Великий поход хомяка и жабы. Часть 1
Шрифт:
Ликвидация.
Москва.
Валентин Акимович делал зарядку, с удовольствием приседая и касаясь пальцами плеч. Вот уже семьдесят лет он не изменял этой полезной с пятилетнего возраста привитой ему отцом привычке, ставшей за столь долгую жизнь железным правилом. Отец — генерал-танкист, прошедший четыре войны (Испанская, Финская, Отечественная, Корейская), активно занимался слабеньким от рождения сыном, с самого детства прививая ему любовь к физкультуре и обливаниям, а так же к военной службе, на которую продолжатель славной военной династии просто ОБЯЗАН был пойти. Но не срослось — подвело зрение, с которым ничего не могли поделать лучшие врачи Союза, приглашенные напрягшим связи (включая старые фронтовые)
— Привет, деда! — вихрем ворвалась в гостиную проснувшаяся внучка, при очередном приседании чмокнула его в макушку и тут же убежала сначала в ванную, а потом на кухню готовить обед и завтрак себе и один лишь обед деду, предпочитавшему по утрам стакан кефира любой твердой пище.
Дзи-и-инь! — громко и неожиданно зазвонил дверной звонок. Валентин Акимович прервал зарядку и как был в старых трениках и майке, что помнила его еще десять лет назад почившую жену, отправился в прихожую узнать кому и что понадобилось в такую рань. За дверью стоял высокий светловолосый и улыбающийся во все зубы парень.
— А, Петя, — поприветствовал гостя, а также личного водителя и охранника хозяин дома. — Что-то ты рано сегодня? Заходи давай. Есть будешь? Настя как раз готовит. —
— Некогда, — отказался привычной дорогой вошедший в квартиру Петр. — И вам некогда, Валентин Акимович — вы ведь помните про сегодняшнею встречу в 8?
–
— Вот ведь! — хлопнул себя по лбу Валентин Акимович. — Забыл! — он раздосадованно глянул на часы. — Хотя, успеем, но придется поторопиться. Как отвезешь меня, не вздумай сидеть там голодом и не забудь пообедать, а то мы там скорей всего засядем часов на шесть как в прошлый раз. —
— Конечно, Валентин Акимович, — согласился Петр, глядя как повернувшийся подопечный взял со столика свой кефир и начал его пить крупными глотками. Затем дождавшись когда стакан был выпит и вновь занял устойчивое положение на столе, резко ткнул (!) сложенными в клюв пальцами в затылок прибывавшего в хорошем настроении старика, подхватил уже мертвое тело и аккуратно опустил его на пол, а затем посмотрел в сторону кухни, где готовила завтрак и весело щебетала ни о чем еще не подозревавшая Настя.
Валентину Акимовичу повезло — он умер быстро, ничего не почувствовав и не видел того, что славный и нравившийся ему парень сделал с его внучкой. Какого-то резонанса смерть старого и известного лишь в узких кругах ученого не наделала, а исчезновение его внучки прекрасно вписалось в подготавливаемую самим Валентином Акимовичем (не без помощи конторы) легенду, которая должна была прикрыть ее ожидавшееся со дня на день исчезновение в рамках секретного проекта под кодовым названием — ''Дом Свифта''.
Ликвидация.
Марсель.
— Ты все понял, придурок?! — Жак с презрением и подозрением смотрел на своего не блещущего интеллектом, а если по-простому, то тупого как пробка подручного. — Повтори!
–
— Дождаться пока погаснет огонек на двери, — здоровенный лысый конголезец со шрамом во все лицо старательно проговаривал многократно вдолбленный ему, в том числе с помощью электрошокера и тяжелых ботинок, порядок действий. — Войти, подняться на третий этаж, постараться не попасться никому на глаза, дверь с номером 17, прикончить лысого коротышку в очках, забрать его телефон, компьютер и кошелек — сделать все за 20 минут и спустится обратно. —
— Молодец! — похвалил громилу Жак. — Иди и сделай все в точности так, как ты мне сейчас сказал! Не справишься, сам знаешь что будет. — Здоровяк кивнул и все с тем же заторможенным лицом вылез из машины, что стояла в переулке за отелем, а затем сжимая под свободным плащом рукоятку тяжелого мясницкого тесака, двинулся к черному ходу. Жак посмотрел ему вслед и прижав палец к уху, сказал в неприметный наушник телесного цвета всего лишь одно слово. — Вырубай!
–
Одна из подстанций Марселя дала сбой и на 20 минут оставила без электричества несколько центральных районов города, что вызвало массу весьма неприятных проблем и неудобств,
а также множество преступлений, по большей части мелких, вроде краж в магазинах, но был и совсем шокирующий случай: судимый ранее за наркотики и насилие выходец из Конго, воспользовавшись отключением камер наблюдения и электронных замков, проник в номер известной гостиницы и зарубил мясницким ножом постояльца — уважаемого журналиста одной из центральных газет Парижа, но уйти с награбленным ему не удалось — его застрелил случайно находившийся в переулке офицер службы безопасности Президента.Ликвидация.
Неаполь.
Фьюрио глубоко затянулся косячком и на несколько мгновений словно бы впал в нирвану, закрыв глаза и привалившись к грязной стене переулка, потом все же неохотно открыл глаза и лениво оглядел улицу. Нужный ему мудак еще не появился и Фьюр вновь смолянул даже до половины не сточенный косяк.
— Слава святому Антонию! — через несколько минут подумал сицилиец, глядя на молодого легко одетого парня, слушавшего и смотрящего музыку через телефон. — Вот и тот гандон, про которого говорил Полли, ничего не видит — пялится в экран, в ушах наушники — легкая добыча. — Молодой, но перспективный мафиозо торопливо сделал последнюю затяжку, стряхнул на землю остатки косяка и как бы невзначай пристроился за ничего не видевшим вокруг меломаном, идущим привычной и хоженой сотни раз дорогой.
До дома парень, известный в интернете блогер, специализировавшийся на тайных заговорах правительства, не дошел, а был зарезан так и не найденным преступником — Фьюрио выполнил задание босса, которого об этом деле попросили очень уважаемые люди, поднялся и в будущем еще не раз выполнял подобные прибыльные для него и организации поручения.
Ликвидация.
Дублин.
Мэги была счастлива и пьяна — наконец-то столь тяжелая и вследствие этого казавшаяся невероятно долгой неделя подошла к концу, и она могла как следует отдохнуть. Старый мудак-профессор, у которого она проходила практику, явно перегнул палку и загонял молодую студентку-практикантку до зеленых чертей. Неудивительно, что в законный выходной эти самые черти потянули ее в бар, где после полбутылки хорошего выдержанного ирландского виски их количество выросло многократно. Эти же самые черти толкнули ее снять в баре парня, которого она и вела сейчас к себе домой. Парень был вполне в ее вкусе: рыжий и белокожий здоровяк с добрым лицом и шаловливыми умелыми руками, и неважно что американец, главное, что настоящих ирландских кровей и умел целоваться.
Как только поддатая парочка с грехом пополам открыв дверь проникла в так называемую девичью светелку, парень сразу прижал ожидавшую и напрашивающуюся студентку к стене (при этом точным и выверенным движением ноги захлопнув входную дверь). Сразу же пошли жуткие засосы, стремительно переросшие в большее — ждать до спальни ни он, ни она больше не могли. Шон (имя парня, представившегося морпехом в увольнении) на мгновение оторвался от податливого женского тела и развернул взвизгнувшую, но не особо возражавшую девушку к себе спиной. Навалился одной рукой, лаская грудь млеющей в предвкушении Мэг, а другой, задирая подол ее легкого короткого платья. Затем морпех разорвал на ней трусы и завозился со своими брюками, пьяно-готовая на все Мэг напряглась и выгнулась, предвкушая прикосновение и не только, готовой к бою мужской плоти, но вместо этого почувствовала жесткий ремень на своей шее, не поняла сначала что это такое, а потом было уже поздно…
Через три недели агент ЦРУ Патрик О Бенон получил новое задание и очень ему обрадовался — Ирландия, конечно, была родиной его предков, но дома было все же лучше.
Ликвидация.
Псков.
Взрыв бытового газа в многоквартирном доме — погиб главный редактор газеты ''Псковская провинция''.
Ликвидация.
Токио.
Отравился рыбой фугу известный астроном.