Вернись! Пока дорога не забыта

– Поэтому вы подозреваете Эльсиана в желании завладеть империей?

– Энвард! Я должен быть осторожен! Хорошо вам рассуждать, имея вменяемых наследников, а если сыновья бестолковы и вся надежда на дочь? Несколько лет я подвергаюсь нашествию хитрецов, мошенников, злодеев и прочих подонков!

– Сын мой оказался в одном ряду с ними?

– Здесь другое, – замялся император, – скорее предубеждение, но я имею право и на предубеждения!

– Кто вас лишает прав? Вы вольны запретить дочери принять руку моего сына.

– Но некоторое время назад я вынужденно дал ей право самой решать…

– Так поговорите с ней, убедите, пока она не дала ответа. Если Эльсиан получит отказ, он смирится с этим, но негоже мужчине самому брать своё слово обратно.

– Как не дала ответа? Ильберта сказала мне… Вы утверждаете, что она пока не согласилась? – Меерлох внимательно изучал лицо Энварда. Хитрит он или действительно так думает. – Хорошо. Видимо, я зря волновался. Воспользуюсь вашим советом.

Как только король Полонии ушёл, император приказал найти и пригласить в кабинет принцессу. Он прохаживался от одного окна к другому, на месте не сиделось. Наконец доложили о ней.

– Случилось что-нибудь невероятное, отец? – Ильберта, впорхнув в кабинет, привычно чмокнула Меерлоха в щёку.

– Есть несколько вопросов.

– Слушаю, – тщательно расправив юбки, девушка уселась на небольшом диванчике.

– Я далеко не молод, дочка, последнее время на меня всё чаще наваливается усталость и недомогание, – правитель замолчал.

– Но я не лекарь.

– Ты наследница, и я прошу тебя прислушаться к моему мнению о замужестве. Братьям твоим я не могу доверить империю, но и Эльсиан меня не устроит. Подумай хорошенько, стоит ли ссориться с отцом, лишать его спокойной старости только лишь из упрямства?

– Чем не угодил вам сын Энварда второго, ума не приложу.

– Верно сказала, он сын своего отца, а знаешь ли, каково жилось в Полонии матери принца? Мне Лейпост порассказал о правилах в этом семействе. Не желаю своей дочери такой судьбы!

– Я сама жила несколько дней во дворце Энварда, ничего ужасного не заметила, – возразила принцесса.

– И как ты нашла Рогнеду?

– Правду сказать, она странно замкнутая, настороженная. Мы почти не разговаривали.

– Состояние твоей матери, напуганной Кутрохом, напоминало её поведение?

– Пожалуй. – Ильберта задумалась. – Хотите сказать, королева боится?

– Уверен. – Меерлох был доволен собой. Как удачно твёрдая позиция Энварда подсказала направление разговора с дочерью, всё можно свести к заботе о её благополучии в будущей семье. – Замужем за Эльсианом ты будешь чувствовать себя не лучше чем Рогнеда.

– Я не замечала за принцем… Хотя… – Девушка вдруг вспомнила, что с тех пор, как она стала весела, Эльсиан переменился к ней. Отмалчивался, не поддерживая разговор, словно терпеливо сносил нечто неприятное. – Но я благодарна принцу. В тяжёлую минуту он помог мне справиться с унынием!

– Если уж говорить о благодарности! – Меерлох повысил голос, поднялся с кресла, подошёл к дочери и положил руки на её плечи. – Все мы жизнью обязаны Виолету, а не кому-то другому!

– Жизнью?

– А ты как думала? Кутрох не только угрожал, он и действовал. Будь уверена, даже если бы ты вернулась в Титанию с мужем, он бы отравил вас обоих! Победа макрогальского принца в поединке с твоим кузеном спасла нас всех.

– Но… как быть, отец? Это так унизительно! Я, дочь императора, сама сделала ему предложение, а он: «Умираю! умираю!». – Ильберта уткнулась лицом в отцовскую руку и зарыдала.

– Милая моя, доченька, что я вижу? Ты не плакала с младенческого возраста! – Мерлох, не ожидавший такой перемены настроения, присел рядом с дочерью, обняв её. – Виолет, в самом деле, умирал! Пойми, едва заметная царапина отравленной иглой, принесла мне ужасные мучения. До сих пор подступают чувства безысходности и страха. Как же он, получивший яд через нанесённую мечом рану? Я сам был уверен, что принц при смерти, иначе не отпустил бы его в Макоралию.

– Хорошо, отец, я подумаю. Эльсиан просил меня о том же. – Ильберта поднялась, собираясь покинуть кабинет, но в это время доложили о Виолете: он просит аудиенции.

– Подожди, доченька, не будем откладывать этот разговор.

Меерлох вернулся в своё кресло и позволил пригласить гостя. Принцесса вновь уселась на диван, приняла отсутствующий вид, успев всё-таки осушить платком слёзы, проверить в порядке ли платье и причёска. Виолет зашёл в кабинет, отвесил положенные поклоны и обратился к императору:

– Ваше императорское величество! С благословения моего отца, короля Макрогалии Руденета пятого, прошу руки вашей дочери Ильберты. Я давно и преданно люблю Её Высочество и обещаю, сделать всё возможное для счастья своей супруги и процветания империи.

– Рад слышать. – Меерлох поднялся, подошёл к принцу и обнял его. – Кому, как не тебе, сын, могу я доверить своё главное сокровище! Помолвка состоится завтра же. Сейчас подготовлю послание в Крыландию. Как только твой брат Кларинет сможет приехать, проведём свадебную церемонию.

Искренняя радость озарила лицо Виолета. Он смотрел на принцессу, ожидая хоть какого-нибудь знака, она же не отводила глаз от пейзажа за окном, только щёки горели.

– Бетти! – улыбаясь, обратился к ней молодой человек, он не верил показному равнодушию.

– Иди, друг мой. – Меерлох повёл жениха к выходу. – Тебе надо подготовить послание брату, отцу также следует сообщить. У макрогальского посланника, я знаю, есть голуби.

– У меня свои.

– Вот и хорошо, порадуй родителей, а с Ильбертой ещё наговоритесь!

Едва за принцем закрылась дверь, девушка вскочила с дивана, словно подброшенная неведомой силой:

– Как же так, отец? Сами предоставили мне право решать свою судьбу, и что же?

– Что же? – Монарх смотрел на разбушевавшееся дитя с усмешкой. – Решение твоё одобрено. Ведь именно за макрогальца ты собиралась выходить сразу после указа?

– Да, но с тех пор многое изменилось…

– Вот как? Я, знаешь ли, не предполагал, что ты станешь каждую неделю выбирать нового жениха!

– Он, он выгнал меня из Макрогалии!

– Доченька! Человек был на пороге смерти, разве можно всерьёз воспринимать его слова? Всего лишь бред. Кто, находясь в здравом уме, откажется от моей прекрасной принцессы? – Меерлох приложил палец к губам в знак того, что дочери следует помолчать. – Иди-иди, порадуй мать. Надо начинать подготовку к свадьбе. Кларинет не заставит себя долго ждать.