Великий магистр

–  Слухи о вашей смерти оказались как всегда, преждевременны!
– радостно воскликнул граф, обнимая маркиза.
– Мы все переживали, когда получили глупейшее извещение от городского наместника Шартье.

–  Думаю, он сделал это нарочно, - улыбнулся маркиз.
– Как поживают наши друзья?

–  Превосходно! Когда я уезжал, Зегенгейм был еще в тюрьме. Роже, Бизоль и Виченцо - также.
– И граф поведал Хуану последние новости.

–  Надеюсь, все обойдется, - промолвил маркиз, внимательно выслушав его.
– Мне же здесь посчастливилось наткнуться в архивах Цезарии, из-за которых я чуть не простился с жизнью, на интересные вещи. Похоже на то, что мы и не догадываемся, на каком фундаменте вырос наш Тампль!

–  На фундаменте бывших конюшен царя Соломона, - произнес Норфолк.

–  Это лишь видимая часть. То, что скрыто под ним - бесценно! Мне кажется, я подошел вплотную к загадочным сокровищам иудейского царя.

–  Все золото Соломона разграблено еще римлянами, - осторожно сказал граф, стараясь не волновать маркиза.

–  Есть вещи, цена которых неизмеримо выше золота и драгоценных камней. Кому-то достались блестящие побрякушки, а кто-то может стать обладателем тайн мироздания!
– возбужденно ответил Хуан. Думая, что болезнь маркиза еще не прошла до конца, и желая не волновать его, Норфолк промолвил:

–  Конечно, конечно. Думаю, мы поговорим об этом, когда вернемся в Иерусалим.

–  Граф! Вы недооцениваете мои слова, - возбуждаясь все больше выкрикнул маркиз де Сетина.
– Я имею в виду сам Святой Грааль!

–  Едва ли это возможно!
– всматриваясь в его обострившееся лицо и почти безумные глаза, прошептал Норфолк.

–  Да, да!
– подтвердил маркиз.
– Не считайте меня сумасшедшим. Здесь, в Цезарии, находится лишь часть тайных архивов, которые иудеи пытались вывезти из Иерусалима, когда к городу подошел Годфруа Буйонский. Больше половины из них была отправлена в неизвестном направлении. Я могу лишь предполагать куда? Лангедок, Нарбонн или маленькая деревушка Ренн-Ле-Шато. Но даже то, что еще сохранилось тут, дает мне право думать, что главное все еще сокрыто в Святом Городе, в стенах или фундаменте бывшего Храма. И я найду это! Я не могу открыть вам все, чтобы не подвергать вашу жизнь опасности. Вы же знаете что со мною произошло? Моя смерть была кому-то необходима. Франсуа Шартье служит не Бодуэну I. Допустив меня в архивы Цезарии, он совершил ошибку. А потом попытался исправить ее. Я почти уверен, что сейчас эти архивы или опечатаны или скрыты в надежном месте, куда нам не добраться. Но главное уже здесь, - и маркиз притронулся пальцами к своему лбу.
– Я должен донести свою информацию до Гуго де Пейна.

–  Все это настолько серьезно, что я вам верю!
– взволнованно произнес граф.
– Но тогда, тем более следует особенно опасаться за вашу жизнь. Если дело обстоит таким образом, то Шартье ни в коем случае не выпустит вас из города и постарается сделать все, чтобы ваши знания ушли вместе с вами в могилу. Навсегда.

–  Со мной верный Корденаль и семь кабальерос, - промолвил маркиз.

–  А также я и мой оруженосец Гондемар. Но силой мы все равно ничего не добьемся. Наоборот, этим мы лишь дадим повод применить к нам любые меры. Надо действовать хитростью, чтобы вывести вас из Цезарии.

Маркиз легко поднялся с кресла и подошел к окну. Отодвинув тяжелую портьеру, он произнес:

–  Посмотрите сюда, граф! Дом находится под наблюдением. Я не сомневаюсь, что вон те верзилы, сидящие битых два часа на скамейке, и вон тот подметальщик улицы, скребущий мостовую целый день, и трое бродяг в канаве, - все они связаны одной цепочкой. Все они из ведомства Шартье. Поверьте, я бы уже давно уехал из Цезарии, если бы у меня был приемлемый план.

–  Он существует...
– произнес граф Норфолк, которому неожиданно в голову пришла интересная идея.

Орден Сиона, размещавшийся в аббатстве Богоматери близ Иерусалима на горе Сион, был основан еще при Годфруа Буйонском. Это был католический Орден рыцарей и каноников-августинцев, занявший место древней трапезной и могилы царя иудейского Давида. Лишь некоторые из его членов - особо посвященные в тайны Ордена знали, что католические службы и отправления являются лишь прикрытием, ширмой для иерусалимского патриарха Адальберта и короля Бодуэна, наживка для Ватикана, а истинные его цели и нити, по которым он управляется, тянутся в Нарбонн, к Старцам и Мудрецам, к Сионской Общине. Возглавлял аббатство приор Арнальдус, а великим магистром Ордена был лотарингский рыцарь, граф Рене де Жизор. Оба они прибыли в Иерусалим на корабле, который привез в Святой Город и калабрийских монахов, из среды которых и появился позднее загадочный Тафур. Именно в этом аббатстве на горе Сион, возвышающейся над вифлеемской дорогой, и был провозглашен Защитником Гроба Господня доблестный Годфруа Буйонский.

Одним из главных заданий, полученных ломбардцем Бером в Нарбонне, было: вывезти или скрыть в надежном месте остатки древнего архива в Цезарии, а также и в Иерусалиме. Подчистить то, что еще не было вычищено. Если с документами, хранящимися где-то в развалинах или фундаменте Храма Соломона было сложнее, - поскольку о точном их местоположении не знали даже Старцы, а само здание Храма занимал отныне дворец Бодуэна и тамплиеры, разместившиеся в его левом крыле, - то с архивом в Цезарии дело обстояло проще. Наместник города, Франсуа Шартье, являлся членом Ордена Сиона и обязан был беспрекословно подчиняться его великому магистру, графу Рене де Жизору. Поэтому неутомимый ломбардец, которому доставляла истинное наслаждение его трудная и опасная работа, первым делом отправился в аббатство на горе Сион. Поклонившись могиле Давида, совершив и католический обряд в церкви (если бы было надо, то он вознес бы и хвалу Аллаху, подстелив под колени мусульманский коврик), Бер встретился с графом де Жизором, и уже вместе они выехали в Цезарию.

Сейчас они сидели в приемной Шартье-Гримасы и втроем обсуждали, как лучше вывезти архив из города - морем или по суше? По суше - безопаснее, но такой большой караван несомненно привлечет внимание; скрыть архив в трюмах торгового судна проще, - но кто поручится за необузданную морскую стихию? Вопрос коснулся и сохранности тайн архива.

–  Я вынужден был разрешить одному человеку покопаться в бумагах, поскольку у него было разрешение от графа Танкреда, - сказал Шартье.
– Вряд ли он смог что-либо понять. Я и сам не понимаю, зачем нужно это старье?

–  Не понимаете - и очень хорошо, - поздравил его Бер.
– Ваш предшественник, наоборот, был слишком любознателен. Вы ведь знаете его судьбу, как он кончил?

Шартье-Гримаса поморщился и кивнул.

–  А что - этот человек, копавшийся в архивах, он еще жив?
– спросил Рене де Жизор.

–  К сожалению, он уцелел, хотя я предпринял все необходимые меры, ответил наместник Цезарии.
– Он еще в городе, - добавил он.

–  Как его зовут?

–  Маркиз Хуан де Сетина.

–  Один из рыцарей, прибывших с Гуго де Пейном, - пробормотал вслух ломбардец. "Чудовищно!
– подумал он уже про себя.
– Один прокол следует за другим. Эти тамплиеры роют норы, как лисы, за ними за всеми не уследишь! Лучше всего - собрать их всех в одном месте и завалить каменной стеной".

–  Вы совершили ошибку, - произнес он.
– И вам ее исправлять.

–  За домом маркиза установлено круглосуточное наблюдение, - поспешно отозвался Шартье.
– Исчезнуть он не может.

–  Нет, он может исчезнуть, - поправил его Бер.
– И он должен исчезнуть. Но в нужном нам направлении.

–  Понимаю, - сморщился Шартье.
– Утром к нему приехал молодой англичанин, граф Норфолк. Как быть с ним?

–  Не исключено, что маркиз уже успел поделиться с ним своими находками, - произнес Бер.
– Отправьте в этом же направлении и английского графа.

–  Терпеть не могу англичан!
– поддержал его Рене де Жизор.
– Я сам займусь этим делом.

–  Как угодно, - согласился Шартье, с удовольствием умывая руки. А Бер с некоторым сомнением посмотрел на великого магистра, чье долгое пребывание в бездействии могло отразиться на его способностях. И неожиданно представив на его месте своего ненавистного врага - Гуго де Пейна, ломбардец с удовлетворением покачал головой, подумав, пусть даже чисто гипотетически, что лучшей кандидатуры на роль великого магистра не сыскать.