Веллоэнс. Книга первая. Восхождение

биомодулятор – размером с остров!

Перевел дыхание, уже спокойнее, продолжил:

– Он так просто не сгинет. Аналитики в один голос твердят, что часть энергии

Мирового Древа, то есть, Академии, получаемая со спутника, утекает в его

сторону. Не удивлюсь, если этот прохвост активировал Рукиб.

Профессор сдержал возглас, кашлянув в кулак, уточнил:

– Но ведь Рукиб взорвался. Мы сами видели осколок. Да и Диптрен… есть все

данные, что он пострадал от взрыва, наши специалисты исследовали изменение

состава крови, кожи, выбросы гормонов…

Герр махнул рукой, поправил зеленоватую куфию, потуже затянул обручем:

– Хитрец мог все продумать заранее. Парень никогда не пекся о своем здоровье

– для дела готов хоть ногу, хоть голову отрубить. К тому же знал, что от такой

аварии его вырубит сразу – боли не почувствует. Увольнение он наверняка

расценил как личное оскорбление – хоть и шесть лет прошло, но обиды просто так

не проходят.

Синеватый огонек, располагавшийся в лампадке на стене, переменил цвет на

малиновый. Хеминс уселся, уперевшись руками в колени:

– Радар обнаружил вход. Пойдемте, Гринвин.

Когда профессор исчез в проходе, герр вздохнул:

– Жаль парня. Жестоко мы с ним обошлись тогда…

Старая дверь открылась с трудом – стенки отползали неохотно,

нерасщепленные на атомы куски застывали в воздухе. Осветители не работали, Хеминс взмахнул стилусом с янтарным модулятором и над ними вспыхнул огонек.

Троица подошла к массивной стальной двери (такие уже не выпускались несколько

лет), герр уверенно нажал на кнопку звонка. Минут десять никто не открывал, потом дверь скрежетнула и отворилась. Хеминс, Гринвин и пилот вошли в темный

холл. Тускло мерцали под потолком зеленоватые искры, на резном дубовом столе

стояла чаша с яблоками, стены покрыты тяжелыми волнистыми шторами цвета

вишни, в углах ютятся резные стулья. Мужчины прошли, уселись за стол.

– Приветствую соглядатаев корпорации!

В воздухе возник светящийся экран. На гостей суровыми льдинками глаз

взирал молодой мужчина. Прямые фиолетовые волосы с черными прядами спадают

до плеч, бледные губы плотно сжаты. Темные кожаные доспехи облегают

тренированную фигуру, от плеч опускается вишневый плащ.

Гринвин воскликнул:

– Дип, как ты изменился! Синяки под глазами, бледный, словно мел!

– Не стоит, профессор. Вы уже обо мне как-то раз позаботились. С тех пор я

слежу за собой сам. Бледный? Да, солнца в моем подземелье не хватает.

В разговор вмешался Хеминс:

– Дип, мы не испытываем желания долго здесь находиться. Ты тоже не очень

рад нас видеть. Давай поговорим по существу.

– Здравствуйте, герр Кайрат. Вы обнадеживаете своим настроем. Не думаю, что меня заинтересует Ваше предложение, но попробуйте.

Директор улыбнулся:

– Попробую. Наши аналитики сообщают, что энергию Академии уносит в

твою сторону. Не знаешь, каким ветерком?

Диптрен ухмыльнулся:

– Я знаю, что космическая энергия не принадлежит Академии. Да и само

Мировое Древо без моего участия осталось бы захудалым проигрышным отделом

корпорации. Даже ваши балахоны – часть моего проекта. А то, что компании не

хватает силенок и она уже расщепляется на отдельные фирмы – пардон, не моя

головная боль. Надо было оставить меня в совете директоров.

– Эти утечки ставят под вопрос единство «Экостарс», ты прав. Но зачем тебе

столько энергии?

– С готовностью расскажу. Мне опротивел этот заляпанный современный мир, с его политикой и гнилью. Я создам новую реальность, чистую, со своими

законами и правилами. К тому же все жители вашей цивилизации готовы к

биоэнергенному скачку. Насколько я знаю, техники в ее старом понимании не

осталось? Лишь искусственно выращенные животные, разведенные оставшиеся

виды. А инструменты – только простейшие докризисные и «волшебные палочки» -

стилусы?

Гринвин вцепился в кресло, раскраснелся, с лысины покатились крупные

соленые капли:

– Если компания разрушится, в мире начнется хаос! Мы сдерживаем эту бомбу, а ты игрульками увлекся! Если наши щиты исчезнут, могут погибнуть сотни тысяч

людей!

Диптрен смотрел невозмутимо, голос не дрогнул:

– Люди, это кто? Те, что оболгали меня, распускали сплетни на каждом углу, разжигали страсти, удовлетворяя собственную неполноценность? Зачем мне эти

сотни тысяч? Я могу создать новых, достойных людей. Которые станут героями и

богатырями, не то, что ваши серые обезличенные массы. Мне удалось добится

свободной генной модификации и я силен создать, что захочу. А те, о которых вы

печетесь остануться плебейской толпой – крестьянами и рабами. Если, конечно, переживут скачок.

Гринвин поник. Долгое время компания добивалась универсального

скрещивания видов. Существа, выращиваемые из пробирки, были нестабильны, не

могли размножаться, не имели собственного генного кода. Диптрен был вовлечен в

этот проект с самого начала и добился многих успехов – смог создать различных

существ, запросто выдавал форму тела, носа, глаз, закладывал особенности

поведения, агрессию. Но все те животные были стерильны, либо у них рождались

детеныши-клоны с исходной, немутированной ДНК. Парня тогда перевели

заниматься вторым спутником Земли, чтобы уравновесить мировой климат. Когда

же Ирэна отстранили, «Двулунье» дало трещину. Погода изменилась, все

проявления усилились в разы. Пришлось выращивать скалы. Парадокс – упертый, далеко не гениальный Диптрен оказался успешен во всем, за что брался. А

расположенные к творчеству, с задатками гениальности, ученые топтались на

одном месте.

Профессор поднял голову:

– Как?

Мужчина довольно ухмыльнулся:

– С помощью Рукиба. Я смог вычленить в хромосомах элементы, отвечающие