Великое заклятие

Ногуста на миг отвел глаза.

– Кто-то перелез через стену, убил часовых и вырезал ему сердце.

– Понятно. – Они помолчали, и Дагориан спросил: – Ты рад, что едешь домой?

– Я устал от войны, – пожал плечами Ногуста. – И не вижу в ней смысла. Когда старый король собрал войска против императора, мы знали, что дело наше правое. А теперь? Что такого нам сделала Кадия? Теперь воюют ради того, чтобы имя короля прославлялось в веках. Раньше в Вентрийской империи было около тысячи университетов и больниц. Теперь учиться некому – вся молодежь отправилась на войну. Да, я готов вернуться домой.

– Будешь выращивать там лошадей?

– Да. Отцовский табун тогда убежал в горы – теперь он, должно быть, порядком увеличился.

– Зубр тоже с тобой поедет?

– Он скорее всего поступит наемником в какой-нибудь полк. – Ногуста засмеялся и добавил уже серьезно: – И погибнет на какой-нибудь мелкой, никому не нужной войне.

Зимнее солнце поднялось уже высоко, и снег понемногу таял.

– А я вот хотел стать священником, – сказал Дагориан. – Думал, это мое призвание. Потом погиб мой отец, и семья решила, что мой долг – заменить его. Из священников в солдаты – недурной скачок!

– В старину были священники-воители – Тридцать. О них сложено много легенд.

– Их храм перестал существовать со времен Войны Близнецов, но сам орден продержался еще долго. Один мой предок сражался вместе с Тридцатью на стенах Дрос-Дельноха. Звали его Хогун, и он командовал Легионом.

– Из тех времен я помню только Друсса и Бронзового Князя, – признался Ногуста.

– Иx все помнят. Я порой задумываюсь, существовал ли Дpycc на самом деле, или это просто образ, вобравший в себя многих героев?

– Только Зубру этого не говорите. Он клянется, что ведет свой род от Друсса.

– Чуть ли не каждый известный мне солдат уверяет, что Друсс – его предок, – хмыкнул Дагориан. – В том числе и сам король. Между тем у Друсса, согласно преданиям, детей не было.

В этот миг зазвучали трубы – король со своей свитой возвращался в павильон. Ногуста разбудил Зубра:

– Тебе пора, дружище.

– Выспался на славу, – зевнув, объявил Зубр. – Теперь я в полной готовности. Как там дела у Кебры?

– В предварительных состязаниях он не участвовал. Как первый стрелок он выступит только в трех последних стадиях: Конник, Висельник и Даль.

– Он победит. Он лучше их всех.

– Только не надо на него ставить, дружище, – посоветовал Ногуста, прикоснувшись ко лбу.

– Поздно. Уже поставил.

Дагориан купил в палатке со снедью мясной пирог, съел его и вернулся на луг. Зубр вступил в бой с борцом мощного сложения и уже заработал себе кровоточащие ссадины на лбу. Противник ухватил его за ногу и перевернул, но Зубр выскользнул и насел на него со спины. Оба упали, но Зубр при этом успел сделать шейный захват. Кочевник, лишенный воздуха, был вынужден сдаться. Зубр встал, пошатываясь, и сел наземь. Ногуста, подбежав к нему, вывел его из круга. Зрители приветствовали Зубра и хлопали его по спине.

Дагориан тоже хотел поздравить победителя, но его опередил какой-то громадный детина:

– С тобой и связываться нечего, старикан. Ты совсем из сил выбился.

Зубр разозлился, но Ногуста оттащил его прочь.

– Кто это? – спросил последовавший за ними Дагориан.

– Первый борец, вентриец Киапс.

– Я... и его... взгрею, – пробормотал Зубр.

Дагориан подхватил его слева, и вместе с Ногустой они подтащили Зубра к скамье. Гигант тяжело плюхнулся на сиденье.

– Это уже полуфинал, верно? – сказал он, сплевывая кровь на траву. – Ещe две схватки – и победа за мной.

– Когда следующий бой? – спросил Дагориан.

– К нему уже готовятся, – ответил Ногуста, массируя Зубру плечи.

– Мне кажется, ему следует выйти из соревнования, – сказал офицер.

– Обо мне не беспокойтесь, – через силу улыбнулся Зубр. – Я просто прикидываюсь, чтобы их всех одурачить.

– Меня ты точно провел, – сухо заметил Ногуста.

– Не робей, черномазый, – пробурчал Зубр и встал.

Вентрийский борец уже связал волосы на затылке и с широкой усмешкой ждал соперника на кругу. Забил барабан, и Зубр ринулся вперед, но пинок в грудь пресек его атаку. Киапс двинул его локтем по скуле, содрав кожу, а затем подхватил между ног, поднял в воздух и выбросил из круга. Зубр грохнулся оземь и больше не шевелился. Ногуста пощупал ему пульс.

– Жив он? – спросил Дагориан.

– Жив.

Через пару минут Зубр шелохнулся и попытался открыть глаза, один из которых совсем заплыл.

– Похоже, победил не я, – вымолвил он.

– Похоже на то, – согласился Ногуста, и Зубр улыбнулся.

– А денежки я все-таки заработал. Я ставил только на то, что дойду до полуфинала – десять против одного.

– Все эти деньги уйдут на починку твоей рожи.

– Вот еще! Ты сам ее зашьешь – на мне все быстро заживает. – Зубр сел. – Зря я не пошел биться на кулаках – там бы я точно выиграл.

Дагориан с Ногустой помогли ему подняться на ноги, и он предложил:

– Пошли поглядим на Кебру.

– Ты бы лучше лег и поспал еще немного.

– Чего там! Я здоров как бык.

К ним подошел Киапс, на целую голову выше Зубра.

– В следующий раз сапоги мне будешь лизать, старикан, – понял?

– У тебя губа не дура, парень, – беззлобно ухмыльнулся Зубр.

– В аккурат, чтоб тебя сожрать.

– Скушай-ка лучше вот это! – Зубр кулаком двинул вентрийца в челюсть, и Дагориан поморщился, услышав, как хрустнула кость. Киапс рухнул и остался лежать неподвижно. – Вот видите, – сказал Зубр, – надо было мне на кулачках драться – там бы я победил.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

К ебра был спокоен и в то же время сосредоточен. Все

лишнее, в том числе и злость на Зубра, он от себя отогнал. Гнев ему сейчас не союзник. Стрельба из лука требует спокойствия, сосредоточенности и точного расчета.

В турнир он вступил на пятой стадии, когда осталось всего двадцать лучников. Мишенью служило соломенное чучело в тридцати шагах от него, с пришпиленным к груди круглым красным сердцем. Кебра попал в это сердце десять раз на десять стрел, заработав сто очков. Вентрийский лучник справа от него заслужил девяносто, еще двое – по семьдесят.

Вчетвером они перешли в шестую стадию.

Толпа вокруг стрельбища выросла, и Кебра начал ощущать привычное возбуждение. Из трех его соперников только коренастый вентриец представлял какую-то опасность. Но ему мешали зрители, в большинстве своем дренаи, которые свистели и улюлюкали, когда он целился.

Следующий вид состязаний, Конник, Кебра всегда любил, поскольку это больше всего напоминало стрельбу в боевых условиях. Бегущие солдаты проведут перед стрелками четырех пони с привязанными к ним соломенными всадниками. Каждому лучнику разрешается сделать три выстрела. Здесь многое зависит от удачи – ведь лошадь может вильнуть в сторону, качнув чучело, но зрителям это нравится, и ему, первому стрелку, тоже.