Верь мне

– О чем ты говоришь? На мне надеты штаны прямо сейчас. И как вообще это может считаться услугой, если я о ней не просила? Это нельзя засчитывать в роли услуги мне, если я официально не подавала на нее запрос.
– Она открывает коробку с донатами и заглядывает внутрь.
– Ты худший джин всех времен и народов.

– Знаю. Но твои просьбы об услуге очевидны. Мне просто нужно их исполнить. А это - не штаны.

– Леггинсы - это штаны. Они очень популярны.

– А что это за хрень на них?
– Я подхожу ближе и разглядываю ее задницу, сосредотачиваясь на рисунке. Исключительно в целях исследования.
– Это черные коты?

– Это мои сезонные леггинсы!
– отвечает она и выбирает донат, пока прохожу мимо в крошечный проем кухни, чтобы налить себе кофе.

– О. Хочешь чего-то выпить? Давай я налью тебе сама, - говорит Хлоя саркастично перед тем, как откусить донат.

Я игнорирую ее тон.

– Нет-нет. Я сделаю все сам, спасибо.
– Беру кружку и прохожу мимо девушки, занимая место на ее диване. Она расставила несколько книг на полках вперемешку с кое-какими безделушками.
– Книжный стеллаж выглядит хорошо.

Хлоя смотрит на меня на ее диване и выглядит смущенной.

– Ладно, ты остаешься, - говорит она, но думаю скорее для себя, чем для меня.
– Хочешь донат?

– Нет, спасибо.

– Ладно.
– Она выдыхает и подходит ближе, а затем осознает, что должна сесть рядом со мной на двухместном диване или на своей кровати. Однако находит третий вариант и вместо этого садится на журнальный столик между нами, с одной ногой на полу, а второй согнутой - перед собой на столике.
– Итак, - произносит она, пробегая по мне взглядом. Ее глаза останавливаются на моих губах, а после она откусывает еще кусочек доната.

– Итак, - повторяю я.

– Ты здесь, чтобы забрать на стирку мое белье?
– спрашивает.

Я смеюсь.

– Нет, но мы можем захватить его и постирать после.

– После чего?
– спрашивает она, глядя на меня с интересом, но пребывая настороже.

– Сегодня на Сосайти Хилл работает блошиный рынок. Я подумал, мы могли бы сходить.

Ее глаза слегка округляются, а нога пару раз подпрыгивает на деревянном полу.

– Блошиный рынок?
– спрашивает она.

– Типа гаражной распродажи. Но на улице. В парке, если быть точным.

– Я, гм, - запинается она.
– Знаю, что такое блошиный рынок.

Мне известно, что она знает, что такое блошиный рынок. И что она ждет, пока скажу, что этим окажу ей услугу. Что мне вдруг понадобилось найти уродливые старые картины или винтажный магический шар, а ей стоит мне помочь с этим. Но нет. Потому что мне просто нужно, чтобы она встретилась со мной. Необходимо, чтобы она начала думать о нас как о чем-то большем. Так что я молчу и не отвожу от нее взгляда. Жду.

– Гм, да. Ладно, - соглашается она.

– Ладно, - произношу расслабленно.

– Я захвачу вещи, - говорит, поднимаясь на ноги.
– И не думай, что не стану брать с собой грязное белье.

***

Мы останавливаемся у моего дома, чтобы оставить машину и загрузить ее белье в стирку, а затем идем на блошиный рынок. Каждый кусочек которого настолько ужасен, как я и ожидал. Блошиного рынка, не прогулки. Прогулка чудесна. Блошиный рынок же - огромная гаражная распродажа. С кучей Б/Ушного старья. Люди используют это старье.

Или, с точки зрения Хлои, сокровища.

Ладно.

Ей это нравится, а мне нравится она, так что сделаю, что угодно, лишь бы провести с ней день.

Старые черно-белые снимки чьих-то родственников. Подержанные шляпы. Винтажный почтовый ящик, старые телефонные аппараты. Один парень продает свежие фрукты и овощи, в чем для меня нет смысла, но Хлоя останавливается и покупает пару яблок.

Некоторое время спустя она останавливается перед коробкой старых номерных знаков домов. Она картонная и стоит на тротуаре, выглядя так, словно вот-вот развалится от веса содержимого, но это не удерживает Хлою от того, чтобы наклониться вниз и начать в ней рыться, доставая табличку с цифрой «два» и опуская ее на кирпичный тротуар рядом перед тем, как продолжить свои копания.

В этом еще меньше смысла, чем в свежих зеленых бобах внутри переделанных в вазоны шин, мимо которых мы проходили несколько столов назад, но я все равно в игре.

– Что мы ищем?
– спрашиваю, присаживаясь на корточки рядом. Она достает «ноль» и кладет его рядом с «двойкой». Они абсолютно не подходят друг другу. Разные шрифты, размеры, материал и возраст табличек. Но она, кажется, довольна результатом.

– Четыре, - отвечает. Номера в коробке тарахтят, когда она роется в них, пока победоносно не достает табличку с цифрой «четыре».
– Вот.
– Хлоя кладет ее на тротуар перед «двойкой» и «нулем».

– Четыре, два и ноль, - комментирую я.
– Ты переезжаешь?

– Нет!
– Она смеется, когда произносит это, ее голова поворачивается в моем направлении, волосы рассыпаются завесой поверх лица.
– Это типа знака «420», что я почти купила в Вейле. Я повешу их на стене над книжным стеллажом. Это будет напоминать мне о том дне.

Затем она улыбается. И черт, это творит со мной невероятное.

– Чудесная идея. Я тоже возьму себе такие, - говорю ей.
– Помоги мне найти еще три.

Вот так мы оказываемся рядом с коробкой полной старых номерных знаков домов, посреди улицы, отыскивая различные доступные варианты четверок, двоек и нулей, пока не подбираем те, что нам обоим нравятся больше всего, хоть они и не подходят друг другу. И ладно, я начинаю видеть, что привлекает других людей в этом дерьме. Потому что нам весело. Хлоя веселая.

Все с Хлоей кажется более веселым. Донаты, шопинг и путешествия на конфетном самолете - все это лучше, когда она рядом. Походы по делам и стирка, часы, проведенные на блошином рынке. Я приму все это. Потому что знаю, каждый день с Хлоей - лучший день моей жизни.

Мы таскаемся по рынку еще пару часов. Я счастлив, когда нахожу лавку с кофе. Хлоя счастлива, когда находит достаточно старые деревянные кубики, чтобы поиграть в них с Кристиной. Она настаивает на том, что они понравятся моей сестре, так как это ретро. Я же не имею ни малейшего чертового понятия, но киваю и все равно соглашаюсь. Мы возвращаемся ко мне домой на Пайн Стрит, но прогулка превращается в поиски старинных домов в центральной части Филадельфии. Два квартала магазинов, заполненных различными странными, винтажными и антикварными лавками. Что, по моему мнению, представляет собой ту же гаражную распродажу, только под фасадом магазинов, но признаю, как только мы вошли в некоторые из них, я отметил несколько и правда симпатичных вещиц. Мне даже удалось отыскать действительно крутой оригинальный эскиз больницы, где работает муж Софи. Я купил его для Люка, даже несмотря на то, что он меня до чертиков раздражает. Все же этот парень любит мою сестру.