Великий князь Николай Николаевич

Если бы основная мысль плана, который генералъ Людендорфъ приписываетъ русскому Главнокомандующему, была дйствительно такова, то едва ли ее можно было бы назвать цлесообразной, ибо она предусматривала бы одновременное наступленіе въ двухъ расходящихся направленіяхъ, значительно удаленныхъ другъ отъ друга и ничмъ идейно не связанныхъ. Но во всякомъ случа предположеніе бывшаго начальника штаба Восточнаго германскаго фронта о наличіи у насъ какого то, «гигантскаго», плана наступательнаго характера, любопытно въ томъ отношеніи, что оно свидтельствуетъ о степени той мощи и энергіи, которыя приписывались русскимъ арміямъ п ихъ Главнокомандующему противниками еще въ начал 1915-го года.

На самомъ дл читатель уже знаетъ, что дйствительное состояніе русскихъ армій не позволяло имъ задаваться какими либо широкими стратегическими операціями. Иллюзія существованія наступательнаго плана, приписываемаго намъ тенераломъ Людендор-фомъ, могла, такимъ образомъ, создаться лишь въ результат тхъ колебаній, которыя существовали въ русской Ставк и которыя выразились въ принятіи сначала плана наступленія въ Восточную Друесію, а затмъ въ измненіи его ча противоположный, имвшій задачей форсированіе Карпатскаго хребта.

Тмъ не мене, какъ бы въ противовсъ русскому «гигантскому» плану, со стороны нашихъ противниковъ намтились совершенно опредленно два контръ-удара: одинъ со стороны Карпатъ соединенными силами австро-германцевъ, и другой — изъ Восточной Пруссіи силами однихъ германцевъ. Я не берусь утверждать, составляли ли эти отдаленные другъ отъ друга удары части одного и того же плана, но полагаю, что для достиженія ими такихъ результатовъ, которые могли бы ихъ идейно связать въ одну общую стратегическую комбинацію, свободныя силы и средства нашихъ противниковъ были совершенно недостаточны, почему эти удары и были заране обречены на стратегическій неуспхъ.

Вотъ какъ рисуется, съ точки зрнія русскаго изслдователя, зарожденіе обоихъ ударовъ.

Какъ извстно, всю зиму 14-го года германское военное мини-

ютерство тщательно подготовляло внутри страны четыре новыхъ корпуса, (ХХХІП-ХХХХІ). Они предназначались для новаго очередного удара ранней весной. Съ особымъ вниманіемъ были подобраны для этихъ ударныхъ корпусовъ начальствующія лица, а также кадры офицеровъ, унтеръ-офицеровъ и солдатъ.

Въ сущности, генераломъ Фалькенгайномъ, замстившимъ въ Германіи, посл неудачнаго похода нмцевъ на Парижъ, генерала ІМольтке на посту начальника полевого штаба, вопросъ объ использованіи названныхъ корпусовъ былъ твердо предршенъ въ смысл направленія пхъ на Западный фронтъ. Раннимъ переходомъ къ активнымъ дйствіямъ на этомъ фронт можно было вновь попытаться захватитъ ускользавшую изъ рукъ нмцевъ иниціативу дйствій. Поэтому требовались особо серьезные доводы, въ пользу измненія боевого предназначенія названныхъ корпусовъ.

Первое покушеніе на вновь формировавшіеся корпуса было •сдлано еще въ конц декабря со стороны австрійскаго командованія. Начальникъ австро-венгерскаго штаба, генералъ Конрадъ, отмчая, что наступательныя дйствія русскихъ войскъ въ Галичин серьезно расшатали австрійскій фронтъ, просилъ генерала Фаль-дсенгайна объ оказаніи австро-венгерскимъ войскамъ серьезной помощи со стороны германцевъ. Свою просьбу онъ настойчиво повторилъ въ январ 1915-го года въ Берлин, на совщаніи, но ни ръ первый, ни во второй разъ ему не удалось заручиться согласіемъ генерала Фалькенгайна на направленіе новыхъ германскихъ корпусовъ на восточный фронтъ, въ помощь австрійцамъ.

Начальникъ германскаго нолевого штаба генералъ Фалькен-гайнъ выразилъ лишь согласіе на перевозку въ Венгрію части германскихъ войскъ изъ состава находившихся въ распоряженіи фельдмаршала Гинденбурга. Вслдствіе этого, для отправки въ Венгрію были выдлены изъ различныхъ участковъ Восточнаго фронта нсколько пх. и одна кав. дивизія, которыя и составили ядро новой «южной», германской арміи, поступившей подъ начальство генерала Липзингена.

Армія эта, но сосредоточеніи на Карпатахъ, должна была начатъ наступленіе на направленіи Мункачъ-Стрый. Это то самое наступленіе, которое заставило русскую Ставку согласиться на переброску ХХП-го русскаго корпуса, взятаго съ С.-З. фронта на Стрый-екое направленіе.

Въ нмецкихъ источникахъ можно найтп указанія, что генералъ Фалькенгайпъ согласился на формированіе Южной арміи безъ особаго энтузіазма, считая германскія войска мало подготовленны-

ми для горной войны, да еще зимой. И дйствительно паши части ХХІІ-го корпуса, въ мирное время стоявшія въ Финляндіи и потому особо подготовленныя для дйствій въ снгахъ и горахъ, сумли весьма скоро остановить начавшееся наступленіе.

Одновременно съ «Южной» арміей, но нсколько западне ея, на фронт между Ужокскпмъ и Дукленскнмъ перевалами, распоряженіями австро-венгерской главной квартиры, должны были быть собраны наиболе сохранившіяся части Двуединой Монархіи. Эти войска, составившія 3-ю австрійскую армію генерала Бороевича, предназначены были для наступленія на Перемышль и Самборъ, одновременно съ «Южной» арміей генерала Линзпнгена.

Цлью такого совмстнаго наступленія должно было быть — поднятіе падавшаго настроенія австрійцевъ, деблокада Перемышля, въ которомъ нашими войсками былъ запертъ боле чмъ стотысячный гарнизонъ, п угроза Львову — важному политическому, историческому и административному центру всей Галичины.

Кром того успхомъ этого наступленія наши противники могли имть въ виду достиженіе, также политическаго воздйствія на Италію и Румынію, гд въ это время складывались настроенія не въ пользу Имперіи Габсбурговъ.

Но еще боле настойчивый нажимъ на нмецкую главную квартиру, въ отношеніи использованія новыхъ корпусовъ, былъ сдланъ нмецкимъ командованіемъ Восточнаго фронта. Генералъ Лю-дендорфъ не безъ основаніи доказывалъ начальнику германскаго полевого штаба, что пока не будетъ подавленъ наступательный порывъ русскихъ войскъ, до тхъ поръ невозможны никакіе ршительные результаты на запад. Хотя число германскихъ дивизій противъ Россіи достигало уже весьма почтенной цифры (по русскимъ даннымъ того времени — 42), тмъ не мене силы эти все же считались недостаточными для успшнаго противодйствія русскимъ наступательнымъ планамъ, которые надлежало во что бы то ни стало предупредить собственнымъ контръ-наступленіемъ.

— Если бы намъ удалось уничтожить въ Восточной Пруссіи непріятеля, то мы могли бы, прикрываясь къ сторон Ковны п Грод-ны, начать наступленіе на линію Осовецъ-Гродна и захватить переправы черезъ р. Бобръ. Въ такомъ заманчивомъ вид генералъ Людендорфъ рисовалъ будущія перспективы активныхъ дйствій нмцевъ изъ Восточной Пруссіи. Не договаривалось только, что съ линіп Бобра шли прямые пути къ Блостоку.

Итакъ Блостокъ — съ свера, Львовъ съ юга, иначе говоря — охватъ обоихъ фланговъ русскихъ армій, находившихся вытя-

нутыми въ линію по Цареву, лвому берегу р. Вислы, а также вдоль Карпатскаго хребта!... Это ли не «гигантскій» планъ «контръ-наступленія», которымъ намчали отвтить наши противники на «воображаемые» замыслы русской арміи!... На приписывавшееся намъ стремленіе къ разжатію дуги, противники имли въ виду отвтить еще боле тснымъ ея сжатіемъ.

Генералъ Фалькенгайнъ, невидимому убжденный въ конц концовъ доводами германскаго командованія Восточнымъ фронтомъ, отказался отъ организаціи весенняго наступленія на запад и выразилъ свое согласіе на направленіе новыхъ корпусовъ въ распоряженіе фельдмаршала Гиндепбурга. Уже въ третій разъ, Россія такимъ образомъ привлекала къ себ въ значительномъ числ германскіе корпуса, первоначально предназначавшіеся Германіей для Запада или уже дйствовавшіе на немъ.