Верь мне, Есения

— Пришли… — ворчливым тоном уведомляет стражник, и тихо постучав, открывает дверь, которая раньше вела в приемную профессора Эзофилуса, а теперь в притон новоявленной комиссии из министерства.

Приемная пустая, секретаря и след простыл, хотя это, лично меня, ни капельки не удручает, беря во внимание обстоятельства вокруг. Не удивлюсь, если мистрис Дашил вообще пожелала взять отпуск за свой счет. Кому захочется заразиться неизлечимой болезнью?

В два шага пересекая небольшой предбанник, мы снова останавливаемся перед дверью. Раньше, помню, на ней висела золотая табличка с именем ректора, теперь же на точно таком же золотистом прямоугольничке вырезаны совсем другие буквы.

Постучав, неандерталец робко приоткрывает дверь и вместе со мной проскальзывает внутрь помещения.

— Мастер Риз, мастер Лайл, — толкает меня вперед, пред светлые очи сидящих за столом мужчин. — Эта вам что-то важное хочет сказать.

Глава 65

Они отрывают взгляд от каких-то бумаг, которые до этого скрупулезно изучали, и воззряются на меня с немым изумлением. Я широко улыбаюсь, сияя, аки солнышко в жаркий полдень.

— Говори, — величаво машет рукой Таурус Риз. Назгул, окинув меня заинтересованным взглядом, откидывается на спинку кресла.

Мило хлопаю ресницами и невинно спрашиваю:

— Что говорить?

Ух, какие серьезные. Мне бы боятся, но отчего-то в душе просыпается мелкий пакостный бесенок, который изо всех сил желает показать этим гадам, где раки зимуют.

— То, что хотела? — подается вперед этот недоректор, подозрительно прищурив правый глаз.

— Я хотела? — удивленно поднимаю брови и поворачиваюсь к неандертальцу.

Тот, поперхнувшись воздухом, цедит сквозь зубы.

— Ну, ты же орала, как потерпевшая, что знаешь, куда убежали студенты!

— Я орала? — округляю глаза, едва сдерживая улыбку.

Спокуха, Сенька, держи себя в руках и играй роль шута до конца, пока это возможно.

— Ты! — с нажимом произносит стражник, дергая меня за руку. — Вопила и стучала ногами по дверям, рассказывала, что владеешь информацией о сбежавших студентах.

— А-а-а! — демонстративно хлопаю себя по лбу ладонью. — Это когда ты проговорился, что они сбежали?

Неандерталец бледнеет, за столом угрожающе рычит назгул.

— Ну и? — змеей шипит мастер Риз, в ожидании ответа, небрежно кинув потеющему от страха стражнику. — А с тобой мы еще разберемся…

Бедняга после этих слов еще и зеленеет, а я поворачиваюсь к истекающему злобой ректору и, невинно потупив взор, тихо шепчу.

— Я уже забыла.

Стражник, испуганно булькнув, впивается пальцами мне в плечо.

— Как забыла? — скрежещет зубами Таурус.

— Дорога была слишком длинной… вот оно и вылетело из головы, — застеснявшись, ковыряю мыском туфли натертый до блеска паркетный пол.

За спиной тихо взвывает неандерталец, назрул дергает уголком рта, откровенно забавляясь, а мастер Риз, вскочив со своего места, направляется ко мне и пребольно хватает за второе плечо. На первом продолжает висеть клещом дрожащий стражник.

— Издеваешься, блоха паскудная? — притягивает меня к себе мужчина.

Зло смотрю ему в глаза, откинув маску кротости и покорности.

— Кто мои родители? — спрашиваю в ответ, задирая подбородок. Пускай смотрит, пускай. Я его не боюсь.

В этот момент по полу прокатывается странная волна, в дрожащем, словно от жара, воздухе разливается гул, от которого моментально закладывает уши. Затем слышится взрыв, основательно тряхнувший здание академии. Мы, не удержавшись на ногах, разлетаемся в разные стороны. Я падаю на попу и, скользнув к стене, больно ударяюсь об нее затылком. На голову с потолка сыплется белая штукатурка, припорашивая волосы и плечи, словно мелкие крупинки снега. Связанные впереди руки мешают держать равновесие, я только и могу, что прикрывать ими голову от более крупных кусков отделки, падающих сверху.

После сильного толчка, прокатывается пара-тройка послабее, а затем все стихает. Еще минуту сижу неподвижно, ожидая новых ударов, но, когда они так и не наступают, осторожно открываю глаза и оглядываюсь вокруг.

Весь пол покрыт обломками извести и белой краски, стены прорезаны сеточкой трещин, словно огромные невидимые пауки окутали их в свою паутину. За несколько шагов от меня тихо стонет неандерталец, приваленный особо крупным куском потолка. У противоположной стены лежит, не шевелясь Таурус Риз, под головой у него растекается алая лужа, а сверху на нем покоится металлический секретер для документов. Из-под дубового массивного стола медленно показывается голова назгула.

Осторожно поднимаюсь на ноги и по стеночке, по стеночке пробираюсь к выходу. Нужно валить, пока не поздно.

— Стой! — кричит за спиной назгул.

Но гневный окрик еще больше подстегивает мое желание бежать, и я уже, припускаю со всех ног. Связанные спереди руки, конечно, мешают — никогда бы не подумала, что это настолько может замедлять бег — но времени на то, чтобы развязать запястья, совершенно нет. Через несколько минут Лайл выберется из своего укрытия и пустится в погоню, а у него есть существенное преимущество предо мной.

Глава 66

Поворот, за ним еще один. Проскальзываю в боковой проход, ведущий к виварию, и затихаю в едва заметной нише между учебным зданием и воздушной стеклянной галереей ведущей к лабораториям и подвалу, где держат животных. Мимо громыхает ботинками разъяренный Лайл. В подвале он меня долго будет искать, ручаюсь. Там куча комнат с различными магическими и обычными тварьками, которых мы изучаем, я в любой из них могу прятаться.

Жду для верности еще несколько минут, попутно расшатывая узел на запястьях, и бегу в обратную сторону. Веревки ослабевают с каждым шагом, а я к тому же не стесняюсь дергать их как можно сильнее. И через несколько минут, как раз, когда успеваю добежать до дверей столовой, мне удается извлечь из пут правую руку, а за ней уже и левую вызволить не проблема.

Прижимаюсь спиной к прохладной стене и пытаюсь отдышаться. М-да, учебный корпус, конечно, пострадал меньше от взрыва, но даже тут заметны следы воздействия ударной волны — трещины на стенах и потолке, упавшие кадки с растениями, разбившиеся окна, валяющиеся на полу картины… Но это мелочи, главное, академия выстояла. А мне нужно решить, куда бежать дальше, просто так петлять, как заяц, нет смысла.

Выйти через главный и боковые двери я не могу — уверена, там бдят стражники, которые меня сразу же задержат. Но есть ведь подземные ходы. И один из них точно ведет наружу. Надобно только добраться до актового зала, где проходил бал в честь ночи Беды — вот уж воистину беда тогда приключилась — и снова пройти тем же путем, которым мы выбирались с Кейном и Джером.

Наметив план действий, уже чувствую себя намного увереннее. Подозрительно осматриваю коридор — не появился ли никто из стражи. Здание тряхнуло знатно и они в любой момент могут пойти поверить по этажам, как обстоят дела. Но, на счастье, помещение пустынно и кроме своего тяжелого дыхания, я не слышу ни звука. Что ж, по-моему, назгул в виварии застрял надолго, а мне это только на руку.

Быстро пересекаю огромный вестибюль, согнувшись в три погибели, чтоб не было видно мой силуэт через оконные стекла — сама-то я на спину стражника, застывшего снаружи, беспрепятственно любуюсь — и попадаю в точно такую же галерею, как и та, из которой я выбежала. Но тут вместо буфета двери как раз и ведут в помещение актового зала.