Вероника

– Хорошо. Пока не будем, - отвечала девушка, сделав ударение на слове «пока», а Константин был рад и этому уклончивому ответу.

Он разложил учебники, принесённые из бывшей детской, своей комнаты, где они лежали на верхней книжной полке уже много лет с тех пор, когда туда их положил отец, учившийся в своё время в техникуме, а позднее пользовался и сын, при случае. Они нравились ему доступностью изложения. Решено было начать занятия с самого начала курса, и Костя, объясняя материал или помогая ей решать задачи, старался выявить проблемы в её знаниях и привить навыки максимально короткого решения, по возможности, одной формулой. Вероника же совершенно успокоилась, снова перейдя на прежнюю форму общения, казавшуюся бесцеремонной, а мужчина чувствовал, что ему нравится её поведение, понимая при том, что его не может не беспокоить это обстоятельство. Позднее, сидя рядом и наблюдая, как он решает задачку, она положила голову ему на плечо; он тут же встал, отошёл к окну.

– Прости, больше не повторится, - подойдя, говорила девушка.

– Я надеюсь… Иначе, это наше последнее занятие.

– Жестокий ты!

– Я ведь женат.

– Это ничего для меня не значит: у тебя нет детей, а будут только мои.

– Глупенькая! Ты знаешь - сколько мне лет? Ты почти вполовину моложе меня.

– И не вполовину, а лет на десять.

– Мы не о том говорим. Ты меня просто не знаешь, а знала – относилась бы по–другому.

– Я знаю, что люблю тебя, и больше ничего не хочу знать.

– Нет! Так нельзя, - Костя терял терпение, но тут ей позвонили.

– Это – мама. Домой зовёт.

Уходя, Вероника положила ладонь ему на грудь, глаза её блестели.

– Ты не представляешь, как мне хорошо сейчас!

Он покачал головой: «Дурочка!», не зная, что и думать после всего случившегося, но, поразмыслив немного, решил, что время всё расставит на свои места: скоро приедет Валентина, Вероника поступит в институт, а то, что было с Верой, уже не повторится.

После полудня позвонил генеральный директор, поинтересовался здоровьем и попросил проехать на один из объектов, решить возникшие там проблемы. Домой он, уставший, вернулся уже к вечеру, кое–как поужинал и рано лёг спать, быстро заснув. Проснулся от того, что наверху в квартире что–то упало на пол, этот резкий звук и разбудил его. Константин глянул на часы, – было около полуночи - повернулся, освобождая затёкшую руку, потянулся. Скрип его кровати тут же был повторен в комнате Веры. Нужно было осторожно переместиться к стене на не скрипучую часть кровати, но, рассердившись на себя за такую мысль, он решительно встал и перешёл в другую

комнату. На этот раз заснуть ему удалось не сразу: основной инстинкт, к его досаде, долго давал о себе знать.

Уже утром его вновь разбудил, на этот раз, телефонный звонок; было ещё очень рано, и сослуживцы, затевая пикник на речном острове с шашлыками и ухой, приглашали его, торопя. Охотно согласившись сначала, он вдруг подумал, что не может обидеть Веронику, и решительно отказался, не поддаваясь на уговоры. Приведя себя в порядок, прошёл на кухню, попить кофе, но не было хлеба, чтоб сделать бутерброд, и надо было сходить в магазин, но подумал, что сходит позднее, а пока обойдётся без хлеба. В восемь часов в дверь позвонили, и сияющая Вероника, войдя стремительно, прильнула к нему, положив голову на грудь.

– Что ты, что ты! – растерялся Константин. – Мы же договорились!

– Прости! Я так счастлива, что призналась тебе!

– Я не смогу заниматься с тобой.

– Обещаю держать себя в руках, можешь мне верить.

Она, и правда, сдержала обещание в течение занятия, и лишь уходя домой, попросила подержать её за руку. Не понимая - зачем, он взял её руку в свои, она же прижалась к ним щекой и замерла, затем повернулась и вышла. «Что я делаю?!» - в панике думал мужчина, чувствуя, что ему не безразлично, как она к нему относится, и желая лишь одного, что б как можно скорее приехала Валентина.

Он собрался, сходил в магазин за продуктами, а на обратном пути встретил Веру, а глядя на неё улыбающуюся, понимал, что уже не хочет вспоминать о том, что было между ними.

– Что же ты не пришёл вчера?
– спрашивала женщина укоризненно, взяв его за локоть.

– Здравствуй, Вера! Прости меня за ту ночь! Нам не надо больше встречаться.

– И ты думаешь, я поверила тебе? Нет, милый, я помню, какой ты был тогда!

– Я был пьяный дурак. Вот и всё.

– А у меня осталось другое впечатление, - смеялась женщина. – Своим чувствам я привыкла доверять.

– Я не смогу полюбить тебя, к тому же, на днях приезжает Валентина. Не хочу больше обманывать её.

– Хочешь – я сама приду к тебе?

– Нет! Шило в мешке не утаишь. И потом… Я – не хочу.

– Значит, останемся просто друзьями?

– Прости, по-другому не могу.

– Ты не думаешь, что мне немного обидно?

– Мы оба этого хотели, оба виноваты.

– Ну, хорошо. Позволь только оставить мне небольшую надежду, - она опустила его руку. – Спасибо, что помогаешь Веронике. Это ничего, если я буду заходить, когда приедет Валентина?

– Милости просим! – улыбался Константин, чувствуя, что на душе стало легче.

Почти неделю продолжались занятия с Вероникой, приходившей поздно вечером, когда Костя возвращался с работы. Во время занятий она вела себя сдержанно, лишь изредка, словно невзначай, прикасаясь к нему, но однажды сказала уверенно, чего он никак не ожидал и потому оторопел.

– Если б ты знал, как мне трудно сдерживать себя! Единственное, что меня как-то успокаивает: ты уже думаешь обо мне, я это чувствую. Поэтому будет лучше, если ты поскорее расстанешься с Валентиной.

– Ты рассуждаешь, как взрослая, но обманываешь себя: тебе просто кажется, что любишь, - говорил он спокойно. – Сколько тебе лет? Семнадцать? Восемнадцать?

– Скоро девятнадцать. Я поздно пошла в школу – так получилось, а мои рассуждения – это воспитание. В жизни всё было непросто и у деда с бабкой – они два раза расходились- и у отца с матерью. Я хочу, чтоб у нас всё было по-другому.

Костя ничего не ответил, уверенный, что её учёба в институте всё расставит на свои места, хотя уже подозревал, что сам хочет другого. Последний раз она пришла в тот день, когда приехала Валентина. Они уже не стали заниматься, а Костя постарался объяснить ей, как вести себя на экзаменах. Вероника была сдержанна, а он видел её подавленное состояние. После её ухода Валентина заметила шутливо, что, де, муж времени зря не терял в то время, пока жены не было.

– Глупости не говори, - отвечал тот строго, не ёрничая, хотя понимал, что жена права.

– И всё же я уверена, что ты ей не безразличен, - отвечала она, - хотя, конечно, от молоденькой девушки это можно ожидать.

В поведении Валентины чувствовалась какая-то отстранённость, даже холодность: так всегда бывало в их отношениях после некоторого времени разлуки, и хотя позднее это неприятное ощущение проходило, но большой нежности между ними никогда не было, и не по вине Константина; но в глубине его души прочно обосновалась тихо ноющая язва досады и сожаления по несостоявшемуся большому чувству доверия и взаимного самоотречения, по обоюдному ощущению восторга и экстаза в минуты близости, такого

экстаза, как представлял он, когда кажется, что ты купаешься в объятиях любимой, когда знаешь, что она чувствует то же самое.

Поздно вечером пришла Вера и засиделась надолго (они были дружны с Валентиной), обсуждая ничего не значащие для мужчины темы, на что тот и не был в претензии, занимаясь своими делами. Она вела себя непринуждённо, так, словно ничего не произошло за время отсутствия хозяйки, и Костя решил, что особого интереса к нему со стороны гостьи уже нет, довольный этим. Уходя, Вера официально пригласила их на день рождения своего бывшего мужа, отца Вероники, а на удивлённый взгляд хозяина, засмеявшись, ответила просто, обыденно.