Великий перелом

А тем временем пехотные отделения продолжили продвижение. Благо, что было уже недалеко. Да и весь полк потихоньку продвигался. На все ширине участка наступления. Полк, развернутый по новым штатам. Уже образцам 1927 года. Куда более насыщенным и интересным, чем в 1926 году.

Минимальной единицей организации пехоты войск постоянной готовности стало звено во главе с капралом. Собственно, сам командир, пулеметчик с 6,5-мм ЛПД-27, помощник пулеметчика и три стрелка с 6,5-мм СКФ-26.

Три таких звена собирались в отделение. Усиливаясь расчетом 7,92-мм пулемета РПД-26. А потом из трех подобных отделений формировали уже взвод. Для усиление которому вводили отделение тяжелого вооружения, где числился расчет 13-мм крупнокалиберной винтовки Маузер и расчет ручного 40-мм гранатомета Дьяконова.

Этот гранатомет Дьяконов разработал следом за 60-мм минометом и уже запустил в серийное производство на Тульском оружейном заводе. Простейшая «переломка» куркового типа в духе ИЖ-17. Только приклад трубчатый с пружиной для дополнительной амортизации.

С выстрелом пришлось чуть помудрить.

Простейший штампованный корпус «из консервной банки», как у РГД-5. Внутри спиралька из надсеченной каленой проволоки. И взрыватель двойной. С замедлителем, который так или иначе подрывал гранату через 5 секунд после выстрела. По сложности не бог весть что. Никаких особых хитростей. Просто, по сути, два взрывателя в одном. Первый — простейшая ударная трубка. Второй — такая же простейшая ударная трубка, инициирующая при выстреле, только со спиральной канавкой замедлителя во вставной гильзе. Опыты показали — такие гранаты надежно взрывались что при падении в глубокий снег, что в стог сена. По замедлителю.

Вышибной заряд — короткая латунная гильза охотничьего типа. Достаточная для того, чтобы граната массой 200 грамм вылетала с начальной скоростью 70 м/с. Что позволяло стрелять гранатой метров на 400 метров. И достаточно прицельно. Во всяком случае, с пары сотен метров попасть в окно дома не представляло большой сложности…

Помимо крупнокалиберной винтовки и легкого гранатомета на каждый такой взвод шло по одному егерю с доработанным карабином Маузера. По типу еще не существующего Spanish FR 8 Mauser, только со сменными коробчатыми магазинами на 10 патронов, оптическим прицелом кратностью 2,5.

Поначалу Фрунзе хотел поставить нормальный «длинномер», но задачи для егерей были куда скромнее. А на дистанции в 400–500 метров карабина с его полуметровым стволом за глаза хватало. Только со стволом потолще и нарезка более качественная — многопроходная. «Длинномер» получался менее удобным и ощутимо тяжелее. И кардинально менее «разворотистая», что в условиях ожидаемых дистанций было очень важно.

Для выпуска егерских карабинов в Туле было поставлено предприятие. Относительно небольшое. И покамест удалось на месте наладить выпуск всего, кроме стволов. Но до конца 1927 года Mauser обещали запустить и их производство. Там же изготавливали и патроны…

В самом начале Михаил Васильевич хотел в этот карабин «поставить» либо 6,5х40, либо 7,92х57. Чтобы не плодить сущности и не вводить во взвод еще один патрон. Но довольно скоро выяснилось, что патроны для егерского карабина все равно пришлось бы делать особой выделки. Потому что на обычных он показывал слишком скромные результаты по кучности, даже с толстым стволом. Так что, хочешь не хочешь — а голову дополнительным патроном все равно морочить. Поэтому, «почесав репу», решили взять какой-нибудь существующий патрон и просто делать его качественно.

После недолгих поисков выбор остановился на 6,5х57 Mauser, как на патроне, который и в штатном исполнении давал очень неплохую кучность с настильностью. Гильзу на него ставили с увеличенной толщиной стенки. Навеску пороха, выверяли с высокой точностью и обязательной пробой партии перед засыпкой. На скорость и чистоту горения. Ну и пули выполняли с особым качеством. Их производство наладили на том же предприятии. А весь стрелковый комплекс позиционировался как качественное оружие для охоты и спортивной стрельбы. Помимо армии. Ведь в войсках таких карабинов требовалось не очень много — примерно по 18 на полк. Слезы. А остальные куда? Вот о коммерческой компоненте Михаил Васильевич и подумал…

Это пехотный взвод для 1920-х получился очень жирный и солидный[1]. На уровне роты в организационную структуру вводили пулеметный взвод с 7,92-мм ручными пулеметами и батарея с 60-мм минометами. Кроме трех взводов. Батальон из трех рот, усиливался батареей 80-мм минометами и рота 7,92-мм станковыми пулеметами Максим. Тех самых — модернизированных. На полковом уровне к трем батальонам «подкидывали» артиллерийский дивизион из двух батарей 76-мм гаубиц и одной батарей 122-мм полковых гаубиц.

В роли последней выступало орудие, очень напоминающее 122-мм мортиру М-5 образца 1932 года. Оригинальная установка при боевой массе 560 кг кидала легкую 122-мм гранату на 3,5 км. И Дурляхер создал примерно тоже самое. Одни и те же технологии при схожих задания часто порождают конвергентные решения.

Фрунзе не устроила дальность в 3,5 км. Чтобы усилить заряд требовалось либо серьезно укрепить и, как следствие, утяжелить лафет, либо ввести дульный тормоз компенсатор. На ДТК и остановились, иначе вся затея теряла смысл, ведь установка в этом калибре получалась слишком тяжелой. Но на ствол длинной 6,5 калибров ДТК не поставить — коротковат и начинали мешать противооткатные механизмы. Поэтому применили адаптер из фальшь-ствола. Что позволило не только усилить заряд, доведя дальность до 6 км, но и облегчить установку. Более того, лафет ей оснастили подрессоренными колесами, пользуясь резервом массы. И даже несмотря на это установка уложилась в 490 кг для боевого положения.

Конечно, в РККА тех лет было предубеждение перед ДТК. Дескать, демаскируют позицию. Но это удалось опровергнуть простыми опытами. Которые показали, что орудие без ДТК поднимает облако пыли перед собой. А с ДТК — по бокам. То есть, облако пыли поднималось в любом случае. И выстрел демаскировал установку так или иначе. Поэтому Фрунзе смело ввел эту доработку, заткнув рот критикам результатами испытаний.

Аналогичной трансформации подверглась и 76-мм гаубица[2]…

Вместо всей этой игры с гаубицами Михаил Васильевич поначалу хотел ввести 120-мм миномет на полковом уровне. Чтобы закрыть одной системой все артиллерийские позиции. Ну, исключая зенитную и противотанковую артиллерию. Ну а что? Удобно. И дистанция огня у такой «игрушки» была плюс-минус подходящая. Для полкового уровня. Там ведь стрелять дальше 5–6 км и не нужно.

Но тщательно все обдумав, отказался от этой затеи.

Конечно, минометы выходили легче. Опытный 120-мм миномет, изготовленный Дьяконовым, получился массой в 282 кг, в то время как 122-мм легкая полевая или пехотная гаубицы была аж 490 кг. Но был нюанс… как, впрочем, и всегда.

Вроде легче, а с маневренностью вопрос.

Дьяконов сделал эту всю конструкцию просто масштабировав 60-мм и 80-мм миномет. То есть, расчету приходилось ворочать деталями по центнеру весом для установки их на транспортную тележку и снятия. Так-то да, это можно было довести установку до ума, сделав как в позднем Союзе. Но это утяжеляло конструкцию. И 120-мм 2Б23 весил 420 кг. Понятно, что это крайности, но беда была в том, что 120-мм был уже слишком тяжел для ручной переноски. И перевод его на более-менее удобный колесный ход лишал его заметного преимущества в массе установки.

Без всякого сомнения меньший вес и возможность раздельной транспортировки были важны. Но скорее в специальных войсках, таких как морская пехота, горные стрелки или ВДВ, нежели в обычных, линейных частях. Где куда полезнее была возможность перекатывания по полю установки с большими колесами и удобной буксировки на марше.

Впрочем, и в специальных войсках все было не так просто с минометами. Которые не могли конкурировать на равных с разборными нарезными системами.

Почему?

Тут и траектория огня, и его действенность.