Вероника

– К тому же он богатый, - улыбнулся Костя.

– Да, да! Не то, что ты, - смеялась она.

Костя, давно замечая следящий за ним взгляд Вероники, решил пригласить её на следующий танец, а когда подошёл к её столу с этим намерением, то с изумлением понял, что волнуется, не понимая, как мог позволить себе дойти до такого состояния, чтоб волноваться от встречи с ней. Отец её, отвернувшись, был занят разговором, и Костя просто протянул ей руку. Она встала, неотрывно глядя на него, взяла за руку и первая

направилась в круг танцующих, ведя его за собой, словно сама была инициатором этого приглашения. Уведя партнёра в центр круга, в толпу, Вероника положила ему руки на плечи и тесно прижалась всем телом, пресекая его попытки установить дистанцию, и Константин перестал сопротивляться, не понимая уже, нужно ли это делать. Девушка молчала, положив голову ему на грудь, танцуя легко, абсолютно чувствуя такт и охотно подчиняясь рукам, её ведущим; он же понимал, что волнение его не только не прекратилось, но, наоборот, стало ещё сильнее, а упругое тело Вероники всё плотнее прижималось к нему. Она вдруг подняла голову, глядя на него безумными глазами, прильнула своими губами к его губам, чтоб следом напрячься всем телом и, задрожав, почти повиснуть у него на руках. Вздрогнув от испуга и не решившись взять её на руки, Костя осторожно вывел её из толпы танцующих, держа под руку.

– Подожди, - попросила, остановившись. – Дай я отдышусь, - говорила, стоя вполоборота к нему, лицом к залу, держа руку у него на плече, и смотрела на Костю глазами, полными благодарной нежности.

Самостоятельно дойдя до стола, она села, сказав отцу, что уходит домой, и он вопросительно посмотрел на Константина, на что тот развёл руками, не зная, как ответить, а Вероника заявила, что, видимо, выпила лишнего. Позвали Веру из зала, и вскоре они покинули кафе.

Праздник близился к завершению, и Константин, потерявший к нему всякий интерес, торопил жену, настаивая на отъезде; та начала собираться, попросила мужа вызвать такси, на что оказавшийся рядом Николай предложил подвезти их до дома, поскольку его ожидала личная машина. Валентина с радостью согласилась, и мужу ничего другого не оставалось, как последовать за ней. Николай по дороге напомнил Константину о его обещании и предложил встретиться снова при случае, который они обязательно обговорят.

Держа слово, Константин провёл приехавшего в понедельник к ним в офис Николая в кабинет генерального директора и, познакомив их, предложил тому изложить свою просьбу, сам же, сославшись на занятость, ушёл; а чуть позднее начальник участка поставил его в известность о новом задании генерального.

Прошло несколько дней. Костя, и раньше не приходивший домой в одно и то же время,

теперь, чтоб избежать встречи с Вероникой, стал пользоваться служебной машиной, говоря, что его собственная нуждается в ремонте, или же просил друзей и знакомых

подвезти его до дома. Вероника же, по-видимому, не решалась заходить к нему домой, чтоб не вызывать подозрений Валентины, проводившей последние выходные в компании Веры, тогда как муж, обременённый авральными работами, пропадал на производстве.

И всё же девушка пришла однажды поздно вечером и, поздоровавшись, сказала, что уезжает на экзамены, попросив пожелать ей удачи, после чего ушла; а Костя с горечью думал, что не хочет терять её, ясно осознавая своё уверенное влечение к ней, какое нельзя было назвать влюблённостью, тем юношеским состоянием тяги к объекту заинтересованности, состоянием, обусловленным пылкостью и романтикой, возвышенностью чувств. Она была для него уже частью жизни, человеком, который всегда рядом; и, раздумывая иногда, как нужно поступить, он неосознанно проверял свои действия её возможным отношением к этому; она была ему просто нужна. Между тем, это чувство хранилось больше в подсознании, поскольку в повседневной реальной жизни, в обыденных мыслях, ему не было полной свободы из- за запрета, обусловленного отсутствием каких-либо надежд на их совместное будущее и нежеланием негативно повлиять на судьбу девушки. Кроме того, его тяготило чувство вины за мимолётную связь с Верой.

Утро следующего дня началось с неприятностей. Обсуждая с начальниками участков и бригадирами дневные дела, Константин заметил, как тяжёлый самосвал с поднятым кузовом направляется под арку газопровода, установленную над выездом с территории предприятия. Высота же арки была недостаточна, чтоб беспрепятственно пропустить грузовик. Предпринимать что-либо было уже поздно, и трубопровод со скрипом сорвался с поддерживающих его опор.

– Тво-о-ю мать!!! – сказал кто-то смачно.

Грузовик остановился и заглох, а из кабины выпрыгнул водитель и бросился бежать. Понимая, что случилось что-то серьёзное, Костя подбежал к месту аварии и остолбенел: наклонившаяся арка газопровода, подсоединённая своим коротким концом к запорному крану, была почти оторвана от него, а из широкой трещины со свистом вырывался газ. Очень повезло, что газ не вспыхнул при разрыве трубы, так как запорный кран располагался около стены офиса; но было ясно: он может вспыхнуть в любой момент, и это приведёт к пожару в здании офиса, к тому же, здание примыкало к городской улице, где могли находиться и автомобили, и пешеходы. Нужно было что-то срочно предпринимать. Запорный кран на конце выходящей из-под земли трубы находился за сеткой ограждения и покрывался уже белым инеем. Константин велел позвонить в

газовую службу, а сам, выхватив у рядом стоящего рабочего рукавицы и накинув на голову большой кусок целлофановой плёнки, сорванной с упаковки недавно пришедшего оборудования, направился к ограждению крана. Нужно было торопиться, поскольку не было известно, как быстро отреагирует газовая служба, но, даже если они быстро закроют предыдущий кран, то газ ещё долго будет выходить из разрыва газопровода. Целлофан, накинутый на голову, должен был помочь на некоторое время, поскольку газ тяжелее воздуха, и небольшой ветер несколько относил его в сторону, при том, что из разрыва била сильная струя. Дверь на ограждении была запертой, ключ от самодельного замка находился у кого-то из служащих, но сейчас не было времени его искать, и Константин, подтянувшись на верхнем уголке рамки ограждения, взобрался на неё, а затем, придерживая одной рукой собранный на поясе целлофан, спрыгнул внутрь ограждения. Толстая плёнка всё же позволяла кое-как рассмотреть предметы, и Костя, натянув рукавицы, стал закрывать кран, не смотря на то, что газовая струя ударяла по рукам. Подумалось, что повезло с рабочим, у кого взял рукавицы, оказавшимся сварщиком, а потому ему достались глубокие «краги», но и они не вполне защитили его, поскольку скоро намокли от конденсата, и его руки стали замерзать. Однако нужно было, превозмогая боль, крутить колесо вентиля, чувствуя, что уже задыхаешься, но и слыша, как затихает шум газа.

Закрыв кран до упора, он стряхнул с рук краги и, отойдя от крана к решётке ограждения, скинул с головы целлофан. Теперь можно было не опасаться: ветер унёс остатки газа. Болели руки, кружилась голова. Сунув побелевшие сухие руки подмышки, прислонился спиной к ограждению, почувствовав слабость. Рабочий, отвечавший за газовое отопление, принёс ключ, открыл дверь ограждения, и Константин вышел наружу, его окружили рабочие, интересовались самочувствием. Сварщик, у кого он забрал рукавицы, достал из сумки термос, открыл его и налил в снятую крышку чай.

– Пей, Константин Иванович, - заботливо сказал он.

Костя отхлебнул из горячей чашки, зажатой им двумя руками, крепкий напиток, потом ещё раз, и посмотрел на рабочего.

– Грог?! За то, что отдал мне краги, я не буду считать твой напиток алкоголем, Володя.

Кругом засмеялись. Константин знал о пристрастии сварщика к спиртному, но глядел на это сквозь пальцы, ценя хорошего специалиста, а иногда защищая его.

– Ты мне ещё новые краги должен, - отвечал тот, улыбаясь.

– Ладно, я лично спишу твои рукавицы, - он допил чай и отдал кружку. – Спасибо!

– Свяжитесь с газовой службой и займитесь газопроводом, - сказал он начальнику участка.

– Они только что выехали. Минут через десять будут.

– Нам уже не раз линии электропередач рвали поднятым кузовом, пора бы уже научиться на горьком опыте.

– Когда этот переход сооружали, я просил сделать его повыше. Ко мне тогда не прислушались.

– Ладно. Согласуйте с газовиками изменения.

Он направился в свой кабинет с намерением немного отсидеться поскольку голова была тяжёлая, как чугун, но навстречу спешил генеральный директор.

– Что там произошло?! Кто виноват?!

– Человеческий фактор… - отмахнулся Константин. – Можно было заранее предусмотреть эту ситуацию, но переход строили не при мне.

– Что ты имеешь в виду?

– Арку надо было сделать выше. Хорошо, что всё обошлось.

– Что будем делать с газовиками?

– С ними разберёмся, как приедут. Они уже выехали.

– Виновника надо наказать!

– Он и так сам не свой от страха. Кроме того, этот случай не первый. Такое бывало с электролиниями.