Великая Степь. Кира. Книга 1

Мы прибыли в небольшой северный городок спустя четыре дня. Ночевать останавливались в гостиничных номерах. Мои малыши устали к концу путешествия, я уже хотела плюнуть на конспирацию и открыть телепорт до родной деревни, благо координаты в своё время вычислила. Модные столичные костюмы сменились практичной, но неяркой одеждой северян, отороченной мехом не ради красоты, а ради тепла.

Здесь зима была ещё в своих правах, всюду лежали глубокие сугробы по пояс взрослому человеку. Но весна уже давала о себе знать: на дорогах лежал сырой снег, неприятно разъезжающийся под ногами, с крыш свисали гигантские сосульки, днём звенели весёлые капели. Илай никогда не видевший столько снега, восхищённо трогал его руками и пробовал на вкус. Сестрёнка от него не отставала, стоило мне только отвернуться. В целях сохранения в тайне нашего отъезда я не сообщала родственникам о своём приезде, теперь вот ломала голову, как попасть в отдалённый от основных трактов небольшой посёлок. Потом вспомнила, что деревенские мужики приезжая в город продавать рыбу и пушнину, всегда останавливались в одном кабачке, который держал кум деревенского старосты. Я тоже там бывала вместе с отцом и братьями и даже немного работала, помогая хозяину вести рассчёты.

Заплатив кучеру дилижанса, я попросила довести меня до того кабачка, если повезёт, уже вечером увижусь с мамой, даже если никого из знакомых деревенских не будет, я не расстроюсь. Отец всегда неплохо ладил с хозяином кабачка, так что он меня не выгонит за порог, оставит ночевать у себя. Всё равно в этом городишке нет гостиницы.

***

Возле кабачка, где в основном останавливались деревенские жители, чтобы отметить удачную или неудачную куплю-продажу, остановился дилижанс из тех, что ездят между городами, Вадим не помнил, чтобы такое случалось, да и вокзал был на другом конце города с южной стороны, а здесь северная окраина. Кучер спрыгнул со своего места, открыл дверцу и помог спуститься красивой даме, одетой в щегольскую шубку и узкую короткую юбку длиной всего лишь до колена. Срам-то какой. Но ножки у заезжей красавицы ничего да и попа тоже, узкая юбка лишь подчёркивала стройность фигурки, ничего не скрывая.

– Э, Вадик, на кого ты там пялишься?
– к молодому мужику подошёл бородатый верзила, который третий день отмечал удачную продажу шкурок редкой голубой лисицы и домой, к родной жене не торопился.

– Да вон смотри, какая краля в наши края залетела, - первый мужик с аккуратной русой бородкой кивнул в сторону крыльца, видимого из окна, возле которого сидели приятели.

Дама тем временем взяла на руки девочку лет двух в милом детском пальтишке и в шапке как раз из меха голубой лисицы, другой достала из сумочки деньги и отдала кучеру. Её багаж уже стоял на крыльце славного заведения, к которому стали подтягиваться любопытные всех мастей.

"Как пить дать обокрадут заезжую дамочку", - с усмешкой подумал Вадим, потягивая пиво из большой кружки, бросил взгляд на приятеля, тот отчаянно тёр глаза.

– Что случилось-то?- поинтересовался первый мужик.

– Допился, блин, домой пора. Прикинь, мне сейчас сестра померещилась.

– Это та, которая в столицу умотала вслед за магом?

– Не за магом, а учиться, - терпеливо, как будто делал это на протяжении многих лет, отчего уже смирился с людской глупостью, поправил приятеля верзила.

– Ты хочешь сказать, что эта дамочка похожа на твою сестру Кирку?
– уточнил Вадим, вставая из-за стола, если это правда та, о ком он думает, то ...

Не успел он додумать, как что-то громыхнуло у крыльца, вороватый Михей взвыл дурным голосом, дамочка ловко пнула незадачливого вора, и то свалился в снег, прижимая к себе пострадавшую руку.

– --

"Вот тебе и прибыла тихо", - с досадой подумала я, отряхивая ботинок от налипшего снега, случайно оступилась в снежную кашу, пока спешила к чемоданам, подвергшимся несанкционированной инспекции со стороны любопытных местных жителей.

Надо было переделать защиту на чемоданах, но кто же знал, что почти в родном городе меня попытаются первым делом обворовать? Неудачный грабитель валялся в снегу, подвывая, а к месту действия стали подтягиваться зрители, которые были далеко недружелюбно настроены. Не любят северяне чужаков. Суровый край требует, чтобы люди держались друг за дружку, объединяясь в роды и помогая родичам, а чужаки, кто их мать-отец, покажи. А значит неизвестно, добрые они люди или худые и что от них ожидать.

Сынок с любопытством рассматривал никогда не виденных в таких количествах бородатых мужиков.

– Мама, смотри, они как в театре, да?

– Да, родной. Возьми-ка сестру за руку и не отпускай ни за что. Понял?

– Мы будем драться?
– оживлённо посверкивая чёрными степняцкими глазками, спросил сын.

Для него драться означает учебный поединок. Он не боится большую толпу взрослых дядек, в школе его постоянно окружали воины, очень лояльно к нему настроенные, поэтому предстоящую стычку он воспринимал как забаву.

– Ага, ты охраняешь принцессу, славный воин Илай, если что делай, как я тебя учила.

Я научила его простейшим шаманским техникам, призванных шокировать противника, вызывать страх и панику.

– Есть, мэм, - отрапортовал мальчишка, вставая в боевую стойку, не забыв при этом схватить сестрёнку за воротник пальтишка.

Вадим подорвался с места и мигом оказался на крыльце, опередив многих желающих лицезреть бесплатное представление из первых рядов. Находившиеся снаружи у лошадей мужики стали брать неразумную магичку в кольцо. Все знают, что маги в их местности не имеют большой силы, а колдунов здесь отродясь не любили. Но если это Кира, она должна знать об этом, почему она готовится к отражению атаки?

Вадим не понимал свою бывшую одноклассницу и любовь всей его юности. Сейчас, не отвлекаясь на её столичный вызывающий наряд, он узнал её. Те же длинные белокурые волосы, ниспадающие из-под меховой шапки красивым каскадом на спину, те же огромные голубые глаза, заполненные отражением внутреннего колдовского огня, розовые губки, сейчас искривлённые в предвкушающей усмешке. Она никогда не уважала мужчин и не признавала их превосходства в физической силе. Вот и сейчас понадеялась на свои колдовские способности, забыв об особенностях своей родины. Только Кира стала красивее во сто крат. Раньше она была миловидной девчонкой, не особо выделяющейся среди таких же подружек, сейчас же она превратилась в Женщину, За Которую Не Жалко Жизнь Отдать, о которых слагали легенды в древности. Вадим всегда питал слабость к преданиям старины, и ничего не мог с этим поделать. Его тайная любовь подалась в столицу за магом-вербовщиком, искавших детей с талантом, пришлось забыть о мечтах юности. Вадим женился, родил детей, живёт обычной жизнью северянина, то есть охотится, ловит рыбу, заготавливает лес, почти забыл о своих детских глупостях и тут появляется она.

– Чу, мужики, вы, что дочку Станислава Ясного не узнали?
– усмешкой громко обратился он к мужикам, вальяжно оперевшись на резной столбик крыльца.

Все обернулись на него, в том числе и мечта его юности.

– А ты не брешешь?
– кто-то спросил из толпы.

– Спроси у её брата. Антоха, выходи, тут твоя мелкая сеструха, и её бить хотят,- крикнул он внутрь кабачка.

– Кто мою Кирку забижать собирается?!
– взревел раненым медведем бородатый верзила.

Мужики прыснули с его пути, не желая связываться с буйным лучшим кулачным бойцом округи.

– Антон! - взвизгнула магинька и повисла на шее ошарашенного верзилы.

– Кирка, всё-таки ты не померещилась, - он не уверенно потрогал её лицо, как бы проверяя реально ли оно.
– Точно ты, на маманьку похожа, - и как заорёт, - Мужики, гуляем, сестра из столицы приехала!

Толпа воодушевлённо загудела, в магине признали свою, подхватили её чемоданы, забыв, чем это чревато и поволокли внутрь. Вадим ждал, когда что-нибудь ещё взорвётся, но обошлось, то ли магинька отключила, то ли заклятия сами выдохлись без подпитки из внешней среды. Дядька подхватил смуглого племянника на руки, тот с восхищением трогал его роскошную бороду, длиной с раскрытую ладонь, девочку мать взяла на руки сама.