Верхний Волчок I

День дался мне тяжело. Утром мы не сменили повязку, к концу учебного дня раны загноились, было чувство, что их распирает изнутри. Последней парой стоял письменный зачёт. Я еле осилила его, строки расплывались в глазах. Под конец мне стало совсем нехорошо, и преподаватель вызвал скорую помощь, несмотря на все мои протесты. Меня увезли.

Врач удивлённо разглядывал мои раны и взял кровь на анализ, результаты обещали сказать завтра. Швы сняли и наложили новые, уже с местным наркозом. Этим же вечером Дилан забрал меня домой, опасность миновала. Мне вкололи жаропонижающее, дома я сразу же уснула, снова почувствовав в дрёме осторожный, короткий поцелуй.

Ночь прошла спокойно, без снов, однако утром и думать было нечего о том, чтобы куда-то идти. Температура и головная боль, а ещё голод. Похоже, я ничего не ела с позавчерашнего дня.

Чудом дома оказалась еда: творог, молоко, приготовленный омлет, хлеб, печенье, сыр… Кое-кто позаботился. Меня не пришлось уговаривать: я сразу набросилась на пищу и угомонилась, только когда набила полный желудок. Столько времени я не позволяла себе тратиться на полезную еду, что даже обычный творог показался божественным.

Из ванной вышел Дилан, сегодня он выглядел свежее, чем вчера.

– Спасибо за завтрак! – я подошла и коротко поцеловала его.

– Пожалуйста. Ты же не собираешься в университет?

– Нет.

Очень хотелось мыться, всё тело чесалось. Главное – не намочить повязку. Кое-как я справилась, особенно трудно было мыть голову одной рукой. Полегчало. Но стоило мне выйти из ванной, как повязка отвалилась. Я с любопытством разглядывала швы в зеркале.

«Когда заживёт, шрамы будут, как у воина, вместо татуировки» – сказала я, никто не слышал моих мыслей вслух, стало скучно. Обычно я хорошо себя чувствовала наедине с собой, но сегодня мне хотелось, чтобы обо мне заботились.

Когда я спросила Дилана о самочувствии, он как-то недоверчиво посмотрел на меня и ответил, что нормально.

– Рёбра болят?

– Немного. Всё в порядке.

Я ждала, пока он поест. В своих помыслах мне было стыдно признаваться даже самой себе. Его насторожил мой пристальный взгляд.

– Что ты опять задумала?

– Да так… – если бы он этого не спросил, мне удалось бы сдержать улыбку, но тут уже было никак не совладать с собой.

Он не знал, к чему готовиться, и делал вид, что думает о чём-то постороннем.

– Ты поцеловал меня перед сном…

– И что с того?

– Поцелуй меня ещё раз? – его смутила эта странная просьба. – Пожалуйста…

– В чём подвох?

Мне пришлось самой подойти, сесть к нему на колени и поцеловать.

– Ты позавчера сказал, что любишь меня. Я хочу, чтоб ты любил меня сейчас.

– Это не лучшая идея. Твои раны ещё не зажили.

– Тс-с-с! Мы осторожно.

Вот так, это получилось очень легко. Мы ушли в комнату. Мне нравилось, что Дилан мог меняться до неузнаваемости в зависимости от ситуации. Его пробившиеся наружу эмоции возбудили меня до предела.

В этот раз он был, как обычно, безупречно нежен со мной, временами он останавливался, чтобы перевести дыхание. Я добилась, чего хотела. Его чувства импульсом передавались мне. Я тоже больше не скрывала своей влюблённости.

Закончив, мы долго лежали рядом, в куче развязавшихся эластичных бинтов, и молчали, пока тишину не нарушил звонок в дверь, Дилан наскоро натянул на себя штаны и пошёл открывать дверь: это оказался почтальон, который принёс заказное письмо. Дилан тут же распечатал и прочёл содержимое, по его жестам и удивлённому взгляду, брошенному в мою сторону, я тут же поняла, что это за письмо. Счастливый момент был испорчен. Сейчас, именно сейчас мне меньше всего хотелось обижать Дилана.

– Это был твой сюрприз всей семье? – он сделал акцент на первом слове.

– Я подала заявление в среду…

– И опять ничего не сказала мне? – закричал он.

– Конечно. Я была готова исключить из жизни всех, кто обидел меня. Мы помирились. Я хотела забрать его, но тебя уже оповестили. Давай больше не будем возвращаться к этой теме и искать повода для ссоры.

Он стащил с дивана свои вещи и ушёл, выражение его лица при этом было таким, как будто он хочет в меня плюнуть.

Впечатление о прекрасных моментах было испорчено. Обнажённая и виноватая, я осталась в комнате одна и перебирала в голове варианты дальнейших событий.

Первым пришло в голову попросить прощения, заговорить его ласковыми словами и проявить слабость. «Вроде бы примирение – это то, чего я сейчас хочу, – размышляла я, – но я вовсе не чувствую вины за собой, ведь я просто проучила его. Проучила.

Второй вариант – пойти гулять и выждать, пока он остынет. Тоже слабый ход, временное бегство от решения. Хоть кто-то из нас должен проявить инициативу и перестать быть капризной девчонкой.

Третий вариант – в самом деле развестись, потому что мы не ладим. Это деструктивное действие и я прекрасно понимаю, что без Дилана моя жизнь уже не будет полной.

Четвёртый вариант – сейчас я пойду к нему на кухню голая, как есть, влеплю хорошую пощёчину, как когда-то сделал это он сам, перевяжу ему грудь эластичным бинтом и попрошу отвезти меня в больницу»

По правде сказать, я наслаждалась этой возможностью самостоятельно делать выбор. И никакой судьбы – только я и моё решение. И больше никто не властен надо мной.

Взяв в руки бинт, я-таки выбрала четвёртый вариант.

Дилан стоял у окна спиной ко мне.

– Сними футболку.

Он обернулся. Я подошла ближе и обвила его руками. Тут же улетучилось желание воевать и спорить с ним.

– Снимай уже свою футболку, я перевяжу тебе рёбра. – он не шевелился. – Давай забудем об этом. Мир?

Он оголил торс. Синяки уже приняли желтоватый оттенок, – значит, заживает. Дышать полной грудью он пока не мог, но всё обошлось без осложнений. Я старалась перевязывать как можно более аккуратно.

Что-то неконтролируемое щёлкнуло в моей голове. Влюблённость. Я водила пальцем по его животу, и каждое движение заставляло меня желать большего.

Он перехватил мою руку.

– Что ты делаешь? – всё ещё с холодностью в голосе спросил он.

– Теряю голову…

– Прекрати, пожалуйста.

– Я не хочу прекращать. Хочу, чтоб ты видел меня такой, какая я есть. Посмотри на меня: я здесь, я с тобой.

Похоже, мой четвёртый вариант плавно слился с первым, это вышло как-то само. Дилан же был, напротив, подозрительно молчалив.

«О, да мне стоит ожидать от тебя подвоха, милый мой! Ух, какие мы обидчивые… Но я уже всё вижу по твоему взгляду» – подумала я.

Мы собрались и поехали в больницу. Анализы крови показали, что никакого заражения нет. Швы в порядке, их мне обработали и снова наклеили повязку с пластырем. Велели явиться в понедельник. Отлично.