Вельруф

Хм, то есть Гомезу понадобился оружейник-бронник, это понятно. А магам… да, наверное, тоже. Посохи там, ещё какая-нибудь фигня, да те же амулеты: кольца, подвески и всё такое. То, что я не встречал магической бижутерии, кроме как собственноручно найденной, совершенно не гарантия, что её не делают малыми партиями, для себя и “за Гомеза!”

И, кстати, становится понятно “полутюремное” положение кузнеца: он вряд ли был в восторге, получая от августейшества пенделя за барьер. И не горит желанием горбатиться на местных урок: может, и сбежать пробовал, так что сейчас под “домашним арестом”, в общем-то, в том же положении, что и женщины.

И тут выперся, с соответствующим пафосом, Торрез. Развёрз со ступеней пасть и стал ей говорить:

— Ты оказал услугу Кругу, заключённый, — огласил этот тип. — И не проявил неподобающего любопытства, что отмечено архимагом! — оттопырил он палец на поднятой руке, к моему удивлению — не средний. — Посему мы, избранные Инносом, вознаградим твои труды. Назови, чего желаешь.

— Совсем всё? — не без скепсиса уточнил я.

— В разумных пределах, — огласил Торрез с таким видом, как будто предлагал весь Мир, зажав только пару коньков из-за чрезмерности последнего.

— Тогда, — бегло прикинул я, — у меня есть две просьбы. Плотская и духовная.

— Духовная? — приподнял бровь Торрез.

— Да.

— Выслушаю. Но для начала — плотская.

— Для начала меня зовут Вельруф, уважаемый маг. И я недавно оказался за Барьером. При этом я — охотник…

— И мечник, насколько я слышал — ты блеснул умением на Арене.

— Это так, но становиться стражником у меня нет ни желания, ни призвания. Но даже с охотой моё облачение… — красноречиво обвёл я руками уже потёртую и не слишком чистую джинсу.

— Понятно.

— А бароны у него доспех забрали, сам видел, — подал голос Мильтен, вызвав удивлённое поднятие бровей.

— У меня есть руда, не слишком много, но вроде хватит. Но мне бы хотелось говорить с кузнецом…

— Понятно. Это возможно, более того, если ты не проявишь неподобающей жадности, а твоя вторая просьба не обременит Круг — мы вознаградим тебя рудой, Вельруф. Мильтен, займёшься, — бросил этот тип поклонившемуся послушнику. — А что за “духовная”? — уже заинтересованно уставился он на меня.

— Знания, уважаемый Торрез. Мне интересно услышать про Инноса, Адонаса, Белиара… тьфу на него! — последнее “тьфу” было вызвано меняющимся выражением на морде мага, и судя по его физиономии — “вырулило” положение. — Про земли, про…

— Я понял тебя, Вельруф. Но вынужден отказать — маги Круга заняты и не имеют времени развеивать тьму твоего невежества. Приходи на проповедь, как прочие…

— Проповедь? — не понял я.

— Да.

А через минуту я с трудом удерживал себя от битья с размахом о стену головой. И ладно бы чьей-то, так своей! Повелся на игрушку, старый хрен… В общем, круг — священнослужители, едрить их в религиозные чувства! То есть, они реально “окормляют” народ в Старом Лагере, лениво, через жопу, но делают это, и делают регулярно. Каждый второй караван к шахте, то есть в среднем раз в месяц, один из магов (кому не повезёт, как я понял) задвигает речугу на внешнем кольце, то есть читает проповедь. А мой собеседник, Торрез, там… торгует. Зельями, свитками, да и амулетами, как выяснилось.

— Рудокопам, уважаемый?

— Перед Инносом все равны, Вельруф, — наставительно сообщил маг, тут же испортив песню. — В основном — заключённые из других лагерей с рудой.

— Благодарю за пояснение, — слегка поклонился я, на что маг важно кивнул. — Но мне не нужны рассказы, хотя я не откажусь. Мне бы прочитать…

— А ты грамотен? — с искреннем удивлением уставился на меня маг, да и Мильтен вытаращился.

— Аз есьмь, — признал я, решив “аки паки” не добавлять, перебор.

— А прочти как вот это, — с прищуром извлёк Торрез какую-то сложенную бумажонку из своих недр, вроде бы — не туалетную.

Ну я макулатуру цапнул, пробежал взглядом — рукописная схема-отчёт, точнее, запись от кого чего, кому куда. Поставки каких-то типов магам, и сколько им заплатили, судя по всему. Но интересное начиналось не на схеме, а в приписке явно “личного” расчётного листа Торреза. Так что я приосанился, и с выражением начал читать именно приписку:

— “Корристо, выживший из ума старый хрыч, видно, думает, что я руду жопой рож…” — дочитать я не успел.

Торрез с невозмутимым лицом выхватил у меня бумажонку, с такой скоростью, что я бы заподозрил в этом магию.

— Да, ты грамотен, — продолжил как ни в чём небывало маг. — Редкое искусство за пределами монастырей Инноса. Что ж, в таком случае твоя просьба, Вельруф, не столь обременительна и осуществима. Если собратья пожелают, то даже ответят на вопросы, если у тебя они появятся. Но не советую злоупотреблять и отвлекать их. Три дня в качестве награды на ознакомления, от заката до рассвета.

— А стражи замка?

— Хм-м-м… Я бы предложил… впрочем, это надо обговорить с собратьями. Две ночи переночуешь с Мильтеном, — радушно предложил он, на что послушник хоть и не проявил восторга, но и не бился в истерике.

Орать “а почему не три ночи?!” я не стал, хотя очень хотелось. Но в целом — вышло чертовски удачно. Тем временем Торрез величаво удалился в кирку, а Мильтен вздохнул и озвучил:

— Пойдём, Вельруф.

И пошли мы на звон молотков. Кузня оказалась здоровенная, с несколькими плавильнями и наковальнями, с кующими всякую куйню кузнецами. Но Мильтен подвёл меня к двери, куда постучал и впёрся вместе со мной.

— Опять что-то понадобилось этому… Гомезу? Мало народу из-за него сгинуло? — встретил нас хриплый, но не старый голос.

А в комнатке был скорее кабинет. Стол, кресло, бюро, куча грубой бумаги, исчерченной чертежами или приравненными к ним каракулями. Сам же Стоун был колоритен даже с жопы, которую он бесстрашно демонстрировал посетителям, ковыряясь с чем то за большим столом. Колоритность тыла этого персонажа заключалась в том, что он носил не просто “цивильное”, а скорее роскошное шмотьё. То есть всякие рюши, штаны с вышивкой и прочее. Несмотря на это, были видны грубые завязки кожаного передника, да и рукава на могучих лапах были закатаны, обнажая предплечья.

— Привет, Стоун, — произнёс Мильтен.

— А, это ты, Мильтен, храни тебя Иннос, — обернулся кузнец с молитвенным жестом сложенных ладоней.

Молодой, гладко выбритый, очень недовольный тип, хотя на Мильтена смотрящий с приязнью: то ли не в курсе о том, что местные попы приложил свою руку к его местоположению, то ли просто с религией головного мозга.

— Зачем пожаловал? — продолжил Стоун, мазнув по мне взглядом.

— Этот человек, Вельруф, оказал магам Круга услугу. И в качестве награды попросил возможность сделать у тебя заказ, Стоун.