингорс. – Если у границы не найдётся еды, выловлю что-нибудь в Волне. Дайте припасов детёнышу, он привередлив в еде.

– С водой там не шутите, - предупредил Вайган. – Хорошая вода из этой земли не течёт.

…Близился Семпаль Плодов, но ни одно дерево не плодоносило больше, и все семена, не созрев, осыпались. Справа вздымалось к небу пламя – раскалённые волны Джассии, слева тёмно-багряной стеной высился хвощовник. Оттуда тянуло влажной прохладой – недавно над лесом пролился дождь. К реке облака не подлетали – горячий ветер гнал их прочь. Кесса, прикрыв глаза, дышала лесной влагой и пыталась думать о Фейре, но получалось плохо. Едва уловимый горьковато-солёный вкус ветра напоминал о совсем других берегах… и стоило Речнице вдохнуть поглубже, как её разбирал кашель.

«Скоро осень,» - думала она, глядя на багровый лес. «Интересно, пожелтеют ли листья, или так и опадут красными? А вдоль Реки? Даже не верится, что там красные Ивы… и тростник, и листья Дуба… А вот тина – она тоже покраснела? Красные нити в жёлтой воде… Вот бы найти речку и посмотреть на это! Но здесь, похоже, нет рек. И дальше не будет…»

– Нингорс! – окликнула она хеска – и закашлялась. Горло жгло изнутри.

– Что? – отозвался Алгана, чуть замедлив полёт.

– Тут есть водяные реки? Хорошо бы взглянуть на них… перед тем, как мы влетим в огонь, - закончила Кесса и судорожно сглотнула, загоняя кашель обратно в горло.

– Реки? Там, в лесу, много маленьких рек. Можно пролететь над ними. Что ты кашляешь, детёныш?

– Здесь какой-то странный ветер, - ответила Кесса. – Горло жжёт. Может, из-за пепла от Джассии? Давай свернём к лесу! Там, по крайней мере, бывают дожди…

Кривые колючие ветви гилгека топорщились во все стороны, и сквозь них копьями пробивались ребристые стволы алых хвощей. В сомкнувшихся кронах что-то копошилось, попискивало, перелетало с ветки на ветку, но Нингорс летел слишком высоко, чтобы рассмотреть древесную мелюзгу. Кесса сидела в седле, поджав ноги, вяло грызла сушёную рыбину и отхлёбывала из фляжки. Есть не хотелось, и даже подслащённая элокским сиропом вода с трудом лезла в горло. Неосторожно вдохнув, Речница закашлялась и долго не могла отдышаться. Тупая ноющая боль зашевелилась в груди, под рёбрами.

– Что там, детёныш? Опять горло жжёт? – угрюмо спросил Нингорс. – Река-то далеко…

– Это ничего, - пробормотала Кесса, разглядывая тёмный след на ладони, которой она вытерла губы. Поверх полустёршейся раскраски протянулась кровавая полоса, и солёный вкус во рту стал отчётливее.

С закатом Нингорс поднялся выше, к разреженным розовым облакам, и Кесса следила за алой кромкой солнца. Та быстро опускалась за Зеленогорье, куда-то в моховые леса Тарнавеги, а может, за край Бездны, - но мрак не спешил сомкнуться, и облака мерцали серебром – что-то подсвечивало их сверху, странные белые лучи, скользящие вдоль небосвода. В розово-серебристой дымке плавали ширококрылые серые тени – хвостатые ящеры поднебесья высматривали в облаках добычу. Медленно, один за другим силуэты таяли – летуны возвращались в свои пещерки.

«Должно быть, им голодно тут,» - думала Кесса, заползая в спальный кокон. «Где мало воды, там мало небесной тины, и откуда здесь возьмётся рыба?»

За прошедшие месяцы она приноровилась забираться в кокон во время полёта – ловко цеплялась за ремни и подтягивалась на поводьях, стараясь не смотреть вниз. Но сегодня руки плохо её слушались, и тело налилось необычной тяжестью. Кесса свернулась в коконе, закрыла глаза, но сон долго не шёл. Липкая испарина покрывала лицо при каждом вдохе, и солёная влага щекотала горло.

– Кокон трясётся от твоего кашля, - проворчал Нингорс. – Ты ела вечером? Я не видел.

– Я не хочу есть, - слабо качнула головой Кесса. – Не беспокойся, тут ещё полно еды.

Утренний ветер разбудил её, пробравшись в кокон. За ночь воздух немного остыл – огненная река и её раскалённые берега остались в стороне, внизу шелестели прохладные заросли, и еле слышно журчала вода. Яркие перепончатые крылья мелькнули в красных ветвях – летучие ящерки-отии, проснувшись, выбирались на солнце. Некому было охотиться на них – небесные ящеры так низко не спускались, а во всём лесу Кесса не видела ни одной птицы.

«Маленькие отии,» - Речница зевнула, заползла обратно в кокон и закрыла глаза. «Красивые. Плохо, что у нас им холодно…»

Сон не шёл, но и усталость не отступала – Кессе казалось, что её всю ночь лупили циновками, всё тело было измочалено, руки дрожали. Речница провела по лицу ладонью – на руке остались крупные капли испарины. «Вот же проклятие Бездны…» - Кесса, собравшись с силами, высунулась из кокона, вдохнула тёплый ветер и мучительно закашлялась. Каждый вдох обжигал горло изнутри и отдавался болью в груди.

«Надо вылезти,» - подумала Речница, цепляясь за ремень на груди Нингорса. Оставалось перебросить тело через его плечо и ухватиться за поводья, не наступив при этом на шипы, и обычно у Кессы это получалось, но сегодня руки не слушались, а туловище будто свинцом налилось. Она нащупала ступнёй опору – один из широких ремней, напряглась, силясь переползти через плечо хеска – и пальцы, онемев, разжались.

Летела Кесса недолго – едва успела вскрикнуть, как её поймали за шиворот и ухватили поперёк туловища. Она болталась в руках Нингорса, содрогаясь от кашля. В глазах плыл туман, веки опухли и размыкались с трудом.

Ветер засвистел в ушах, и Кессу резко опустили на землю – она едва устояла на ногах. Хеск, присев рядом на корточки, встревоженно обнюхивал её лицо.

– Кровь! Ты пахнешь кровью, детёныш, - фыркнул он, шевельнув усами. – Покажи, где рана? Кто тебя обидел?

– Никто, - мотнула головой Кесса. – Огонь в горле… Больно дышать!

Каждое слово давалось ей с трудом. Она сердито протёрла глаза, морщась от боли в припухших веках. Нингорс придержал её за плечи.

– Тут тень и вода, - он лизнул её в лоб. – Мы тут отдохнём. Ты не ела плохой еды, Шинн? Живот не болит?

– Это не еда, - прохрипела Речница. – Это воздух. Но откуда?

В глазах немного прояснилось, и она огляделась по сторонам. Кривые ветви гилгека сплелись над её головой, и отии сновали по ним, то прижимаясь к коре и сливаясь с ней, то перемахивая с дерева на дерево. Одна из них сцапала большого яркого жука и уселась на ветку, откусывая добыче лапки.

Тихий плеск послышался чуть в стороне, Кесса взглянула под ноги и увидела тёмную слежавшуюся глину в белесых разводах. Тонкие стрелки безлистных трав торчали из неё, а чуть поодаль, у ручейка, лепились одна к другой зелёные лепёшки с приподнятыми извилистыми краями – причудливый мох. В воде, виляя толстым приплюснутым хвостом, спускалась вниз по течению ярко окрашенная ящерка. Откушенные крылья жука покачивались на мелководье там, где она нырнула.