Великие Спящие. Эпилог 1

Со слов Храбра получалось, что он застал период, когда только-только закончилась Война богов и у подземелий началась «стадия роста». Он бестелесной сущностью висел в темноте и наблюдал, как вытягивались галлереи, как менялись местами катакомбы, и как выдавливались из глубин совершенно новые залы и переходы.

Единственное, чего не видел Молниеносный, так это того, кто всё это безобразие запустил. Человека — или не человека — который так видоизменил источник Силы внизу, что тот стал не изливать впустую энергию вовне, а принялся питать процессы созидания. И вроде бы логика происходящего требовала, чтобы именно Кайфат стал свидетелем данного зрелища, однако с ним всё пошло не по плану. И вместо событий вокруг подземелий он увидел привычную зарисовку из жизни Птоломея.

Впрочем, К’ирсан не жаловался. С гамзарскими катакомбами он рано или поздно разберётся сам, а вот наблюдать за изменениями в судьбе величайшего мага Торна было действительно интересно. Тем более та история, что приходила к нему в видениях, значительно отличалась от своей официальной версии. Сколько книг Кайфат ни читал, но и выход из Запретных земель был другим, и сама жизнь великих магов описывалась иначе, и их взаимоотношения подавались несколько в ином свете. Так из Леса они не убегали телепортом, а прорывались напрямую, на заре жизни были не обычными молодыми карьеристами из сна, а благородными защитниками страдающих под пятой Колоний народов. И даже друг с другом объединились не под влиянием нужды, а искренне и по велению сердца!

Хфургово семя, да даже любовь первой хозяйки Скипетра Стихий и Великого Птоломея в исторических хрониках была раздута до таких масштабов, что не осталось места ни для амбиций самой девушки, ни для интересов стоящего за ней отца!

И это только то, что бросилось К’ирсану в глаза. Сколько всего могло остаться за кадром даже страшно представить. Тысяча мархузов, да хотя бы те же мысли Птоломея про начавшуюся войну. Исходя из показанных Кайфату «картинок», для подобного вывода не было никаких оснований, и то, что будущий великий маг его всё же сделал, имело только одно объяснение — он знал о происходящем в мире нечто такое, что очевидно выходило за рамки истории со злыми эльфийскими манипуляторами и жадными до чужой силы аристократами, но не было показано К’ирсану.

И это сразу же порождало кучу новых вопросов, например, а правильно ли видел Птоломея тот, кто рассказывал о нём Кайфату…

Однако слишком глубоко погружаться в данную тему здесь и сейчас К’ирсан не мог. И потому поставив в памяти соответствующую галочку, он сосредоточился на более насущных вещах — на поисках храма Древних и на сопровождающих данный процесс странностях.

— Ну и какой-такой волшбой нас тут накрыло, что от неё в голове столько дури появилось? — возмутился Храбр, закончив после Гхола пересказ своего сна и убедившись, что Кайфат своими видениями делиться не планирует. — Из меня, конечно, ещё тот колдун, но воздействия энергиями Стихий я что-то не заметил.

— Древней магии тут тоже нет, — пожал плечами К’ирсан, всё ещё находясь под впечатлением от истории Птоломея. — Кроме астрала, но он тут какой-то…

— Неправильный он! — буркнул гоблин, потирая лоб. — Слишком тонкий, чтобы быть порождением смертного чародея или бестелесного духа, и в то же время слишком целенаправленный, чтобы считать его случайной флуктуацией потустороннего мира.

— Тогда что это? — нахмурился грасс Яро.

Зеленокожий коротышка развёл руками, и поэтому давать хоть какое-то объяснение происходящему пришлось К’ирсану.

— Как вариант, астральный след тех событий, которые по некоему стечению обстоятельств остались на ткани реальности и которые теперь обречены транслироваться в умы всех тех, кто рискнёт здесь заснуть…

— Извини, командир, но объяснение так себе! — даже не дослушав, вздохнул Храбр.

— Другого нет! — усмехнулся К’ирсан, внезапно заметив сходство в поведении грасс Яро с тем, как вёл себя в его сне Зелод. Тот тоже постоянно демонстрировал свою активность по поводу и без, всех критиковал, всем возмущался, но внятных и разумных предложений от чего-то не делал. Удивительно схожий типаж. — Но если тебе от этого будет легче, то просто считай случившееся каким-нибудь сложным мороком. Те же переходы между ярусами подземелья и соединяющие пещеры галереи, ты же считаешь чем-то нормальным, и это ведь никак жить не мешает, правильно?

— Погоди, командир. А тут что не так? — вытаращился Храбр, заработав презрительное фырканье Гхола.

Однако он был настолько заинтересован в ответе Кайфата, что не удостоил гоблина и взгляда.

— Да всё! — усмехнулся К’ирсан. — Пространство настолько перемешалось, что где настоящая земля, где её видимость, а где сжатая до невозможного Сила уже даже я вот так сразу не разберусь. Здешние катакомбы настолько насыщены магией, что в качестве сравнения на ум приходит только Лес Смерти. Там тоже много всего «не так»: время бежит иначе, пространство так и норовит потерять стабильность, и даже сам Тасс светит совершенно диким для нас образом. Разве что только монстров не хватает, но думаю это дело поправимое…

— Смертельный Лес?! — аж осип от неожиданности Храбр. — Это который в Запретных землях что ли?! — Он в возмущении воздел над головой руки, попытался взглядом найти у решившего отмолчаться Гхола поддержку, а потом вновь повернулся к Кайфату. — И мы вот так просто здесь гуляем?!

— А у тебя есть какие-то другие предложения? — вскинул брови К’ирсан, которому вдруг показалось, что реакция Храбра была сейчас самую малость наигранной. Словно он хоть и боялся указанного Леса, но лишь потому, что так было принято, а не в силу своего внутреннего ощущения.

— Разумеется! — продолжил грасс Яро. — Взять ноги в руки и ка-ак дунуть отсюда наверх, пока во что-то серьёзное не вляпались!

— Вот это обязательно, — прервал поток возмущений К’ирсан, назидательно подняв палец, и с одному ему понятной усмешкой добавил, — но потом!

Вероятно эти их препирательства продолжилось бы и дальше, если бы одно за другим не произошли два события. Сначала на них напала стая уродливых крыс — из-за размера и внешнего вида их так и хотелось сравнить с опоссумами, если кончено столь агрессивные и зубастые опоссумы где-то вообще бывают! — а после того, как они от подземных разносчиков заразы всё-таки отбились, коридор внезапно вывел их троицу к той самой пещере, где ранее располагался храм Древних. И все прочие разговоры стали лишними!

Причём в том, что они наконец добрались до цели, первым разобрался не кто-нибудь, а ни разу здесь не бывавший гоблин. К’ирсан всё ещё продолжал счищать с клинка крысиную кровь — как, впрочем, и Храбр! — когда неровность необработанного камня под ногами вдруг сменилась гладкостью мраморной плитки, стены стали выше, потолок светлее. И этого оказалось достаточно для того, чтобы Гхол, сложив одно с другим, моментально выдал:

— Рырга, кажется впереди снова рукотворный участок!

— Ещё один? — простонал грасс Яро, намекая на длинный рукав старой канализации, по которому они шли за пару часов до стоянки. — И сколько их ещё впереди будет…

— А вот и нет, — прервал его К’ирсан, с радостью подмечая характерные признаки древнего то ли храма, то ли святилища.

На стенах уже появились отдельные барельефы с изображением четверорукого канчора, по периметру некоторых плиток под ногами начали встречаться характерные для лжебогов рунные узоры, а тьму коридора — чем дальше, тем сильнее — разгоняли висящие под потолком осколки магических кристаллов. Всё как и в прошлый его визит, разве что сам ход был несколько иным, словно бы обновлённым, да воздух отличался необычной сухостью, но на фоне всех случившихся с катакомбами трансформаций подобные мелочи уже не казались чем-то серьёзным. Тем более что стены к этому моменту уже раздались в стороны, и Кайфат со спутниками оказался в том самом зале с колоннами, где томящийся под гнётом древних чар луръяпхет некогда сожрал нескольких его подчинённых.