Весь Дортмундер в одном томе

Знакомый Келпа по имени Валли Кнэр продал ему недавно один пульт, дороже, конечно, чем он того стоил, но все же, пульт был грамотно переделан. Изначально он был предназначен для того, чтобы искать нужный канал на телевизоре, VCR и DVD, а теперь эта штука делает все то же самое только с автомобилями, и таким образом все трудности прошлых лет остались в прошлом. Келпу пришлось раз двенадцать нажать на пульт, чтобы Лексус доброжелательно пикнул. Он залез внутрь, чтобы убедиться, что парковочный талон за козырьком, там он и оказался, потом закрыл Лексус и пошел встречать Анну Мари.

Похоже, она одна единственная выходила из зала прибытия без чемодана. Вместо чемодана у нее через плечо висела огромная черная кожаная сумка, которая билась о бедро, когда она шла, от чего она была похожа на стюардессу без формы, и судя по тому, что он успел ухватить краем уха из разговоров других пассажиров, некоторые хотели бы ее видеть вообще без ничего, но это все неважно: она теперь вернулась к своему парню.

Они поцеловались, к разочарованию некоторых пассажиров, и пошли на парковку, где Анна Мари одобрительно кивнула, увидев Лексус и сказала:

– Это для меня?

– Сегодня выбрал особенный вариант.

– Ты очень заботливый,– похвалила Анна Мари, когда они уже садились в машину.

Когда Келп настроил кресло, и тогда Лексус стал идеальным. Келп с удовольствием оплатил парковку на три дня и они выехали на Гранд Централ Паркуэй, в сторону города.

Пока они ехали, он сказал:

– Полагаю, все прошло хорошо.

– Ты мне должен четыреста баксов.

– В смысле, помимо расходов на перелет, я так понимаю. А с чего?

– Мистер Человек с Сережками захотел предоплату,– сказала она. – Он понял, что здесь пахнет криминалом, и он не хочет рисковать своей репутацией просто так.

– Понимаю,– ответил Келп. – Ты правильно сделала, что заплатила ему.

– Но знаешь, Энди,– предупредила она,– я не спонсор банды.

– О, да, конечно, знаю,– уверил ее Келп. – Мы с Джоном на выходных уже сделаем кое-что.

– Хорошо.

– Но в остальном он сказал, что никаких проблем нет, а?

– Он не захотел говорить, насколько сложно или легко это будет,– ответила она,– но я могу предположить.

Сто двадцать пятая Стрит Бридж была уже совсем рядом.

– Я по тебе соскучился,– сказал он.

– Хорошо. Я тоже.

Сегодня поужинаем где-нибудь.

Она обдумала предложение. Сегодня поздно поужинаем где-нибудь.

30

Дортмундер думал, что он участвует в выгодном деле, поэтому ему очень не понравилось то, что мало того, что эту кражу практически невозможно осуществить, но и то, что они уже были в минусе четыреста долларов. Он понимал, что Анна Мари сделала то, что должна была, но тем не менее.

В течение выходных, Дортмундер и Келп, чтобы выплатить свой долг, пару раз посещали после рабочего времени дорогие магазины на Мэдисон авеню, где взяли пару вещичек дорогих и ценных, и потом им нужно было навестить своего знакомого Арни Олбрайта, который властям был известен как скупщик краденого, а для своих клиентов как парень, которому можно сдать то, что ты не хочешь больше таскать с собой.

Разговоры с ним всегда были короткие, неприятными и даже грубыми, потому что Арни прекрасно знал, что у него есть конкуренты, которые не всегда берут то, что есть и которые будут спорить до хрипоты за каждый доллар, и они также знали о существовании Арни. Арни знал, что клиенты не могут долго стоять и смотреть ему в лицо, сейчас особенно, потому что красная сыпь снова вернулась, и выглядело так, как будто он заснул в миске с сальсой. После того, как получишь наличку, всегда хочется прийти домой и помыть ее с мылом.

Судя потому, что от Джонни Эппика и его нанимателя, мистера Хэмлоу не было новостей, Дортмундер пришел к выводу, что у внучки были проблемы с составлением списка наследников, что его не сильно беспокоило, потому что он до сих пор не знал, что с ним делать. Так что пока не будем будить спящего пса Эппика.

И это отлично получалось до понедельника, до того момента, как Мэй ушла в «Сэйфуэй». Тогда и позвонил телефон, Дортмундер отложил «Дэйли Ньюз»- все равно в сегодняшних новостях он не увидел ни одного знакомого имени,– поднялся, прошел через кухню, поднял трубку и сказал:

– Мда.

– Мистер Хэмлоу хочет нас видеть. У него.

Дортмундер печальным голосом спросил:

– Мне опять нужно ехать на такси?

– Не думаю, что у тебя есть время идти пешком,– ответил Эппик и повесил трубку.

Швейцар с полным отсутствием эмоций на лице сказал:

– Второй джентльмен уже вас ждет.

– Да, я его вижу,– ответил Дортмундер. Он был не в настроении, потому что ему уже пришлось потратить столько денег, полученных от Арни Олбрайта.

А настроение Эппик, похоже, не было плохим, он просто наблюдал. Поднимаясь с кресла из кости носорога, он сказал:

– Судя по голосу, он не очень-то и в настроении.

– То есть как обычно.

– Может даже хуже, чем обычно.

Пока они поднимались в лифте, Эппик сказал:

– Посмотрим, как пойдет.

– Звучит как очень хороший план,– согласился Дортмундер.

Похоже, хорошего ожидалось мало. Мистер Хэмлоу в своем кресле ждал их на своем месте на отполированном полу в своем пентхаусе, но, когда они вышли из лифта, он не развернулся как в прошлый раз, не пригласил присесть. Он остался стоять на месте, они стояли перед ним, и, когда дверь лифта закрылась, он сказал:

– Хотел сказать вам лично. Я никого из вас не обвиняю в случившемся.

Эппик насторожился:

– Что-то произошло?

– В прошлую среду,– сказал мистер Хэмлоу,– мою дочь уволили. Она стеснялась мне рассказать, но сегодня утром пришло письмо, в котором был тот самый список наследников.

– В смысле тот, который попросил Джон,– уточнил Эппик, пытаясь уклониться от продолжения беседы.

– Да, конечно.

Мистер Хэмлоу сегодня казался еще более сморщенным, чем обычно, как будто из этого медицинского мяча вылезла набивка. Сегодня его взгляд был более беспокойный, чем взгляд ястреба, и даже красный берет сверху, который был похож на коктейльную вишенку сверху, не спасал положение.

– Я позвонил ей сразу как получил конверт,– сказал он,– она рассказала мне, что ее уволили, провожали с охраной до самых дверей и у нее практически не было времени, но она успела отправить мне конверт до того, как ее вещи проверили.

– Обыскали! Эппик был и удивлен, и возмущен одновременно.

Колено мистера Хэмлоу успевало дернуться два раза, пока он делал один кивок опечаленной головой.

– Теперь вот такая корпоративная этика на прощание,– сказал он. – Особенно, когда работник нарушает правила, что Фиона и сделала, по моей вине. Я виню в этом всем только самого себя, и больше никого.