Верное сердце

— Гарпуны кончились! Все в колонны, уходим! — приказал Порлехт. — Быстрее, быстрее, они идут!

— Отряд, галопом, возвращаемся к Малому лесу окольным путём! — приказал сир Кэрвдон.

Как только выехали из леса, над головами замерцали точки. Грифоньи разведчики в нарушение всех приказов опустились ниже. Нарнетт оглянулась, летучии бестии срывались в пике и выхватывали из орды упырей сразу по двое-трое, чтобы порвать в небе мощными клювами. Одного из грифонов подбили из чего-то, что Порлехт, едущий рядом, определил, как пращу. Зверь утонул в волне упырей вместе с наездником. Сир Кэрвдон, которого Нара разглядела в стороне, увидел это и протрубил в рог в определённой последовательности. Грифоны поднялись, собрались и полетели на юг, прикрывая отряд.

Добрались до Малого леса, объехали его по западной кромке. Вдали показались Нэлвские места, справа за ними — вершина Манробай. Командир отряда приказал держать лагерь. Оруженосцы подхватили полуживого Мэльдана, положили на землю. Нарнетт спешилась, уткнулась лицом в ближайшее дерево, горько заплакала.

— Идиотка!.. Самая невероятная тупая сука в нашем королевстве! — чуть не взревела она. — Во всём мире!

— Нара…

— Бехауст, Ольта, дюжины добрых и верных людей… Клинок! Нужен клинок! Нет, никто не даст… У Мэля есть кинжал за поясом.

Она потянулась к кинжалу, но его владелец внезапно ожил, схватил её за руку.

— Не вздумай, — тяжело сказал он. — Несмотря на все трудности у тебя есть сын. Не делай его сиротой…

— Когда вернётся отец, он воспитает его, — сказала она и всё равно схватилась за рукоять.

— Он не вернётся, дорогая.

— Что ты говоришь? Это бредни раненого человека!

— Ты тоже ранена. Тоже бредишь, — он слегка повернул голову, Нарнетт увидела в его глазах слёзы.

— С чего ты взял, — прохныкала она, — что Эрлист не вернётся?

— Интуиция, — шепнул он.

— Ваша светлость, — к ним подъехал командир, — на юге замечена орда. Грифоны следят за ними.

— Где лагерь слуг, Кэрвдон?

— На той стороне леса, они уже собираются. Госпожа, нужно отдохнуть и одним рывком добраться до границы. Мы можем загнать лошадей, будет падёж и усталость, но нельзя тормозить. Судя по всей видимости, — рыцарь указал на север, Нарнетт заметила сгущающиеся облака, — за нами погоня.

— Мэль, сам ехать сможешь?

— С тобой — да.

— Порлехт! — обратилась Нарнетт к капитану гвардии. — Посадите Мэльдана со мной! Сначала переведём дух!

— Слушаюсь!

Чем больше они отдыхали, чем ближе приближались тучи. Небеса запылали сиренью, молочные проблески пропали. С севера надвигалась знакомая туча, туча, несущая хтонический ужас, туча злобы и кровожадности. Природа сцепилась с магией в смертельный союз, который в кои-то веки решил поумерить аппетиты человека.

— Все в сёдла! — прозвучал бас Кэрвдона. — Уходим!

Разведка докладывала исправно. Строй военных, защищая безоружных из второго лагеря и саму герцогиню, двигался на юг, постоянно маневрируя. Грифоны в вышине нарезали круги, Нарнетт не разбиралась в военном деле, но понимала — рыцари хорошо знают, что означает грифонье пикирование или вертание влево-вправо. С каждым новым сигналом отряд либо снижал скорость, либо менял направление. В конце концов, перед ними показалась во всю красу вершина Манробай. Сир Кэрвдон, ругаясь про себя, подъехал к высокородной и доложил:

— Нас заманили сюда, госпожа. До границы ехать около тридцати итт. Смеркается. Мы устали. Пало три лошади.

— Что ты предлагаешь?

— Ставить лагерь наверху. Мы выставим часовых.

— Лагерь в могильнике, сир? — удивился, подъехав, Порлехт. — Нужно добраться до Балатасира, ваша светлость! Туда твари не зайдут, это ведь уже ваша земля!

— Здесь хотя бы какое-то подобие укреплений, капитан, — воспротивился командир рыцарей. — В лесу нас могут порезать, как скот. Мы уже знаем, что эти чудовища умеют сражаться в подобной местности.

Нарнетт оглянулась. Нечеловеческое зрение не пробивалось сквозь темноту, но видела она достаточно. Где-то вдалеке шёл ливень. Мерцало тёмное небо. Казалось, слышались отдалённые вопли.

— Поднимаемся, сир Кэрвдон, — приказала герцогиня.

— Слушаюсь. Иннехт, ко мне! Прикажите слугам использовать все подручные средства, построим временное укрепление вдоль склона! Посты через каждые тридцать метров и никакого огня!..

— Какой огонь, о чём он, — сквозь стон усмехнулся Мэльдан. — Эти твари плоть чуят, им плевать на свет.

— Возможно, они не полезут наверх, — заметила Нарнетт.

***

Сон выдался скверным. Она уснула в самодельной палатке в числе первых, но проспала всего несколько часов. Открыла дверцу фонаря, чирканула огниво, палатку осветило. Похлопала себя по щекам, налила в лоханку воды из бурдюка, умылась. Достала зеркальце: глаза потрескались ещё сильнее. Нарнетт начала понимать: чем сильнее стресс она испытывает, тем слабее становится её человеческая натура. Тем больше берёт верх натура чудовищная.

Вспомнила слова Мэля о его самопожертвовании. Представила, что всё можно вернуть вспять. Но потерять одного из любимейших людей. Выбор. Прабабушка говорила о проблеме выбора. О том, что девушка не может решить окончательно, твёрдо, взвешенно. Это вселяло неуверенность. Нарнетт никогда в своей жизни не принимала по-настоящему трудных решений. Как и у остальных высокородных дам, все решения за неё принимали родители и любящий муж.

Одевшись в походные одежды, она выглянула из палатки. Два гвардейца неторопливо оглядывали округу и снующих по лагерю часовых, конюхов и слуг. Ночь выдалась на удивление спокойной.

— Где женщины справляют нужду, господа?

— Там, ваша светлость! — сказал один, встав по стойке смирно и указав к подножию одной из башен.

Той самой, где Нара беседовала с прабабушкой.

— Я быстро, не теряйте меня.

Она укрылась капюшоном, но всё равно её знатную одежду в свете тускло горящих фонарей знали все от мала до велика. Слуги и патрульные кланялись, но пропускали вперёд, не мешали. У самой башни она заметила двух служанок, которые напутствовали молодому пажу, орудующему лопатой.