Великое единство

в президиум Сталину докладную записку:

«В связи с Вашим указанием о том, что чертежи корпуса Ил-2, полученные

директором Зальцманом, имеют много помарок, неряшливые и грязные, мною

просмотрены чертежи на заводе имени Кирова. При этом обнаружено, что

перечеркивания и помарки на чертежах сделаны на заводе работниками Зальцмана.

Одновременно сообщаю Вам, что завод имени Орджоникидзе, неизмеримо менее

мощный, чем завод имени Кирова или Ижорский, проделал работу в несколько раз

большую, чем оба эти завода вместе. Завод имени Орджоникидзе уже прошел стадию

освоения производства корпусов. [21]

Желательно, чтобы Ижорский завод и завод имени Кирова воспользовались опытом

завода имени Орджоникидзе, и тогда выпуск корпусов Ил-2 значительно ускорится».

5

Конец февраля 1941 года ознаменовался еще двумя важными событиями, имеющими прямое отношение

к нашему рассказу: опытный экземпляр самолета Ил-2 успешно прошел в Москве заводские летные

испытания и был передан в НИИ ВВС на государственные испытания; в Воронеж прибыли первые

бронекорпуса для штурмовика Ил-2.

В НИИ ВВС летные испытания ильюшинского штурмовика — теперь уже одноместного — поручили

снова майору А. К. Долгову, который в 1940 году испытывал эту машину в двухместном варианте, и

ведущему инженеру Н. С. Куликову. Такое решение было закономерным, так как эти специалисты уже

знали штурмовик и могли лучше и быстрее оценить его модификацию. Кстати, быстрее теперь стало не

только пожеланием. В институт вместе со штурмовиком пришло строгое указание — испытания провести

не более чем за пятнадцать летных дней!

Уже в первом полете А. К. Долгов почувствовал существенные отличия этой машины от предыдущей: заметно улучшен обзор из кабины, повышена продольная устойчивость в связи с введением

стреловидности крыла и доработками хвостового оперения. Установка нового, более мощного мотора

АМ-38 значительно повысила летные данные самолета. На Ил-2 были усилены до 8 мм стенки

бронекорпуса, а поперечной бронеперегородки — до 12 мм. Увеличен запас топлива на борту. Вместо

четырех пулеметов были установлены две 20-миллиметровые пушки и два пулемета калибра 7,62 мм.

Словом, если к предыдущему варианту штурмовика Ильюшина А. К. Долгов и другие летчики НИИ

только начинали питать симпатии, то модифицированная машина им по-настоящему понравилась.

Смущало только то, что самолет был одноместный.

Сорок четыре полета общей продолжительностью более двадцати часов выполнил майор А. К. Долгов на

первом опытном экземпляре самолета Ил-2 и с удовлетворением подписал положительное заключение в

акте по результатам его государственных летных испытаний, которые были завершены в заданный срок

— 20 марта 1941 года.

Бронекорпуса ждали в Воронеже с большим нетерпением. Как только первый из них появился на заводе

№ 18, его тут же пустили в производство. Вот здесь и сказался тот, хотя и небольшой, но важный опыт, который был получен при постройке [22] макетной машины с железным «бронекорпусом». В цехе

главной сборки облик машины преображался буквально по часам. Двигаясь от участка к участку цеха, самолет получил полный комплект оборудования и вооружения и вступил в зону заключительного

приемо-сдаточного контроля.

Наконец наступил момент, когда новенький самолет-штурмовик покинул цех главной сборки. По пути на

летно-испытательную станцию он прошел через малярный корпус. И вот, сверкая свежей краской —

сверху зеленой, снизу голубой, с большими красными звездами на крыльях и хвосте, появился на летном

поле аэродрома.

Многим заводчанам запомнилось это раннее утро 10 марта 1941 года. Солнце еще не взошло, и утренний

морозец крепко пощипывал за носы и щеки. Воздух был так прозрачен, что даже в зыбком свете

начинающегося дня отлично были видны городские строения на гористом правом берегу реки Воронеж...

Хорошо!

Жизнь на заводской летно-испытательной станции вообще начинается рано. Самолеты, как птицы, любят

вставать с солнышком. А сегодня голосистый мотор новенького Ил-2 «запел» особенно рано, еще до

рассвета. Бортмеханик самолета инженер А. А. Передельский, представитель моторного завода А. В.

Никифоров, конструкторы Я. А. Кутепов и А. Н. Соболев, другие работники летно-испытательной

станции, хорошо понимая высокую честь и большую ответственность, выпавшие на их долю, старательно готовили машину к первому полету.

Оглушительно ревет мотор штурмовика, прогреваемый бортмехаником на различных режимах работы.

Как нетерпеливый конь, дрожит, рвется вперед крылатая машина, кажется, вот-вот перескочит через

упорные колодки. Далеко за хвостом самолета метелью бушует воздушный вихрь. Но вот бортмеханик

убирает газ, и мотор уже рокочет на малых оборотах... [23]

К самолету подходят С. В. Ильюшин и летчик-испытатель, начальник летно-испытательной станции

завода К. К. Рыков.

— Итак, Константин Константинович, первый круг без уборки шасси, — напутствует Рыкова Ильюшин.

— Как договорились, Сергей Владимирович, — отвечает летчик, надевая с помощью Передельского

парашют. — Да вы не волнуйтесь, пожалуйста, все будет в норме, — говорит с улыбкой летчик, занимая

место в кабине.

Ильюшин отходит к стоящей в стороне группе работников завода. Летчик жестом показывает: «Убрать

колодки», — и самолет покатился к взлетной полосе аэродрома. В начале полосы он остановился, и снова

во всю мощь взревел мотор — это летчик «прожигает» запальные свечи, проверяет тормоза шасси. Затем

стремительный разбег — и Ил-2 в воздухе. На несколько секунд присутствующие на аэродроме теряют

его из виду — машина сливается с темным фоном городских построек, но тут же становится отчетливо