Великий и Ужасный – 6

– И что, и что? – спросил я, едва ли не облизываясь. – Тебя не пугала перспектива быть закадренной черным уруком?

– Ну, честно говоря, очень пугала. И очень привлекала! Ты такой стра-а-ашно обаятельный! – Эсси встала на носочки и чмокнула меня в щеку. – Так и знай, сидя на своем жутко важном заседании – тебя ждет одна очень-очень влюбленная эльфийка!

– Оу, – сказал я, сграбастал ее вместе с плошками и подхватил на руки. – Может, ну бы его на хрен, это заседание? А?

– Нет уж, нет уж! Я предпочитаю служебному роману династический брак! Давай побеждай всех и достигай там всего, а я…

– А ты? – Я глядел на нее во все глаза и не мог наглядеться.

– А я тебе помогу, ясен пень! – фыркнула она. – Хватит, спускай меня на землю, мне еще Кузю отпаивать, он сильнее всех, это самое… В общем… Перестарался!

И, уходя, шлепнула меня по ягодице, зараза ушастая! Это я, я должен был ее шлепнуть! Кто, в конце концов, у нас дикарь, урук и мужлан? Ну ничего… Доберусь я до нее!

Так или иначе – навстречу мчащемуся к нашей полевой базе кортежу я шел в приподнятом настроении. Мне даже интересно было: чего такого удивительного мне скажут эти важные дяди и тети? Может, наконец отпустят творить дичь на Балканы? А то время уходит, братский урукский народ томится там под упыриным гнетом, пепел Клааса бьет мне в грудь и вообще – вихри враждебные веют над нами, даешь Варшаву, даешь Берлин! То есть – Бухарест и Истанбул, понятное дело. Но все равно – даешь!

* * *

Я стоял в тени раскидистого бука и не торопился показываться. Кортеж за каким-то хреном остановился не в нашем лагере, а за полкилометра от него, так что я пробежался по лесу и теперь пялился на двух знатных господ, которые под охраной бронированных опричников Сахалинского полка выперлись из машин и, кажется, банально курили, глядя на звезды, мерцающие на вечернем небе.

– Знаете ли вы, ваша светлость, как в последние триста лет определяется следующий Государь после смерти предыдущего? – Царевич Василий был красив, красивее своего отца и своего брата Федора.

Идеально уложенные рыжие волосы до плеч, ухоженная, рыжая же, короткая борода, загорелая кожа, белоснежные зубы, тонкий орлиный нос… Я подумал даже, что у них с Федором Иоанновичем, должно быть, разные матери. Федор гораздо более напоминал своего августейшего отца, чем этот – средний из наследников. Одевался Василий щегольски – даже тут, у самого рубежа Хтони, и среди кадровых военных он не пытался подстроиться и мимикрировать под окружение, надевая что-нибудь полувоенное, а остался верен себе: в элегантном костюме-тройке, белоснежной рубашке и стильных полуботинках он почему-то не выглядел неуместно среди бронированных внедорожников и БМП. Лет ему, насколько я знал, было около сорока, но выглядел он гораздо, гораздо моложе.

– Нет, ваше высочество, – откликнулся крупнотелый и мордатый седой старик в пышном мундире с эполетами, аксельбантами и позументами. – Я был слишком молод, когда к власти пришел ваш батюшка, чтобы интересоваться такими подробностями. Обычно Грозные предпочитают решать такие вопросы внутри семьи… Нам же, верноподданным, остается только склонить голову и принять волю Династии.

Судя по сводкам в Сети и телесюжетам, это был сам князь Вяземский – командующий группой армий «Прут», и тот факт, что он тоже явился сюда, ко мне в полевой лагерь, навевал на меня капитальную тоску. Явно мне лично и всей Орде намеревались подложить вонючую бубхош бууб, и я ровным счетом ничего не мог с этим поделать. Сам же поперся в Феодосию, напросился на аудиенцию… Нет бы сидел, хвост поджав, и в говне колупался! Но – князем захотел стать! Кушайте теперь, не обляпайтесь!

– Подходите, подходите, Бабай! – Он махнул мне рукой эдак вальяжно, этот элегантный царевич. – Не стесняйтесь, вам тоже будет интересно послушать.

Я тут же покинул свое убежище и, пятерней пригладив патлы, зашагал к обочине дороги, раскрыв таким образом свое инкогнито. Все-таки ментальные способности – это нечто. Надо будет над собственной защитой поработать – в плане маскировки от магического сканирования. Бомбардировщик «Стелс» набить кому-то из присных на полспины, что ли? Хотя сербы в свое время эти «Стелсы» сбивали, надо другие варианты продумать… Или учителя найти, у меня же вроде этот «выход силой» очень неплохо получается, вон на днях как гаркнул – семь тысяч орков суккубов трахать перестали. Может – Залесская меня подучит? Я ей коньяк хороший подгоню, и нормальный получится репетитор…

Когда я вышел на свет Божий – Вяземский вздрогнул. Он-то не являлся менталистом, кажется – практиковал геомантию, но точно я сказать не мог. На гербе у Вяземских изображалась серебряная пушка, и они традиционно отдавали сыновей учиться в Военную артиллерийскую академию, это я помнил. Для генерала не зря, похоже, прошли годы учебы, и фамилия могла им гордиться: ровнять с землей вражеские позиции и перемалывать города и веси огневым валом у нынешнего командующего получалось просто отлично. Тактика медленная, но эффективная. Главное, чтобы снаряды вовремя подвозили…

Кажется, этот генерал-от-артиллерии был мне не рад от слова совсем. Почему? Потому что он явно знал, что я замыслил сделать так, чтобы его любимые игрушки замолчали. Если ничего не стреляет и не взрывается – какая уж тут артиллерия? Гаусс-пушки и рельсотроны – товар экспериментальный и экономически невыгодный. Это эльфийке в подарок можно привезти одну штуку, а на миллионную группировку – хрен там. И что ему теперь, всю эту рать на алебарды переучивать? В общем – его неприязнь была понятна. Но он был воспитанный старикан, этот князь Вяземский, и потому сказал:

– Ваше высочество, так как же с престолонаследием? Откроете секрет? – Голос его звучал хрипло то ли от вечерней стылости, то ли от выкуренной только что сигареты.

– Открою… Вам – и этому орку. – Принц тоже докурил, аккуратно затушил сигарету о металлический портсигар, сдул пепел и спрятал окурок внутрь. – Вы примечательный персонаж, Бабай, я давно не встречал такого. В каком вы звании? Походный атаман? А я – ефрейтор. Служил в понтонно-мостовом батальоне, под Читой. Чисто земская часть… У меня тогда случилась инициация второго порядка, представляете? Хм! Так это я к чему? Когда мой дедушка, Иоанн Димитриевич, почил в Бозе, пятьдесят лет назад сгинув в Каракумах вместе со всем стотысячным Экспедиционным корпусом, мой папенька и дядюшка поступили как полагается в таких случаях…

– А как полагается? – спросил Вяземский, наклонившись всем телом вперед, выражая исключительную заинтересованность и внимание.

– Над могилой монарха – даже если она и фиктивная, как было в тот раз, – происходит поединок. Чистое противостояние воли мощнейших в мире менталистов! Одаренные видят гигантский эфирный вихрь, восприимчивые – валятся без чувств. А для цивильных, пустоцветов, незнакомых с ментальными техниками, это выглядит так, будто наследники стоят и пялятся друг на друга. По итогам поединка царем становится тот, кто заставит остальных встать на колени. – Василий захлопнул портсигар и вдруг глянул на меня – прямо, резко.

Его глаза – голубой и зеленый – засияли яростным светом. И я почувствовал, как выбило из моих легких воздух, из носу потекла кровь, а мозги мои как будто начали перемешивать огромной поварешкой. Ноги стали словно ватные, я пошатнулся… Вот уж хрен там! Не бывать этому!

– Ублюдок, мать твою, а ну иди сюда, говно собачье, а? – через силу просипел я и шмыгнул носом.

Моя рука от запястья до локтя вспыхнула золотом, по замысловатому узору татау побежали яркие искры, в ответ на сияние глаз его высочества я злобно прищурился и выпятил нижнюю челюсть. Красивое лицо Василия Иоанновича изменилось, одна бровь взлетела удивленно, вокруг губ пролегла напряженная складка – и плющить меня стало гораздо меньше…