Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя

После обеда, хотя мы останавливались на постоялом дворе перекусить и сменить лошадей, стало только хуже: углей нам не оставили проехавшие раньше экипажи, пришлось ограничиться одной грелкой, да и то на неё посадили девочку с её бабушкой. Хорошо ещё я плед прикупила, а то бы точно околела.

Я, благословенная фениксом, владевшая огненным покровом — замерзала из-за какого-то дождя.

— У меня есть идея, — простучала зубами блондинка в уголке на скамейке напротив.

На неё посмотрели все, кроме задремавших на грелке старушки с внучкой.

— И какая? — осведомился парень с моей скамейки.

— Надо сделать огненный шар! — радостно заявила девушка и, оглядывая остальных спутников, добавила уже без энтузиазма: — Вы же тоже маги, на экзамен едете? Подстрахуете, чтобы я здесь всё не сожгла?

— То есть… — я подняла палец, — ты предлагаешь нам погреться на огне, который не контролируешь?

Девица моргнула и спросила:

— А ты имеешь что-то против?

— Да я всегда имею что-то против идиотов, когда оказываюсь в зоне их поражения.

У девицы округлились глаза и рот, который она открыла и закрыла несколько раз. Возникло неприятное чувство, что я над ребёнком издеваюсь.

— Эй, полегче, — говоривший до этого парень наклонился, чтобы посмотреть на меня. — Думай, с кем и как разговариваешь!

Я сделала максимально вопросительное лицо:

— С аристократкой настолько бедной, что она может добраться до академгородка только на общественном дилижансе? Это должно меня как-то впечатлить?

Что забавно: и парень, и девушка покраснели оба.

— Такое… — парень в ярости поджал губы, чтобы перевести дыхание, — такую грубость могла сказать только простолюдинка! Мы не желаем больше с вами говорить.

Сложив руки на груди, он отвернулся к стенке. Девушка повторила его демонстративный жест. Я умилённо улыбнулась: детки неиспорченных вседозволенностью аристократов — такая прелесть! Не все, конечно, но они порой очень забавны в проявлении своей гордости.

Может, мне даже понравится в этой академии.

* * *

Я проснулась от шорохов: по коридору кто-то бродил, чем-то звякал, слышались голоса. Зевнув, села на узкой койке и потянулась со сна.

Из-за дождя приехали мы за полночь, на ужин дали только сухари и запустили в комнаты у стены, перегораживающей вход в долину академии.

Не выдержав, я снова зевнула. Вчера так промёрзла и устала, что просто упала на койку и уснула.

В коридоре задребезжал гонг.

— На экзамен! — раздался приглушённый дверью голос. — Собирайтесь на экзамен! Поторопитесь!

На соседней койке зашевелилась девушка. В коридоре громче затопали и зашуршали голоса. Сообразив, что творится, я распахнула дверь и закричала в спину объёмной дежурной с гонгом:

— А завтраком когда накормят?

Суета в коридоре мгновенно прекратилась, все девушки разной степени одетости уставились на меня в полном недоумении, девичьи взгляды прямо вопили: как она может думать о завтраке в такой момент?

Зато повернувшаяся ко мне габаритная в ширину дежурная смотрела с пониманием и сочувствием:

— Бесплатный завтрак только поступившим.

Она развернулась, а знакомая мне блондиночка пробормотала:

— Сразу видно — простолюдинка.

Шур-шур — зашелестели голоса, но основной темой была не я, а экзамены. Пожав плечами, я по-военному быстро умылась в душевой в конце коридора, быстро же оделась и вышла на крыльцо.

Мокрый городок был в принципе типичным средним городком: дома в два-три этажа с черепичными крышами, лавки, рыночные площадки. Но это была только первая часть города, куда пускали даже простых торговцев.

Поступающие выходили не только из домов-ячеек у стены, но и из более приличных гостиничных дворов. Несколько человек даже ехали верхом и двое — на колесницах. Все они стекались к расположенной дальше площади. Посередине неё, на каменном многоступенчатом возвышении, торчал чёрный обелиск с немного неровно сколотыми гранями. За этой площадью, пару домов спустя, располагалась ещё одна перегораживающая долину стена, проход за которую требовал особого разрешения или родственной связи со студентами.

Шла я вместе со всеми по отмытой дождём мостовой (надо сказать, сточные канавы тут работали отлично). Площадь была достаточно большой, чтобы вместить всех, поэтому я не торопилась, свернула с пути, чтобы в булочной прикупить пару пирожков, и поэтому явилась аккурат к речи взошедшего к обелиску главы экзаменационной комиссии.

Я жевала, он что-то там вещал об оказанной нам чести, об обязанности магов служить своей стране, о том, что мы должны постараться, что король на нас рассчитывает — короче, обычная пропагандистская чепуха, которая никоим образом не могла отвлечь меня от изумительной вишнёвой начинки. Она была такая идеальная: достаточно текучая, сладкая, но с ноткой кислинки, и прекрасно сочеталась с воздушным тестом пирожка.

Боги, какое же это было блаженство! Я готова была есть, есть и есть.

— Приятного аппетита, — низкий, вибрирующе-бархатистый, чувственный голос раздался над ухом, вызвав толпу мурашек.

Девушки рядом, только что слушавшие патетическую речь, обернулись на этот восхитительный баритон. Да что там, парни тоже оборачивались. У меня же этого голоса и дыхания на ухо пересохло во рту. Пытаясь сглотнуть кусочек пирожка, я повернулась: синие глаза, золотистые пряди, уже хорошо знакомые черты лица, хотя голос теперь был ниже и чувственнее. Синеглазка улыбался во все свои идеальные белоснежные зубы.

А я подавилась пирожком.

Глава 32. Добро пожаловать!

В горле словно камень застрял. Глава экзаменационной комиссии как раз сделал паузу между высказывании, и моё сипение и кашель прозвучали очень громко, привлекая всеобщее внимание. Я задрыгала руками, Синеглазка зашёл мне за спину, подхватил под грудь и дёрнул.

Кхек! — остаток пирожка прилетел в лоб напыщенному парню. Я только рукой помахала: мол, извини. Парень таращился на меня, словно не ожидал от жизни такой подлянки.