Великий князь Николай Николаевич

Вс изложенныя выше обстоятельства, заставляли Россію, постепенно оправлявшуюся отъ разстройства, внесеннаго въ ея армію неудачной японской войной, выступить на защиту Сербіи, когда въ 1914-мъ году ей былъ предъявленъ Австро-Венгеріей унизительный для самостоятельнаго государства ультиматумъ. Глубоко неправильно думать, что въ Россіи въ этотъ періодъ времени существовалъ какой-то воинственный задоръ. Ея армія была доведена лишь до предла необходимой обороноспособности, и вс, даже наши противники, сходятся на томъ, что оттяжка войны была бы Россіи только выгодной.

Въ соотвтствіи съ этимъ русская дипломатія употребляла вс усилія, чтобы закончить мирнымъ путемъ возникшій конфликтъ. И

еще 31-го іюля надежда эта не была потеряна, ибо австро-венгерскій посолъ въ Петроград графъ Сапари въ этотъ день сдлалъ С. Д. Сазонову важное заявленіе, что его правительство согласно возвратиться къ обсужденію вопроса по существу предъявленнымъ къ Сербіи требованій. Россія потребовала лишь пріостановки уже начавшихся военныхъ дйствій Австріи на Сербской территоріи, посл чего переговоры могли бы быть продолжены. Однако, въ полночь на 1-ое августа германскій посолъ въ Петроград графъ ІІур-талесъ предъявилъ свой ультиматумъ о полной демобилизаціи, очевидно долженствовавшій привести къ войн.

Насколько мн извстно, существуетъ мнніе о томъ, что Россія существенно обострила конфликтъ, объявивъ въ ночь на 31-ое іюля, взамнъ частной, общую мобилизацію всей своей арміи. Въ своей книг:—«Россія въ міровой войн», я уже подробно излагалъ неизбжные мотивы такого ршенія и потому повторю пхъ здсь только вкратц. .

Вопросъ о частной мобилизаціи былъ ршенъ на извстномъ совщаніи 25-го іюля, безъ участія компетентныхъ военныхъ лицъ, лишь подъ вліяніемъ стремленія возможно полне ограничить конфликтъ. Между тмъ, технически производство частной мобилизаціи было въ Россіи невозможно, безъ полнаго нарушенія расчетовъ общей мобилизаціи. II потому, если вслдъ за частной потребовалось бы проведеніе общей мобилизаціи, то Россія оказалась бы передъ неразршимой катастрофой. При этомъ, нельзя было не сознавать, что за Австро-Венгріей стоитъ Германія, которая не прими- . нетъ вступитъ въ вооруженный конфликтъ. Незавнисимо того и сама Австро-Венгрія ко времени разрыва представляла собою столь могущественную военную державу, для успшной борьбы съ которой было недостаточно мобилизовать всего 4 округа, дававшіе всего только 13 корпусовъ, приведенныхъ на военное положеніе. Читатель уже знаетъ, что первая же наступательная операція въ Галичину потребовала со стороны Россіи участія 16-ти корпусовъ!

Совершенно, очевидно, что каждое государство содержитъ свою армію, въ ея цломъ, для борьбы съ тмъ изъ своихъ сосдей, который ему въ данное время угрожаетъ. По имвшимся въ Россіи свдніямъ, приказъ объ общей мобилизаціи Австро-Венгерской арміи былъ подписанъ 28-го іюля и поэтому мобилизацію русскихъ войскъ, стоявшихъ на германской границ никакъ нельзя было, безъ извстной натяжки, разсматривать какъ мру, направленную

противъ Германіи, тмъ боле, что въ день приступа къ этой мобилизаціи Императоромъ Николаемъ II была послана спеціальная телеграмма Германскому Императору Вильгельму II, выражавшая обязательство не предпринимать никакихъ вызывающихъ шаговъ, пока будутъ продолжаться переговоры съ Австро-Венгріей.

Основательность этой точки зрнія въ отношеніи мобилизаціи признавалась и въ Германіи, если судить по тому, что объявивъ Россія войну, она приступила къ мобилизаціи всей своей арміи, а не только вя части, которая примыкала къ Россіи, хотя въ то время Германія ете не была въ войн съ Франціей. Очевидно на берегахъ Шпрее сознавали, что, вслдъ за конфликтомъ съ Россіей, неизбженъ для Германіи конфликтъ съ Франціей, какъ не могла не сознавать и Россія, что ей предстоитъ неибжно имть дло, если не съ тремя западными своими сосдями, считая Румынію,, то во всяь-комъ случа съ Австріей и Германіей, изъ которыхъ каждая въ отдльности требовала, для успшности борьбы, полной мобилизаціи звсхъ русскихъ вооруженныхъ силъ.

Наконецъ, мобилизація арміи не есть еще война и потому, если бы германское правительство пожелало проявить побольше хладнокровія, то оно могло бы отвтить на нашу общую мобилизацію не войной, а объявленіемъ у себя только общей же мобилизаціи. При такой обстановк, скрестившіеся мечи могли бы еще опуститься...

Не вина, конечно, Россіи, если въ Германскомъ Генеральномъ Штаб не смогли отдлить акта войны отъ акта мобилизаціи. Подобное совмщеніе двухъ, казалось бы, совершенно отдльныхъ мропріятій, искусственно сокращавшихъ число мръ дипломатическаго воздйствія, было принято и въ Госсіи, но года за два или три до войны мн удалось убдить начальника Генеральнаго Штаба и Военнаго Министра въ несоотвтствіи такого совмщенія, такъ какъ мобилизація, являясь преддверіемъ войны, въ то же время можетъ имть самостоятельное значеніе, въ качеств послдняго передъ войной средства въ рукахъ дипломатіи, свидтельствующаго о готовности довести дло до войны, въ случа упорства противной стороны.

Въ послднее время, въ Германіи, къ сожалнію, нкоторыми авторами вновь поднятъ злополучный и, на мой взглядъ, ненужный, вопросъ объ отвтственности за минувшую войну. Эти авторы, своими талантами, а иногда и писательскимъ мастерствомъ, рисуя событія іюльской недли 14-го года, овладваютъ читателемъ, рисуя ^ему картины, хотя исторически и не всегда врныя, но отвчающія

его настроеніямъ и потому глубоко его волнующія. Общеизвстно,, вдь, что «бег \ітзс1і і'А аіг боя асб'адікечі»-

По отношенію къ Россіи въ этихъ трудахъ, посвященныхъ затрагиваемому вопросу, неизмнно склоняется имя Великаго Князя Николая Николаевича, какъ горячаго и якобы активнаго сторонника доведенія іюльскаго конфликта 1914-го года до войны. Это явленіе обязываетъ меня твердо заявить, что приписываемое Великому Князю Николаю Николаевичу вліяніе на ходъ событій, приведшихъ къ войн, положительно не врно. Я уже не говорю о томъ, что никакой военной партіи, ни вообще, ни якобы возглавлявшейся Великимъ Княземъ въ Россіи не существовало. Вполн возможно, и даже вроятно, что среди военныхъ сознавалась неизбжность въ боле или мене близкомъ будущемъ кроваваго столкновенія на запад изъ-за неразршимыхъ, повидимому, мирнымъ путемъ проблемъ; еще вроятне, что много горячихъ головъ въ арміи мечтали о подвигахъ и жертвенности, которую они проявятъ въ случа войны, но совершенно категорически утверждаю, что вс эти лица не были объединены никакой партіей и не имли никакого вліянія на ходъ русской политики и развитіе германо-русскаго конфликта. Въ частности, по отношенію къ Великому Князю Николаю Николаевичу, мною уже были приведены (въ глав Т-й) т условія, которыя совершенно исключали для него возможность проявленія своего вліянія на вншнюю политику Россіи, вплоть до того дня, когда состоя^ ло ъ его назначеніе на постъ Русскаго Верховнаго Главнокомандующаго. Перебирая вновь и вновь въ своей памяти минувшія событія, я могу добавить слдующія соображенія. Въ силу традицій самодержавнаго строя, веденіе вншней политики въ русскомъ государств составляло одну изъ неотъемлемыхъ прерогативъ Царя. Положеніе это настолько глубоко вндрилось въ сознаніе Верховной, власти, что въ 1917-мъ году, въ дпи обсужденія вопроса объ отвтственномъ министерств, Государь соглашался на дарованіе такого-министерства, отвтственнаго передъ Думой, но лишь съ условіемъ непосредственнаго подчиненія себ Министровъ Иностранныхъ Длъ, Военнаго и Морского, иначе говоря — оставляя такимъ образомъ понрежнему за собою руководство вншними длами, равно какъ и вопросами войны п мира.

Я уже приводилъ фразу Императора Николая 11-го, доказывающую до какой степени Русскій Государь дорожилъ этой прерогативой руководства вншними длами, вмшательство въ которыя не могло бы остаться безъ ршительнаго отпора съ его стороны или въ. лучшемъ случа — отвтнаго молчанія. Къ тому же, мы знаемъ_г

что Великій Князь Николай Николаевичъ, въ періодъ предшествующій войн, значительно подорвалъ довріе къ се²¹б со стороны Двора ршительной поддержкой проектовъ графа Витте, и это недовріе было тмъ сильне, что его стали заподозривать въ стремлепіи занять императорскій престолъ.

По описанію В. А. Сухомлинова, одного изъ личныхъ недруговъ Вел. Кн. Николая Николаевича, послдній, будучи приглашенъ участвовать въ извстномъ засданіи 25-го іюля, молчалъ н усиленно нервно курилъ. Нервность въ движеніяхъ была всегдашней спутницей Великаго Князя, но и самый вопросъ, подлежавшій обсужденію, естественно, долженъ былъ вызывать у всхъ возбужденное настроеніе. Что же касается дополнительнаго соображенія генерала Сухомлинова о томъ, что Великій Князь «настроилъ Государя уже заране, безъ свидтелей», то оно, составляя лишь догадку писавшаго, вполн голословно и не подкрплено никакими фактическими данными. При извстной враждебности генерала Сухомлинова къ Великому Князю Николаю Николаевичу, едва ли возможно придавать словамъ его много значенія. — В. А. Сухомлиновъ, не перестававшій сводить съ Великимъ Княземъ личные счеты и, въ силу своей извстной неискренности, едва ли затруднявшійся дискредитировать своего врага, тмъ не мене не могъ иначе изобразить поведеніе Великаго Князя, какъ словомъ.²¹ «Молчалъ!». Да, молчалъ!_

Ибо Великій Князь на этомъ совщаніи, по своей должности Главнокомандующаго столичнымъ округомъ, являлся только въ качеств представителя русской арміи. Послдняя же, какъ таковая, никогда въ Россіи не вмшивалась въ политику ! « Великая молчальница ». « Га ^гадкіе шив'іЬе !», — Она только дйствуетъ,, но не разсуждаетъ ! Такова была ея позиція въ старой Россіи. Даже самъ военный министръ генералъ Сухомлиновъ, членъ Совта Министровъ, разсуждаетъ въ своихъ воспоминаніяхъ такъ: «Какъ военный министръ, противъ такого ршенія (частной мобилизаціи), бывшаго ходомъ на шахматной доск большой политики, я не имлъ права протестовать, хотя бы этотъ шагъ и угрожалъ войной, ибо политика меня не касалась. Постолько же не мопмъ дломъ, Военнаго Министра, было удерживать Государя отъ войны. Я былъ солдатъ и долженъ былъ повиноваться, разъ армія призывается для обороны отечества, а не вдаваться въ разсужденія»²¹).