Вернись! Пока дорога не забыта

– Унесите! – Император указал на меч охранникам и, когда они исчезли, обернулся к доктору. – Средство у Кутроха. Его ищут. Вы должны осмотреть меня. Племянник утверждал, что занёс мне яд царапиной.

– Мечом?! – изумился лекарь.

– Нет-нет, у него была такая иголочка. Ей он поранил меня.

– Как же это, ваше величество? Доза, наверное, мала. Надо будет определить тот же это яд, или другой, исследовать противоядие. Потребуется время. Вам хуже? – забеспокоился врач, щупая пульс и разглядывая побледневшее лицо правителя, – надо прилечь.

Оба прошли в смежную комнату, где стоял удобный диван. Не успел доктор закончить осмотр, как прибежал порученец и сообщил: в покоях Кутроха найдена склянка. Доложили также, что тела погибших доставили. Лекарь попросил найти ядовитую иглу, чтобы сравнить состав отравляющего вещества в ней и в рукояти меча. Работы у него на предстоящую ночь и даже утро предостаточно.

Императрица много времени провела у постели раненого. Сиделки с трудом уговорили её идти спать, клятвенно пообещав, что как только «мальчик» очнётся, позовут госпожу, даже если это будет среди ночи. Однако никто не беспокоил её до самого утра. Положение Виолета оставалось неизменным. Меерлоха всю ночь преследовали кошмары. Голова болела, от яда или от переутомления всё труднее было сосредоточиться. Правитель заговаривался и не всегда понимал, обращённые к нему слова. Ближе к полудню пришёл врач:

– Ваше императорское величество! Готов сообщить результаты исследований! – Лекарь внимательно вглядывался в лицо императора, тот лишь слабо кивнул. – Яд в игле и мече один, но состав его мне не знаком, какое действие он оказывает на организм, я не знаю. Судя по состоянию принца, получившего большую дозу, чем Вы, положение серьёзное.

– Что с противоядием?

– Жидкость в склянке тоже загадка для меня. Нет уверенности, что она поможет, а не убьет. Я испытал её действие на… крысах. Им пришлось худо.

– Кто может что-либо знать об этих средствах?

– Не представляю, – задумчиво качал головой доктор.

– Людей моего племянника… – почти простонал Меерлох, – настойчиво допросили. Они указали на одного знахаря.

– Где он?

– В Турилии. Точное место не известно. Захолустье какое-то. Кутрох ездил к нему с погибшим служкой. Я приказал искать.

– О! Это слишком долго… У вас, ваше величество, возможно, есть несколько дней, а вот сердце принца остановится в любое мгновение. Использовать найденную жидкость наудачу рискованно.

– Дайте Виолету противоядие, хотя бы немного, для пробы, – вздохнул правитель.

– Согласен. Надо сделать попытку спасти его высочество, и если получится….

– Идите. Я устал.

Лекарь низко поклонился и поспешил к раненому, прихватив склянку с драгоценной жидкостью. Он подумал, что опоздал, увидев мертвенно бледное лицо Виолета. Однако пульс едва уловимо прощупывался. Некоторое время, постояв в нерешительности, доктор разбинтовал рану. Через мгновение разрез на воспалённой коже прикрыла тряпица, смоченная противоядием Кутроха. Поразмышляв ещё немного, доктор разомкнул губы больного и влил ему в рот несколько капель. Оставалось ждать. Вскоре наполнение пульса изменилось. Дыхание, до этого незаметное, стало глубоким, как во время здорового сна. Зашла императрица, лекарь отвлёкся на неё – встал, поклонился, но та, не отвечая на приветствие, указала рукой на постель принца:

– Глядите, у мальчика появился румянец! Доктор, вы волшебник!

Оба склонились над Виолетом, у того, словно в ответ на их пристальные взгляды дрогнули ресницы. Женщина схватила неповреждённую руку и громко зашептала:

– Принц! Вы слышите меня? Боритесь! Надо жить, не поддавайтесь смерти, хватит с неё Кутроха.

Итак, риск оправдался – Виолет пришёл в себя. Теперь доктор отважился дать противоядие императору, но хотел понаблюдать за принцем – тому было худо, налицо все признаки тяжелейшего отравления. Меерлох, увидев, как переносит борьбу яда и противоядия молодой человек, опасался, что не сможет подобного выдержать. Но с каждым днём дурнота наваливалась всё чаще, вот-вот он станет недееспособным, а это непозволительная роскошь для правителя. Меерлох посещал принца, веря, что тому станет лучше, но каждый раз его ждало разочарование. Принц, уже не надеясь на выздоровление, потребовал отправить его в Макрогалию. В ответ на уговоры он твёрдо сказал:

– Если мне суждено умереть, хочу, чтобы это произошло на родине. Никто не в праве меня удерживать. Вспомните, император, умирающего Лейпоста я привёз в Титанию.

– Да, мой дорогой друг, слишком высока цена этой твоей поездки. Кроме того, я обязан тебе спасением дочери, империи и, возможно, жизни моей. Пусть будет, как ты желаешь, прикажу доставить тебя домой.

Вскоре один из титанийских кораблей отправился к берегам Полонии, увозя макрогальского принца.

Крутые повороты превращают движение по жизни в кольцо

74. Из Макрогалии в Полонию.

Крутые повороты превращают движение по жизни в кольцо

Посланный за Виолетом гонец вернулся в Макрогалию. Он сообщил, что принц отплыл за море. Эта новость огорчила всех. Ильберта проплакала всю ночь и утром объявила, что возвращается в Титанию. Её отговаривали. Ланита, как и остальные, понимала причину этого решения, но одна лишь могла говорить прямо, она убеждала сестру дождаться своего возлюбленного в Макрогалии. Не найдя ни Ильберту, ни брата, Виолет наверняка вернётся. Принцессе надоело бездействовать, но вняв уговорам кузины, она обещала не спешить домой, а ждать любимого в Полонии, там Макос и «Слава императору». Во дворце Энварда встреча с Виолетом состоится быстрее, затем они могут двинуться либо в Титанию, либо в Макрогалию вдвоём. Ильберта полагалась на его решение, ведь принц лучше её знает, что происходит в императорском дворце, и почему отец прислал странное письмо.

Рузализия, вернувшись от младшего сына, успела застать Ильберту. Она досадовала, что Виолет разминулся с принцессой, но приезд девушки в Макрогалию приятен, королева всё больше надеялась породниться с императором. Поводов для радости было много. Танилет оказался на удивление хорошим мужем и отцом, да и провинцией своей руководил умно. Жители ближайшего к Драконьему Чреву селения просили его о помощи, желая разобрать завал в ущелье, и Танилет отрядил на эти работы вьючных животных, людей, занятых ранее на строительстве замка. Дело продвигалось, и как теперь понятно, стало важным для всего королевства. Если в долине наладить добычу золота и изумрудов, дорога туда необходима. Провинция Танилета обещала превратиться из захолустья в одну из самых значимых в стране.

Отъезд Ильберты сопровождали реки слез. Фрейлины рыдали, прощаясь с ухажёрами, Ланита плакала, сама не понимая причины, глаза императорской дочери увлажнились из-за общего настроения. Да и позже, вспоминая радостную дорогу в столицу Макрогалии и отъезд из неё, девушка грустила. Двигались на этот раз быстро. Останавливались только на ночлег и чтобы запрячь свежих лошадей.

В королевском дворце Энварда готовили выкуп. Образцы камней поместили в изящный ларец. Общую сумму тоже подсчитали. Если Меерлох потребует больше, можно будет пойти на уступки. Макос, так и не дождавшись новых указаний императора, засобирался в метрополию, но Ильберта, в это самое время приехавшая из Макрогалии, уговорила его подождать Виолета. В порту оставили пост наблюдения. Как только принц ступит на полонийскую землю, его пригласят во дворец Энварда. Оба Диоля обрадовались принцессе, она ещё в Титании подружилась и с принцем и с его двойником. Часто они гуляли по дворцовому парку и смеялись, вспоминая о курьёзах, происходивших в императорском дворце из-за того, что Диолин не узнавал людей, уверенных, что они знакомы. Эльсиан тоже с удовольствием болтал с принцессой во время совместных прогулок по парку. Она расспрашивала о заточении в Драконьем Чреве и внимательно слушала рассказы о трудном, но таком содержательном времени.

– Думаю, принц, приобретённый в этой долине опыт бесценен. – Ильберта присела на скамью, рассматривая струи небольшого фонтана. Эльсиан же любовался девушкой и ответил не сразу:

– Да, можно прожить целую жизнь и не понять того, что там понял за один год.

– Что же вы поняли?

– Многое. Как важна объединяющая людей цель. Но даже наличие цели без умелого руководства ничего не решит. Ни в какой, даже безвыходной ситуации, нельзя отчаиваться. Необходимы успехи, пусть и не в главном, а сиюминутном. Пожалуй, не смогу передать все мои выводы в кратком разговоре, ваше императорское высочество.