Вернись! Пока дорога не забыта

– Надо спросить у Лирики, не водит ли Руденет младший нас за нос, – сказал Виолет, – Кстати, тётушка, почему ваша подопечная не бывает здесь теперь?

– Поселилась у Эллита вместе со своей бабушкой, – ответила Ольда с печалью в голосе.

– Передайте ей при случае, я хочу её видеть как можно чаще, – попросил бывший пациент пастушки.

– Я тоже скучаю, – присоединил свой голос племянник, – Лирика очень хорошая! Я, когда вырасту, женюсь на ней!

Взрослые засмеялись.

– Думаю, найдётся много охотников кроме тебя, – заметил Виолет.

– Я прикажу ей, дождаться! – твёрдо сказал Рудди.

 Виолет заметил спешащего к игрокам камердинера и пошёл навстречу. Ещё вчера отец предупредил, что хочет побеседовать, видимо он ждёт.

– Ваше высочество, соблаговолите пройти в королевский кабинет.

– Иду, а ты помоги принцу. С моим уходом он остался без партнёра.

Камердинер поспешил к мальчику, а Виолет к отцу. Лицо Руденета V сияло. Он, едва дождавшись, когда сын усядется, заговорил с самым загадочным видом:

– Теперь, когда ты совершенно поправился, пора задуматься о женитьбе!

– Уж не намериваетесь ли вы, отец вновь проводить смотрины, подобные зимним. Я вспоминаю их, как пытку!

– Я согласен с твоим решением, – заулыбался король.

– Правильно ли я расслышал, – прищурился Виолет, – мне доверено найти себе жену?

– Насколько я знаю, выбор уже сделан?

– И вас не смущает, что она простого рода?

Руденет удивлённо поднял брови и не сразу заговорил:

– Как это «простого рода»?

Принц, заметно волнуясь, выпалил:

– Да, Лирика простая крестьянская девушка, но ведь заслуги её перед королевством велики, и вы могли бы пожаловать ей титул!

– Лирика? Кто это?

– Стыдно, ваше величество! – Виолет поднялся с кресла и прошёлся по комнате, – Эта пастушка нашла драгоценные камни и золото в Драконьем Чреве, где их теперь успешно добывают. Она подняла со смертного одра вашего сына, а вы даже имени не помните!

– Помню! – раздражённо сказал отец, – но, знаешь ли, жениться на всех, кто что-нибудь нашёл…

– Я обязан ей жизнью!

– Ну, какова? Змея.

– Прошу вас! Это прекраснейшая девушка на свете!

– С ума все сошли… – король схватился за голову, – Ольда желает её удочерить! Эллит объявляет своей наследницей, а ты вообще, в жёны решил взять.

– Вот, видите? Она необыкновенная!

– Необыкновенная, прекраснейшая, удивительная… сорок принцесс пересмотрел, ни одна не понравилась, а пастушка лучше всех!

– Лучше.

– Ильберта не так хороша? Что ж вы с матерью полгода мне про неё толковали?

– Императорская дочь… не для меня, отец. – Виолет потёр висок. – Меерлох не желает видеть меня своим зятем, он мне об этом сказал прямо.

– Да? А это что? – Руденет протянул сыну письмо. – Умоляет, если только ты в силах, приехать в Титанию, спасать его доченьку от необдуманного шага. У вас с принцессой много общего… она тоже собралась за первого встречного!

Виолет взял бумагу и несколько раз перечитал текст.

– Как это понимать?

– Удивительно! Что это мой сын стал таким непонятливым? Видно, пастушка опоила тебя чем-то. – Руденет забрал письмо. – Вот же сказано: «…Выражаю искреннюю благодарность Виолету за избавление трона Титании и дочери моей от страшного человека. Сожалею, что принц подверг жизнь свою смертельной опасности. Прошу, если он в силах, посетить нас, либо прислать письмо. Надеюсь, его намерения относительно Ильберты остались неизменными…»

Молодой человек снова сел в кресло. Прикрыв глаза, он глубоко задумался. Руденет наблюдал за ним, понимая, какая борьба разворачивается в душе сына. Чувства, почти забытые, всколыхнулись с новой силой. Вспомнились полные отчаяния глаза Ильберты, когда она нагнала его на пути в Макрогалию. Тогда уверенный в скорой смерти он твёрдо сказал ей, что им никогда не быть вместе. Почему же теперь, вернув здоровье, он не думал о ней? Лишь потому, что другая излечила его? Но ведь принцесса не желала уезжать, надеясь дождаться выздоровления любимого и вернуться в Титанию вместе с ним.

– Когда ехать? – пружинисто встал Виолет.

– Сегодня. Я распорядился, всё уже приготовлено, – откликнулся повеселевший король.

– Корабль?

– Думаю, ты успеешь к отплытию полонийского королевского фрегата. Меерлох обещал отправить приглашение Энварду второму и предупредить, что вместе с ним ждёт тебя.

– Как всё устраивается… – ухмыльнулся принц.

– Не рад?

– Рад. Увидеть Ильберту необходимо. В конце концов, я решаю не только за себя.

– Сын! – Руденет подошёл к Виолету и тряхнул его за плечи, – Ты как никто другой, достоин императорского трона! Не отказывайся от своей судьбы!

– Ничего не обещаю, отец. Ильберта дорога мне, и если только она не разлюбила…

– Ни слова больше. Жду тебя победителем. Раньше тайком убегал за море, теперь, когда отец благословляет тебя… – Руденет неожиданно для самого себя прослезился.

– Всё будет хорошо, не расстраивайтесь, – примирительным тоном сказал Виолет.

– Да! Иди, переоденься в дорожный костюм. Карета и сопровождение ждут.

– Верхами быстрее.

– Уже торопишься? – улыбнулся король, – смотри, как знаешь. Скажу, чтобы экипаж выехал немедленно, если устанешь от коня, пересядешь.

Они обнялись, принц кинулся в свои покои. Руденет, глядя ему вслед, пожал плечами: надо же, на пастушке вздумал жениться. Будьте любезны даровать ей титул! Где это видано, чтобы девчонкам титул жаловали! Отца её можно наградить, но это значит, и братья станут титулованными особами. Живут спокойно в деревне, и на тебе – аристократы! Придумает же. Лучше пусть Ольда удочерит девушку, хотя... Если Эллит признает её своей внучкой, найдём женишка подходящего, сосватаем. Решив таким образом неожиданно возникшее недоразумение, король принялся за другие дела.

Принц плотно позавтракал, подобрал прочную удобную одежду, прихватил кое-какие личные вещи и, наскоро простившись с близкими, вскочил на коня. Нет, он не хотел кареты, ещё не забыто, как его беспомощного и опустошённого осторожно везли, обложив подушками. Виолет радовался скачке, ветру, клубам дорожной пыли за спиной, боли в мышцах, скрипу седла. Он здоров! Силён! Он будет счастлив! Чем дальше от дома, тем реже вспоминался образ Лирики. Мысли о юной целительнице больше не беспокоили его. Милая, желанная, готовая променять его на другого принцесса вновь стала властительницей дум. Только бы успеть!