Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга вторая (1941-1991 г.г.)
Шрифт:
Да, нельзя же не упомянуть об этих самых аббревиатурах, или буквенных сокращениях! Это было самое остроумное изобретение «воровского сообщества» периода «сучьей войны» и особенно — 50-х годов. Именно тогда «блатные» стали выкалывать на руках короткие слова, казалось бы, ничего не значащие. Например, КОТ, ЛОРД, СЛОН, БОГ и так далее (к настоящему времени таких аббревиатур — огромное количество). Казалось бы, словечки совершенно безобидные. Но каждый «честный босяк» должен был знать, что значит любое из этих слов: КОТ — «Коренной Обитатель Тюрьмы» (кстати, символ «крадуна», то есть уголовника, который занимается исключительно кражами, а не разбоем и пр.), ЛОРД — «Легавым Отомстят Родные Дети», СЛОН — «Суки Любят Острый Нож» (позже появилось ещё и «Смерть Легавым От Ножа»),
Разумеется, «блядям», «сучьей масти» было с каждым годом всё сложнее «ершить», выдавать себя в критической ситуации за «воров». Хотя понятно, что подобного рода хитрости и барьеры могли эффективно действовать только в течение определённого времени. В конце концов они попросту перешли в уголовную традицию и потеряли своё значение орудия, направленного против «сук».
Кстати: особо хотелось бы отметить то обстоятельство, что уже к началу 50-х годов «любовь и понимание» между чекистами и «урками» начинают давать трещину. В немалой степени этому способствовал указ «четыре шестых» с его «сроками огромными», а также то, что уголовникам стали с конца 40-х «лепить политику»: необходимо было «разбавить» «настоящих» «контриков» в созданных весной 1948 года особых лагерях.
Узник спецлага Ян Целинский вспоминает о «блатарях» «политического набора»:
Наиболее частыми преступлениями были татуировки антисоветского содержания. Выявленные преступные надписи на коже вырезались тюремными врачами, которые не прибегали при этом к обезболиванию, или изводились химическим путём, а их носителей осуждали по статье 58–10, часть II за антисоветскую агитацию в мирное время. Эскулапы-чекисты… приговаривали:
— Умел накалываться — теперь терпи!
Рецидивист Коля-Клещ, например, пострадал за слова «СССР — Смерть Сталина спасёт Россию», которые, несмотря на усилия врачей, продолжали различаться на его груди. («Записки прижизненно реабилитированного»).
С начала 60-х в моду особо начинает входить татуированный антикоммунизм. Но об этом мы расскажем в соответствующем очерке…
Наконец, кастовое деление в уголовно-арестантском мире. До «сучьих войн» в ряды «воров» принимались тысячи уголовников. Пройдя не слишком сложный обряд «коронования», они получали «воровской титул». Основным в лагерях было деление на «блатных» и «фраеров» (в принципе, между последними и «мужиками» разница была не слишком существенной — с точки зрения отношения к ним).
Под влиянием резни с «суками» воровское сообщество создало более сложную и крутую иерархическую лестницу. Во главе её по-прежнему стояли «воры в законе». Но разве это прежние «воры»? Чтобы получить титул «законника», теперь надо было обладать недюжинными организаторскими способностями, неординарными личностными качествами, заслугами перед преступным миром. Это признают даже те, кто находится в антагонистическом противостоянии с ворами — работники правоохранительных органов. Вот, к примеру, мнение начальника Астраханского централа: «Это, как правило, талантливые люди. Великолепные психологи. Это люди, которые любят власть и создают её для себя сами… В некоторых руках она становится очень страшной» (В. Ерёмин. «Начальник тюрьмы»). Это вовсе не похвала. Это — факт.
В России сегодня, по приблизительным (очень приблизительным!) подсчётам, число «воров в законе» перевалило за тысячу. Тех «воров», которых можно назвать (с большей или меньшей натяжкой) «истинными», значительно меньше. «Нэпманских», то есть «воров» старой закалки, придерживающихся (хотя бы на словах) прежних традиций — несколько десятков. Примерно столько же «авторитетных воров» — «сливок» преступного общества. Итак, тысяча — против
прежних десятков тысяч.Многие проблемы борьбы с нынешней российской профессиональной, организованной преступностью — порождение послевоенного ГУЛАГа. И созданы они не в последнюю очередь именно теми, кто встал на сторону «сук» и своими «чистыми» чекистскими руками выковал образ идеального «вора», воспитал и взлелеял хищных, талантливых и умных уголовников.
Удивительнее всего, что ещё сегодня находятся «учёные», которые вполне серьёзно пытаются доказать, будто бы «сучьи войны» (или «сучья война», кому как удобно) нанесли ощутимый удар по воровскому миру, явились «удачной операцией по расслоению и размежеванию уголовщины».
Блажен, кто верует…
КОГДА ЗВЕРЕЮТ «АВТОМАТЧИКИ»
Кто такие «автоматчики»
Есть в современном арестантском жаргоне словечко «автоматчик». Оскорбительно пренебрежительное с точки зрения так называемых «бродяг», «босяков», «чёрных» — то есть осуждённых, причисляющих себя к профессиональным уголовникам, соблюдающим воровские «традиции».
Что значит «автоматчик»? Так называют «блатные» осуждённых, которые отслужили срочную службу в армейских рядах, взяли оружие из рук власти. Как нам уже известно, такой поступок считается в среде «честных босяков» позорным. Конечно, сегодня подобный запрет уходит в прошлое, нынче и среди «братвы» немало уголовников, которым, выражаясь на их же языке, «автоматный ремень мозоль на плече натёр». Но всё же нет-нет да и приходится услышать обращение одного осуждённого к другому: «Ну ты, автоматная рожа!»
Сам термин «автоматчик», «вояка» появился в лагерном жаргоне во время Великой Отечественной войны и особенно закрепился после неё, когда в ГУЛАГ хлынули потоки бывших военных, сменивших армейские шинели на арестантские бушлаты. По разным причинам попадали эти люди в места лишения свободы.
Об одной категории таких бойцов мы уже рассказывали. Это — уголовники, воевавшие в штрафных подразделениях и позже вновь совершившие преступления. Воровское «братство», оставшееся во время войны в лагерях, называло таких возвращенцев «автоматчиками» редко. Чаще — «суками», «блядьми». Встречали «блатные» «штрафников» в штыки.
Кроме «штрафников», в местах лишения свободы оказалось немало мародёров, отличившихся грабежами, изнасилованиями и убийствами мирного населения на территории Европы, занятой Советской Армией. К сожалению, на первых порах подобное поведение освободителей приняло довольно широкие масштабы, что побудило советское командование жёстко спрашивать с «героев».
Третья категория — бойцы Красной Армии, попавшие в плен и оказавшиеся в гитлеровских концлагерях. Они были приравнены к изменникам Родине и предателям и брошены из фашистских концлагерей в сталинские.
Об этой категории «автоматчиков» следует рассказать особо. Бойцы Красной Армии стали пополнять ГУЛАГ ещё во время Великой Отечественной войны. В конце 1942 — начале 1943 г.г. были организованы так называемые проверочно-фильтрационные лагеря, куда попадали все без исключения солдаты и офицеры, отставшие от частей, бежавшие из плена или освобождённые Красной Армией. Здесь они оказывались в руках советской военной контрразведки СМЕРШ («Смерть шпионам»). После долгих допросов (порою, напротив, очень быстро) большинство направлялось в лагеря по решению суда или во внесудебном порядке особым совещанием при НКВД СССР (в просторечии — «осо»). На рассмотрение особого совещания направлялись те дела, по которым даже советский суд не мог вынести обвинительного приговора из-за формальных соображений (другими словами, судить было не за что!). На одном заседании «машина осо» приговаривала к 20–25 годам лишения свободы по несколько сотен военнослужащих. Название этого мрачного «органа правосудия» вошло даже в зэковский фольклор. Так называли арестантскую тачку для перевозки различных грузов — «Машина осо — две ручки, одно колесо».