Великий князь Николай Николаевич

Присоединеніе Японіи къ Державамъ Согласія являлось для Россіи весьма благопріятнымъ факторомъ въ томъ смысл, что оно

давало возможность Россіи снять со своего дальне-восточнаго фронта вс русскія войска п постепенно перевести ихъ на западныя границы для участія ихъ въ военныхъ дйствіяхъ. По требованію Великаго Князя Николая Николаевича, перевозк этой подвергся не только 4-й Сибирскій корпусъ, составлявшій гарнизонъ Владивостокской крпости и занимавшій рядъ важныхъ прибрежныхъ пунктовъ, но и «пограничныя войска», составлявшія охрану Восточно-Китайской жел. дороги и полосы отчужденія. Какъ извстно, войска эти были переформированы въ особый корпусъ.

Равнымъ образомъ изъ портовъ Дальняго Востока были двинуты въ раіонъ Средиземнаго моря и главнйшія боевыя суда нашей Дальневосточной военно-морской флотиліи. Читатель уже знаетъ, что русскій крейсеръ 1-го ранга «Аскольдъ» принялъ участіе въ дйствіяхъ англо-французскаго флота подъ Дарданеллами.

На непосредственное содйствіе японскихъ войскъ въ операціяхъ на Западномъ фронт Россія никогда не расчитывала. Взглядъ русскаго военнаго министерства на этотъ вопросъ отчетливо выразился въ телеграмм нашего министра иностранныхъ длъ, посланной имъ 5-го сентября 1914-го года русскому послу въ Лондон, по поводу выраженнаго французскимъ правительствомъ желанія привлечь японскія войска на территорію Франціи. Великобританскій министръ иностранныхъ длъ сэръ 3. Грей возражалъ противъ такого проекта и предпочиталъ видть японскія арміи на русскомъ фронт. Но С. Д. Сазоновъ категорически отвтилъ, что мы не испытываемъ нужды въ помощи японскихъ войскъ. «Россія, — говорилось въ соотвтствующемъ отвт, — не считаетъ, однако, себя въ прав противиться стремленію своей союзницы — Франціи привлечь японскія войска къ участію въ защит французской территоріи противъ нмецкаго нашествія».

Тмъ не мене въ начал сентября изъ Японіи поступило предложеніе объ организаціи, для участія на нашемъ западномъ фронт, вспомогательнаго отряда изъ японскихъ добровольцевъ, и объ уступк Россіи части японской тяжелой артиллеріи. — Въ этомъ предложеніи, невидимому, надо было видть стремленіе Японіи сблизиться съ Россіей и сгладить окончательно былыя недоразуменія. Поэтому Великій Князь Николай Николаевичъ счелъ нужнымъ посовтовать нашему министру иностранныхъ длъ выразить Японіи благодарность за сдланныя предложенія. При этомъ въ отношеніи добровольческаго отряда имъ было высказано, что «возможность перевозки этого отряда будетъ находиться въ зависимости отъ успшности перевозки изъ Сибири нашихъ войскъ», иначе

говоря перевозка эта откладывалась на долгій срокъ. Что же касается до тяжелой артиллеріи, то, хотя матеріальная ея часть не была въ полномъ смысл совершенной, тмъ не мене, вслдствіе крайне печальнаго положенія вопроса о снабженіи нашихъ войскъ тяжелыми орудіями, предложеніе это было принято съ особою благодарностью. — Вслдствіе этого, японскія орудія, съ небольшимъ количествомъ японскихъ инструкторовъ, прибыли въ Россію и были использованы въ первый же періодъ войны.

Замчательна та тщательность и обдуманность, съ какою японцами была произведена упаковка и отправка этой артиллеріи въ Россію. Вс ящики были соотвтственно перенумерованы и иа каждомъ изъ нихъ были необходимыя надписи, причемъ каждое орудіе прибывало одновременно со всми относящимися къ нему частями и предметами, необходимыми для его немедленнаго использованія. Вслдствіе этого, послдовательная постановка каждаго орудія на позицію требовала минимальнаго времени. — Эга система выгодно отличалась ло сравненію съ другими пріемами отправки, при которыхъ въ каждой партіи прибывали сплошь только одн части, затмъ другія, до полученія которыхъ вс ране прибывшія части оставались мертвымъ грузомъ.

Японія была полезна Россіи и запасами своихъ ружей.

Вообще во весь періодъ нашей войны, японскіе государственные люди не разъ давали Россіи доказательства своего желанія самаго тснаго сближенія съ Россіей. — Извстно, напримръ, что въ август 1915-го года бывшій японскій посолъ въ Париж баронъ Иши, вызванный въ Токіо для занятія поста министра иностранныхъ длъ, высказывался въ этомъ смысл, передъ Делькассэ Вмст съ тмъ онъ же поставилъ передъ своимъ собесдникомъ вопросъ, думаетъ ли Делькассэ, что бъ Россіи окончательно отказались отъ агрессивной противо-япояской политики, представителемъ которой онъ считалъ графа Витте. На это Делькассэ, якобы, отвтилъ, что, если политика графа Витте дйствительно была такова, то ее несомннно погребли вмст съ нимъ, и что наилуч-шимь средствомъ для Японіи помшать ей когда либо воскреснуть — оказать содйствіе побд Россіи и ея союзниковъ надъ Германіей.

Что касается, наконецъ, отношеній Великаго Князя къ вопросу о Кита, то надо отмтить, что Верховнаго Главнокомандующаго весьма безпокоило положеніе Восточно-Китайской жел. дороги, связывавшей Россію съ почти единственнымъ свободнымъ отъ вліянія непріятеля портомъ ея — Владивостокомъ. — Вмст съ тмъ

организація порчи этой дороги весьма облегчалась для германскихъ и австрійскихъ агентовъ, посл снятія съ дороги частей нашей пограничной стражи, и отправки таковыхъ, въ вид войсковыхъ частей, на западную границу. Но такъ какъ разрывъ Китая съ Германіей и Австріей и изгнаніе изъ предловъ перваго дипломатическихъ и консульскихъ агентовъ Центральныхъ Державъ, по словамъ китайскаго посланника въ Париж, могли быть разршены лишь посл того, какъ Державы Согласія признаютъ за правившимъ Китаемъ, въ то время, Юангъ-Ши-Каемъ императорскій титулъ, то вопросъ этотъ получилъ затяжной характеръ и не получилъ соотвтственнаго разршенія въ періодъ пребыванія Великаго Князя во глав русской Дйствующей Арміи.

Изложенными данными характеризуется степень вліянія Великаго Князя Николая Николаевича, перваго Русскаго Верховнаго Главнокомандующаго, на важнйшіе военно-политическіе вопросы, возникавшіе въ первый періодъ міровой войны.

Во всхъ заявленіяхъ и поступкахъ Великаго Князя можно отчетливо видть т основныя положенія, которыми онъ руководствовался въ своей дятельности. Кром пользы Россіи, строгой лой-яльности по отношенію къ союзникамъ и яснаго пониманія обстановки, Великій Князь неизмнно стремился къ поддержанію достоинства Россіи , къ проявленію возможнаго великодушія по отношенію къ угнетеннымъ народностямъ, которыхъ онъ призывалъ- зъ самомъ начал войны къ сотрудничеству въ дл собственнаго освобожденія и по отношенію къ которымъ онъ считалъ необходимымъ стремиться привлечь ихъ на нашу сторону справедливымъ отношеніемъ къ ихъ внутренней жизни и потребностямъ. — Онъ яспо понималъ, что, взамнъ принципа «завоеваніе», необходимо въ борьбу съ Германіей и Австро-Венгріей вложить боле глубокую идею «освобожденія» малыхъ народовъ. Къ сожалнію, въ этомъ послднемъ вопрос онъ встртилъ негласную оппозицію въ лиц русскаго министерства внутреннихъ длъ, оберъ-прокурора Святйшаго Синода и даже своего ближайшаго сотрудника начальника штаба Верховнаго, вліяніе котораго базировалось на особомъ расположеніи къ нему царствовавшаго Императора Всероссійскаго Николая ІІ-го.

Эти учрежденія и сочувствовавшія проводимой ими политик лица не могли отршиться отъ старыхъ и праздныхъ попытокъ насильственной «русификаціи» и насажденія «православія», ведшихъ только къ обостренію «націоналистическихъ чувствъ» и «религіознаго фанатизма».

ГЛАВА ХІ-я.

ОСТАВЛЕНІЕ ВЕЛИКИМЪ КНЯЗЕМЪ НИКОЛАЕМЪ НИКОЛАЕВИЧЕМЪ ПОСТА ВЕРХОВНАГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩАГО И ЕГО ДЪЯТЕЛЬНОСТЬ НА КАВКАЗЪ.

1. Зарожденіе мысли о смн перваго Русскаго Верховнаго Главнокомандующаго.

Читатель вроятно помнить, что къ концу августа 1915-го года обстановка на фронт сложилась такимъ образомъ, что главная масса войскъ, именно 8 армій изъ 11-ти, оказались въ распоряженіи Главнокомандующаго С.-Западнымъ фронтомъ, генерала Алексева; послдній такимъ образомъ оказался почти полнымъ хозяиномъ положенія на путяхъ къ сверу отъ Польши. Даже выдленіе изъ числа войскъ, ему подчиненныхъ, особой группы корпусовъ для образованія Свернаго фронта могло быть выполнено не тогда, когда въ этомъ почувствовалась необходимость по оцнк Ставки (конецъ іюля), но лишь мсяцемъ позже, то есть, тогда, когда обходъ нмцами русскихъ армій, отступавшихъ по московскимъ путямъ, направленный черезъ Риго-Шавельскій раіонъ на Свн-цяны, сталъ уже вполн очевиднымъ фактомъ. Столь ршительное вліяніе личности главнокомандующаго С.-Западнымъ фронтомъ и то непротивленіе, которое ему оказывалось Великимъ Княземъ, несмотря на настойчивые доклады Ставки о необходимости проявленія его собственной воли, ясно указывали, что дни первой Ставки сочтены и что въ будущемъ генералу Алексеву суждено стать руководителемъ операцій русскихъ армій.

Но въ какой роли?

Вотъ что въ это время происходило въ Петроград, по записи тогдашняго военнаго министра генерала Поливанова:

«Во вторникъ, 4-го августа, посл обычнаго доклада, имвшаго мсто въ Царскосельскомъ дворц, Государь обратился ко мн н высказалъ, что онъ намревается вступить въ Верховное командованіе арміями».

«На мое возраженіе, что онъ, такимъ образомъ, беретъ на себя задачу, превосходящую силы человка, ибо положеніе страны требуетъ нын большого къ себ вниманія и непрерывнаго общенія съ правительствомъ, я получилъ отвтъ, что министры будутъ здить въ Ставку и онъ самъ отъ времени до времени будетъ прізжать въ Царское Село, и что вообще данное ршеніе принято имъ твердо»... .

Затмъ, Императоръ Николай ІІ-й, по разсказу автора воспоминаній, вынулъ изъ стола исписанный листокъ бумаги, оказавшійся проектомъ его письма къ Великому Князю Николаю Николаевичу. Проектъ этотъ начинался съ указанія на тяжелое положеніе армій, которое не позволяетъ Государю боле оставаться вдали отъ нихъ; въ силу этого Императоръ Николай и ршилъ исполнить свое первоначальное намреніе стать самому во глав Дйствующей Арміи. Начальникомъ Штаба къ себ Государь избралъ генерала Алексева. Дале въ проект письма высказывалось нсколько словъ благодарности Великому Князю за понесенные имъ труды и просьба принять на себя главное командованіе войсками на Кавказскомъ фронт, со званіемъ Намстника, взамнъ графа Воронцова, увольнявшагося по болзни.