Великий перелом

И в чистке этой отчасти были задействованы подразделения СОН в качестве силового звена. Строго говоря создавать спецназ Фрунзе с Дзержинским начали вместе. Только Феликс Эдмундович на этом вопросе особенно не фокусировался. И он развивался по остаточному принципу. А потом и вообще — занялся чистками и стало не до того. Поэтому к моменту ареста Литвина ситуация складывалась следующим образом. У НКВД и ОГПУ не было никакого спецназа вовсе.

В единый учебный центр, в котором работало масса германских и старорежимных специалистов людей Феликс еще находил. А вот на тренировочные базы для спецназа уже нет. Из-за острейшего дефицита проверенных кадров в центральном аппарате ОГПУ. А не проверенным Феликс не доверял…

К лету 1927 года СОН давно переросла изначальную роль. И из крохотной службы защиты наркома по военным и морским делам превратилась в маленькую, но достаточную крепкую структуру силового спецназа широкого профиля: сопровождение VIP-персон, оборона узловых точек, захват VIP-персон, штурмовые действия, в какой-то мере отрабатывались и уличные бои. Точнее даже не спецназа, а эрзац-спецназа, потому что их уровень был совершенно ничтожен по сравнению с обычным бойцом СОБРа или АЛЬФы из XXI века.

Сказывалось все.

И уровень образования. А он, в лучшем был начальным. В то время как в тот же СОБР брали только с высшим.

И уровень физических кондиций. Ведь подобрать мастеров спорта и кандидатов в мастера спорта подходящих профилей в СССР тех лет было не реально. Даже в столь небольших количествах. Тем более, что и уровень тех мастеров был несравненно ниже, чем у ребят из XXI века. Мир не стоял на месте.

Поэтому бойцы СОН были скорее заготовками для спецназа, чем таковым. Однако, даже такие они на голову превосходили большинство своих оппонентов. Например, тем, что умели стрелять. Фрунзе не жалел на это денег. И начальный уровень самого «зеленого» бойца СОН начинался с 50 тысяч выстрелов из пистолета Кольт 1911, пистолет-пулемета Томпсона и карабина СКФ-26. И на этом подготовка не заканчивалась. Особенно для тех, кто шел на роль снайпера…

Общая физическая подготовка так же была не только регулярной, но и довольно серьезной. Даже по меркам XXI века. И сочеталась с хорошим питанием да отдыхом.

Плюс — рукопашный бой.

Михаил Васильевич не пожадничал и нанял им лучших инструкторов, которых только смог найти. Которые не только ставили им базовые удары и приемы, но и, выковывали, по сути, единый новый стиль армейского рукопашного боя. Жесткого, прикладного и максимально утилитарного. Само собой, с коррекцией самого наркорма. Чтобы не ушли куда-то не в ту степь. Сам он славным рукопашником не был, но представление имел. Приходилось много общаться.

Так что СОН к лету 1927 года была маленьким местным пугалом. Именно они выезжали по тревоге помогать бойцам ОГПУ или НКВД в случае обнаружения очередной укрепленной «малины». Именно они давали силовое прикрытие задержания сложных подозреваемых. Из-за чего появление группы хорошо вооруженных мужчин с головой волка на рукаве вызывало трепет у многих. У кого-то восторженный. У кого-то полный липкого ужаса.

Феликс очень высоко ценил их действия. И старался создать свой спецназ. Но, увы, дело шло ни шатко, ни валко. Тут и кадровый голод, и время, которое требовалось на подготовку, и общая обстановка. Так что да — часть эта номинально существовала. Но лишь на бумаге. На практике Дзержинский постоянно уговаривал Фрунзе поделиться и выделить ему половину СОН для закрытия кадрового голода. А тот кормил его завтраками. Ибо структура его хоть и была очень хороша, но отличалась весьма незначительными размерами. То есть, там делить собственно и нечего было. Феликс это понимал, но не просить в очередной раз не мог. Все-таки армия — это армия, а «органы» — это «органы». Разная специфика работы. И СОН, «заточенный» явно на иные задачи, иной раз действовал слишком жестко.

Буденный же варился в своем котле, формируя из бывших кавалеристов специальные рода войск вроде горных стрелков и морской пехоты, ВДВ и инженерно-штурмовыми частями. Формально они тоже назывались спецназом, но лишь на словах. Потому что их все же тренировали как воинские подразделения, а не как настоящий спецназ. И тратили удельно кардинально меньше ресурсов. По принципу лучшее враг хорошего.

Но и это дело.

В любом случае, Семен Михайлович был при деле. И втянулся в него по уши. Увлекся. И даже последний год общаясь с Фрунзе даже больше, чем Феликс. Причем он был не только «свадебным генералом», которого привлекли как уважаемого, авторитетного человека. Он оказался весьма полезен. Да, никаких концептуальных вещей он предложить не мог. Но вот по бытовым и практическим мелочам оказался настоящим кладезем житейской мудрости. Сказывался опыт, полученный в Первую Мировую.

Дополнительным поводом для их общения стало то, что Михаил Васильевич убедил его отправиться-таки учиться. Ведь дорожная карта была создана и для него. И наркому приходилось частенько решать разные «нюансы» и подтягивать Буденного. Так как учился он тяжело. Упорно, но наука давалась ему с трудом. Однако он умудрялся держаться графика. И даже немного его опережать, чем откровенно бесил такие персонажей как Якир или Тухачевский…

[1] Здесь речь про обезьянью оспу и легенду о ее происхождении.

[2] Фрунзе знал, что в XXI веке малые экранопланы выпускали серийно и они много где применялись. Поэтому был уверен — дело стоящее.

Часть 2. Глава 4

1927 год, июль, 7. Москва-Подмосковье

Фрунзе стоял на наблюдательном посту и смотрел в бинокль за разворачивающимися на поле действиями. Вот пехотное отделение подорвалось и после короткой перебежки заняла новую позицию. При этом два других пехотных отделения взвода поддерживали его. Открыв по обозначенным позициям противника огонь на подавление.

Потом такой же фокус проделали остальные отделения.

Быстрым рывком, короткими перебежками — вперед. И прикрывать товарищей, которые также продвигались.

Вот заработал макет пулеметного гнезда. Замаскированный. Бьющий холостыми патронами. Людей, там, разумеется, не было. Как и всюду на полигоне. Только несколько манекенов, расположенных за щитком, да электромеханический спуск, управляемый по проводам. К этому учению готовились тщательно. Пытаясь использовать весь опыт, полученный на опытных и стрелковых полигонах. Включая некую механизацию мишеней и сценарий.

Пехотный взвод залег.

Постаравшись прижаться к земле.

А командир взвода достал из подсумка сигнальный пистолет. Зарядил его. И выстрелил в сторону пулеметного гнезда, обозначая цель. Проделав все это, разумеется, лежа. Аналогичный комплект, к слову, был и у командиров отделений. На всякий случай.

Секунд пятнадцать спустя из ближайшего тыла наступающей роты заработал легкий 60-мм миномет. Обрушивший на позицию пулеметного гнезда свои небольшие мины.

В ответ с уже вражеской стороны заработали имитации легких минометов. И для их купирования были подключены уже 80-мм с батальонного уровня.

Пулеметное гнездо замолчало.

Очередным взрывом у него, видимо, то ли провод перебило, то ли повредило само оружие. А может и просто патроны в ленте закончились. Хотя она была длинная — сборная из кусков по 50 гнезд.

Тут же включился расчет 13-мм крупнокалиберной винтовки, который «отлип от земли» и отстрелялся по вражескому оружию. Прямо через щиток. На всякий случай, стараясь его гарантированно вывести из строя. Он бы и раньше это сделал, но уж больно открытым был участок. Их взвод поймали буквально «со спущенными штанами» с помощью замаскированного пулеметного гнезда.