Великая Степь. Кира. Книга 1

– Мне приятна твоя преданность, малышка. Мне жаль тебя расстраивать, но я не имею никакого отношения к выкидышу Второй жены.

– Правда?
– в глазах девчонки затеплилась радостная надежда, видимо ей всё-таки приятнее меня осознавать как добрую и справедливую Старшую госпожу и просто женщину.

– Правда-правда, - я ободряюще улыбнулась, обняла девчонку и поцеловала в щёчку.

Она доверчиво прижалась ко мне, а потом с силой обняла за талию, выражая в этом объятии всю свою радость.

– Ну, всё-всё, малышка, я погладила её по красивым волнистым волосам.

– Я не понял, что случилось, - насупленно сказал сын, - но, мама, я тоже люблю тебя, - и он присоединился к обнимашкам.

Маленькая Снежка, до этого игравшая с тряпичными куклами с радостным писком повисла на мне со спины, и мы, хохоча, все вместе повалились на пол.

– Госпожа, если даже господин поверит вам, то перед людьми он всё равно будет вынужден наказать виновного.

– Вот пусть виновного и наказывает. Я-то здесь при чём?

Мои слова не очень убедили юную Четвёртую жену, но она не стала высказывать свои сомнения вслух. А я была относительно спокойна на счёт решения Илая. Мы уже проходили через нечто подобное, когда над нашими отношениями висел общественный долг. Тогда князь выбрал не меня, и мы расстались на долгие шесть лет. Пусть этот случай будет своеобразной проверкой приоритетов.

Входной полог резко распахнулся, был дождь, и я держала его опущенным, и в шатёр, тяжело ступая, вошёл князь. Мы с детьми до сих пор сидели на полу, я доделывала амулет, попутно обучая сыночка, а Зена со Снежкой мастерили новых кукол. Князь осмотрел нашу фигурную композицию.

– Зена, забери детей и выйди, - приказал он холодно. Даже мне стало не по себе, что уж говорить о девчонке, она вся сжалась, быстро подхватила слабо протестующую малышку на руки и пошла к выходу, по пути беря сына за руку.

– Я остаюсь, - твёрдо заявил мой маленький защитник, хотя его тоже потряхивало от страха. Его воспитывал Тео как джентльмена, а не как готового к абсолютному послушанию сына степняка.

Он исподлобья сверлил отца хмурым взглядом, а как же, тот посмел так холодно разговаривать с его любимой мамой. У Илая ещё не было отцовского авторитета перед сыном и суровостью он никогда его не добьётся, только если не попробует сломать ребёнка. Но я этого никогда не допущу.

Минуту они сверлили друг друга взглядами, отец и сын, оба сильные и упрямые. Наконец Илай подхватил ребёнка на руки, я напряглась, готовая в любой момент вмешаться. Но он прижал дрожащего от волнения сына к груди и сказал уже мягким отцовским голосом:

– Сынок, нам надо с мамой поговорить об одном деле наедине, - мальчик напрягся и приготовился протестовать. Илай усмехнулся, - я тоже люблю маму и не собираюсь её ругать. Кира, - обратился он ко мне уже с улыбкой, - ты хорошего вырастила сына.
– Сынок, иди погуляй пока с Зеной и Снежкой, на улице сейчас не очень безопасно, за ними нужно присмотреть. Ты ведь у нас сильный шаман и маг?
– сынок смущённо зарделся от похвалы и оказанного доверия, защищать сестрёнку он любил.

– А можно я свой кинжал возьму?
– спросил он, с трепетом ожидая ответа. Кинжал был настоящий, и ему не разрешалось носить его с собой каждый день.

– Сегодня можно, - сказал отец, спуская сына на пол, тот вопросительно взглянул на меня, ища подтверждения словам отца, я кивнула.

Отец с немного горькой усмешкой наблюдал за нашими переглядываниями. В Степи отец имеет непререкаемый авторитет, по крайней мере, все старательно делают вид, что имеет. Чтобы смягчить ситуацию, я сказала:

– Папа же разрешил, значит, можно.

Мальчишка радостно бросился к сундуку, где хранилось его сокровище. С довольным лицом пристегнул великоватый ремень к поясу.

– Мама, я пошёл охранять Снежку и Зену. Ничего не бойся, я с тобой оставляю папу, - важно добавил он, уже невольно копируя интонации родного отца, а не Тео.
– Он сильный, - отсалютовал нам кинжалом и выскочил на улицу.

Илай проводил его задумчивым взглядом.

– Ещё бы немного и я бы упустил его навсегда, - выразил вслух он свои мысли.
– Любимая, - он подошёл ко мне и мягко обнял, от былой агрессивности, хоть она и не была направлена на меня и моих близких, не осталось и следа, - спасибо за сына, родная.

– И тебе спасибо, - прошептала я ему куда-то в область груди. Он потёрся щекой о мою макушку.

– У нас хороший сын, - а потом резко без перехода.
– Милая сегодня не выходи на улицу, пока я разбираюсь с одним вопросом. Не успел перехватить Зену, чтобы она тебя не беспокоила по пустякам.

– Она, между прочим, на будущее предложила свои услуги диверсантки, сказав, что она лучше разбирается в здешних реалиях, чем я, и могла бы проделать всё незаметно.

Илай расхохотался, смехом выпуская напряжение. Я тоже улыбнулась.

– Любовь моя, мы не ошиблись в этой девочке.

– Ты, правда, веришь, что я этого не делала?
– спросила я любимого глядя ему в глаза.

– Я ЗНАЮ, что ты этого не делала. Но даже если бы вдруг ты оказалась замешана в этой истории, я бы и слова тебе не сказал. Я уже говорил тебе, я позволю тебе всё, делай, что хочешь, только не прикасайся к другим мужчинам.

– Ты готов простить мне убийство своего ребёнка?
– решила я уточнить границы своей вседозволенности.

– Да, потому что я уверен, что ты никогда это не сделаешь без веской на то причины.

Я тихо охнула.

– Ничего себе. Ты сумасшедший, Илай, - было заявлено мужу.

Он усмехнулся.

– Нисколько. Просто я настолько уверен в своей Кире и знаю, что она не будет злоупотреблять моим доверием. Ты добрая и любишь тех, кто связан со мной кровью. Я это заметил ещё в первый год нашей совместной жизни. Что бы про тебя ни говорили, но добрее и щедрее тебя я не встречал в своей жизни человека. Хотя порой ты любишь притворяться циничной и безразличной.

– Ох, Илай, ты слишком хорошего мнения обо мне.

– Как и ты, любовь моя, - меня наградили лёгким поцелуем в губы, и я вспомнила, что передо мной победитель жестокой борьбы за трон, оставшийся единственным в живых из девятнадцати братьев и неизвестного количества других желающих посидеть на троне Степи. Я с трепетом посмотрела на своего мужчину, внезапно увидев его в другом свете.

– Поняла?
– с грустной усмешкой спросил он.
– У тебя есть я для грязной работы. Если тебе что-то нужно, просто скажи, и я дам тебе это.

А я думала совершенно о другом. Через что ему пришлось пройти, моему мягкому и добросердечному от природы Илаю?