Великий магистр

–  Князь, поезжайте следом за нами!
– услышала она голос Гуго де Пейна, донесшийся до нее словно бы сквозь густой туман.
– Может потребоваться ваша помощь, мы едем к тюрьме Мон-Плеси.

Потом они сели в карету, которая тронулась и тихо закачалась, и Мелизинда ощутила совсем рядом его плечо, и прикоснулась к нему, склонив голову. Больше всего она хотела бы сейчас, чтобы он ни о чем не говорил, молчал, не отстранялся, и карета ехала бы бесконечно долго. И Гуго де Пейн за всю дорогу не проронил ни слова.

Тюрьма Мон-Плеси угрюмой приземистой коробкой, напоминавшей болезненный нарост, прилепилась к восточной стене Иерусалима. Она была обнесена высоким каменным забором со сторожевыми башенками из которых выглядывали часовые, а ворота во двор поднимались надо рвом на цепи - словно в рыцарском замке.

Увидев карету принцессы, и выслушав ее слугу, караульный вызвал начальника стражи, который, рассыпаясь в поклонах перед Мелизиндой и де Пейном, велел опустить мост. Он лично повел принцессу и рыцаря к дежурному офицеру, который в ночное время исполнял обязанности коменданта Рошпора.

–  Здравствуйте, Гронжор!
– произнесла принцесса, подавая руку для поцелуя.
– Как хорошо, что сегодня дежурите именно вы. Вы проводите меня и мессира де Пейна в камеру Зегенгейма?

–  Но... разрешение Глобштока, - неуверенно начал офицер, волнуясь и заикаясь.

–  Никаких "но"!
– строго возразила Мелизинда.
– У нас его устное согласие. Идемте, Гронжор.

–  Конечно, конечно, - поспешно отозвался тот.
– Прошу вас, сюда!
– и он, выхватив у караульного факел, повел своих высоких гостей по длинным и узким коридорам, минуя посты с охраной, спускаясь по винтовым лестницам, обходя зарешеченные камеры с узниками, - по целому лабиринту, из которого казалось простому смертному никогда не найти выхода.

–  Боже мой, какой тут у вас гнусный запах, возмутилась принцесса, зажимая пальчиками нос. Вы что, гноите их заживо?

–  Обычное дело, - отозвался Гронжор.
– Мы-то привыкли, а вот вам, с воли... Да, запах есть!
– принюхался он.
– Кто-нибудь умер, должно быть.

–  И что же - так и лежит?

–  К некоторым узникам велено заглядывать раз в три дня, - смутился офицер.
– Не чаще.

–  А еда, питье?

Гронжор пожал плечами и смутился еще сильнее.

–  А как вы содержите Зегенгейма?
– допытывалась Мелизинда.

–  Как всех, - уклончиво отозвался Гронжор и остановился возле маленькой дверцы.
– Вот здесь!
– сказал он и загремел ключами. После долгой возни, подбирая то один, то другой ключ, Гронжор наконец-то со скрипом открыл дверь. Факел осветил узкую камеру, где на полу, закованный в кандалы лежал человек. Это был Людвиг фон Зегенгейм. Дыхание его было прерывистым, тяжелым, а взгляд - хотя он и приоткрыл глаза и посмотрел на вошедших, пустым и отсутствующим; он словно бы не узнавал Гуго де Пейна, склонившегося над ним. Несмотря на сырость и холод в камере, лицо рыцаря было покрыто большими каплями пота, а кожа и пересохшие губы - посиневшие. Де Пейн, приложив руку к груди, почувствовал его слабое, прерывистое сердцебиение, аорта проталкивала кровь толчками, с неравными промежутками времени.

–  Чем вы его кормили?
– спросил Гуго, не оборачиваясь.

–  Сегодня его угощал сам комендант Рошпор!
– испуганно сказал офицер.

–  Мерзавцы!
– де Пейн посмотрел на Мелизинду.
– Они его отравили. Людвиг, вы слышите меня?

Но рыцарь не отвечал. Глаза его снова закрылись, а голова склонилась на грудь.

–  Надо немедленно перевести его отсюда в больницу, - сказал Гуго. Малейшее промедление - и будет уже поздно.

–  Вы слышите?
– потребовала Мелизинда.
– Снимите с графа кандалы!

–  Но я не могу этого сделать, - встревожено ответил Гронжор.

– Даже ради вас! Нужно разрешение графа Танкреда или барона Глобштока.

Гуго де Пейн потянулся к ножнам, забыв, что оставил меч в караульном помещении.

–  А разрешение короля вас устроит?
– произнесла вдруг Мелизинда.

–  Ну разумеется!
– радостно отозвался Гронжор. Он смотрел, как принцесса вынимает и разворачивает гербовую бумагу.

–  Держите, - сказала Мелизинда.
– Вот подпись Бодуэна I и королевская печать. Это разрешение на перевод Людвига фон Зегенгейма в другую крепость.

–  Все правильно!
– облегченно вздохнул Гронжор.
– Простите меня, сейчас я все устрою.

Он нагнулся над больным рыцарем, вновь загремев ключами, подбирая их к кандалам.

–  Откуда у вас разрешение?
– шепотом спросил Гуго, повернувшись к Мелизинде.

–  Я заранее написала его и подделала подпись, - прошептала она в ответ с лукавой улыбкой, - словно предвидела это.

–  Вы - умница!
– с нескрываемым восхищением промолвил де Пейн.

Наконец, оковы упали. Гронжор отступил в сторону, а Гуго легко, как будто брал на руки ребенка, поднял Людвига и пошел вслед за освещавшим обратную дорогу офицером и принцессой. Его беспокоило то, что граф почти не подает признаков жизни. "Только бы успеть!" - подумал де Пейн, всматриваясь в осунувшееся лицо рыцаря, которого, казалось, уже коснулась рука смерти.

В комнате коменданта, Гронжор сел за стол и начал составлять официальное оформление на перевод узника.

–  К черту! Потом!
– сказал Гуго де Пейн, держа графа на руках. Открывайте ворота и велите опустить мост.

–  Выполняйте!
– приказала Мелизинда.

–  А вещи Зегенгейма?
– спросил Гронжор.
– Его латы, меч, пояс?

–  Потом, потом!
– прикрикнул на него де Пейн. Наконец мост был опущен, и они вышли из ворот.

Карета Мелизинды стояла неподалеку. Возле нее на вороном скакуне застыл Милан Гораджич, с изумлением увидев уносимого из тюрьмы Зегенгейма. В это время по улице разнесся стук копыт, и из-за поворота показалась другая карета.

–  А вот и сам Рошпор пожаловал!
– удивился офицер, всматриваясь в приближающийся экипаж.
– С чего бы вдруг в такое позднее время?

Гуго де Пейн уже укладывал Зегенгейма в карету принцессы, сама она села рядом, торопливо отдавая приказания кучеру.

–  Князь, задержите их!
– попросил де Пейн. Он вскочил на подножку, и карета промчалась мимо остановившегося экипажа Рошпора. Тот высунул из окошка голову, провожая ее взглядом, и подозвал к себе офицера. Пока они разговаривали, Гораджич, соскочив с коня, подобрался с другой стороны. Он нагнулся к рессорам, ухватил их покрепче обеими руками, и, поднатужившись, оторвал от земли, приподнял еще выше, не обращая внимания на крики начальника тюрьмы, а затем, мощным рывком, опрокинул карету на бок. Через мгновение он вскочил на своего коня и помчался вслед за увозящим Людвига де Пейном.

–  ...Куда мы едем?
– спросил Гуго де Пейн, усевшись рядом с принцессой; напротив них лежал впавший в бессознательное состояние Зегенгейм.

–  В один мой загородный дом, - ответила Мелизинда.
– О его существовании не знает даже отец. Мне подарила его моя тетка, Гертруда. Там ваш друг будет в безопасности.

–  Вы смелая девушка, - произнес Гуго де Пейн.
– Благодарю вас. Но не обрушится ли на вас гнев отца?

–  Давайте не думать об этом, - ответила Мелизинда.
– Сейчас главное спасти графа.