Вернуться! (Эмигранты)

Туман медленно расходился, над морем неторопливо всплывало блеклое солнце. "Овечий хвост" продолжал безжизненно торчать на якоре, и команда "Квадро" начала маяться.

– Может они ждут, когда мы на них нападем?
– предположил Вини-Пух.
– Или когда мы удирать бросимся?

– Они нас еще не видят, - объяснил Квазимодо, любовно полируя тряпкой толстое древко карро.
– Вот заметят, тогда все быстренько полетит-покатится.

– Может, не заметят?
– простонал разговорившийся со страху Зеро.

– Наше солдатское дело, - ждать терпеливо, да на помощь богов надеяться, - сказал Хенк, возясь с поножами. Щитки для защиты голеней были ему великоваты.

Зеро протяжно и тихо застонал, не сводя взгляда с пугающе неподвижного силуэта драккара.

– Хватит блеять, - приказала вновь появившаяся на палубе Катрин.
– Наблюдай, бесстрашный латинянин. Остальные могут перекусить. В нашем положении, дырка, что в полном желудке, что в пустом, - особого значения не имеет. Не от перитонита к предкам отправимся.

Катрин поставила на столик кокпита поднос с импровизированными бутербродами. Жо посмотрел на солонину и толстые ломти сыра с отвращением, - есть абсолютно не хотелось. Зато шкипер с явной готовностью ухватил кусок лепешки, морщась, сел, и вытянул больную ногу.

– Пивка бы глотнуть не помешало. На Редро, между прочим, удивительно паршивое пиво делают. Повывели всех клураканов и давятся каким-то дерьмом жидким. Да еще нахваливают, - мол, лучшего пива во всем мире не сыскать, - одноглазый напрягся и вспомнил нужное слово.
– Шавинисты островные.

Жо засмеялся и потянулся к аппетитному кусочку с сыром. Руку мальчика отодвинул громоздкий Хенк:

– Тяжеловооруженные латники питаются в первую очередь.

Хенк без церемоний сгреб облюбованный Жо кусочек и почти целиком засунул в бородатую пасть.

– Ты бы сегодня пособраннее был, кадет, - насмешливо заметила Катрин.

Хенк глянул на предводительницу и перестал жевать. Вини-Пух, завладевший лепешкой с огромным ломтем солонины, тоже замер.

– Ах, леди, я сразу нашу Блоод вспомнил. И "Померанцевый лотос", - мечтательно сказал Квазимодо.

Катрин была в полной боевой форме. Кожаная безрукавка усиленная бронзовыми бляхами надета поверх темно-розовой шелковой рубашки. Узкая талия стянута ремнем, отягощенным черными ножнами поигнарда, сзади за пояс заткнут топор-барте. Новые - всего с парой пятен, светлые штаны ладно обтягивают стройные бедра. Колени дополнительно защищены повязками из безжалостно разрезанной косынки. На голове командирши красовалась нарядная черно-белая шапочка. Украшений на наставнице было больше, чем когда-либо доводилось видеть Жо. Но главное, - Катрин была воинственно накрашена. Густые тени вокруг глаз, резкие полосы румян на скулах, кроваво-алый рот...

Жо понимал, что эту дикарскую вызывающую яркость мама вряд ли бы одобрила. Но... но на палубе готовящегося к последнему бою корабля, это было то что надо. Красивая женщина-воин. Очень красивая. Очень жестокая. Таких, где валькириями или амазонками именуют, где по-иному называют, но неизменно с трепетом и восторгом. Зря Кэт делала вид, что к хаяда холодно относится. Недаром ее в племени уважали, недаром и исключительно шепотом о ней упоминали. Хоть и не родовой тотемный узор на ее лице красуется, - просто макияж вызывающий, - но кровь Екатерины - кровь истинных воинов, и не важно, что с востока она, а не из индейских лесов.

– Обычай, да?
– протянул выглянувший из рубки Сиге.
– Раньше не видел. Леди из рода древних бойцов. Красивых бойцов.

Жо думал, что предводительница по своему обыкновению фыркнет, но Катрин лишь надменно глянула поверх голов:

– Запоминай, селк. Народу своему расскажешь. Может и до других ушей дойдет. Вода одна на всех, море свои волны и до Глора докатит. Когда время придет, - уходи. Мы не возражаем. Наоборот, - хорошо если в Глоре узнают, что мы не просто в Лету канули. Так что уходи обязательно. Ну, а остальные уже для себя судьбу выбрали.

– Может, еще выпутаемся, - побормотал Вини-Пух.

– Я понял, миледи, - Сиге мотнул длинной головой.
– Я попозже уйду.

– Понятно, - Катрин еще надменнее повела подбородком, - мы на твое умение рулевого весьма надеемся. Такой день, - он может и подлиннее тянуться. Да и шанс победить всегда есть.

– Мы уж постараемся, миледи, - серьезно сказал Хенк.

– Я тоже постараюсь, - Катрин неожиданно подмигнула Жо жгуче накрашенным оком.
– Скажите, бойцы, куда вы засунули железяки, что здесь принято называть мечами? Выделите мне один.

– Ты, - Жо слегка запнулся, - в смысле, вы, леди, такие клинки ведь не слишком цените?

– По форме одежды положено, - пояснила Катрин.
– У нас момент все-таки торжественный, куртуазный.

Она выбрала один из грубоватых тесаков, взятых в качестве трофеев еще в Скара. Хенк настойчиво предлагал великолепную спату, некогда принадлежавшую мифическому персонажу по имени Доклетиан Кассий де Сильва, но Катрин категорически отказалась.

– Мне клинок для понта нужен, а ты мечом действительно рубиться умеешь. Кстати, и перчатки надень, - молодая женщина отстегнула от пояса пару замечательных универсальных перчаток.

Хенк в свою очередь принялся отказываться, но Катрин настояла:

– Ты у нас единственная бронированная ударная сила, так не будем тебя ослаблять. Мне только легкость движений поможет. Я и кольчугу надевать не стала, - предводительница грозно глянула на Жо.
– А тебе, боец, помочь одеться?

Мальчик смущенно глянул на лежащую на сидении кольчугу. Нехорошо как-то, - в броне только Хенк, да еще Вини-Пух натянул короткий плетеный доспех, с трудом вместивший брюшко стрелка.

– Ты нашу леди перед боем не зли, - прошептал в ухо мальчику Квазимодо.
– Тем более, кольчужка тебе по росту. Давай, помогу...

В стеганной поддоспешной куртке и в кольчуге, облекшей плечи ощутимым грузом, Жо быстро упарился. Солнце, пусть и затененное маскировочной сетью, пригревало. Быстрей бы...

* * *

Все началось неожиданно, как будто кто-то выключатель повернул. Из-за скалы, не далее пятидесяти метров от "Квадро" вынырнула темная и стремительная туша драккара. Корабль шел быстро, с убранным парусом, и, казалось, совершенно бесшумно. Только когда длинный корпус целиком выскользнул из-за высокого утеса, донесся слаженный всплеск весел.