Весь Клайв Баркер в одном томе. Компиляция

— О чем задумался, Тодд? — обратилась к нему Максин.

— Интересно было бы знать, как скоро…

— Скоро, — не дав ему закончить, ответила Максин. — Очень скоро. Между прочим, я переговорила с Джерри Брамсом и передала ему слово в слово нашу просьбу. Через два часа он пришел ко мне и сказал, что у него есть как раз то, что нам нужно. Завтра утром я поеду посмотреть, что он хочет нам предложить.

— Он сказал тебе, где это находится?

— Где-то в горах. Очевидно, он отдыхал там в детстве. Думаю, это было в сороковых годах. Место совершенно безлюдное. Тебя там никто не потревожит.

— Да там же полно всякого дерьма. Автобусы, набитые экскурсантами. Там чуть ли не в каждом доме обреталась какая-нибудь знаменитость.

— Я тоже так считала. Но он поклялся, что этот дом в некотором смысле идеален. Никто даже не знает, как добраться до каньона, в котором он находится. Во всяком случае, так сказал Брамс. Но мы это еще проверим. Если дом тебе не подойдет, я продолжу поиски.

Днем в прибрежный домик Максин приехал доктор Берроуз, чтобы сделать Тодду перевязку. Это был воистину священный ритуал: Пикетт полулежал на дорогой софе, что стояла у выходящего на море окна, Максин поодаль готовила себе водку с содовой, а Берроуз — несмотря на возникшие трения минувшего дня, он вновь обрел былую самоуверенность — колдовал над бинтами, ведя ни к чему не обязывающий разговор о дожде и грязи на дороге.

— Сейчас веки будут немного слипаться, — предупредил Тодда доктор, — поэтому постарайтесь не открывать глаза, пока я их не промою.

Ничего ему не ответив, Тодд молча внимал стуку пульса в голове и шуму моря за окном.

— Будьте так любезны, — обратился Берроуз к Максин, — зашторьте слегка окна. Мне не хотелось бы, чтобы в глаза Тодда ударил яркий свет.

Тодд услышал, как Максин бросилась к окну, после чего раздался характерный шум опускающихся электрических жалюзи.

— Полагаю, так будет достаточно, — сказал Берроуз. Раздался щелчок, и гул прекратился. — А теперь мы посмотрим, как у нас дела Тодд, пожалуйста, не шевелитесь.

Затаив дыхание, Пикетт почувствовал, как доктор осторожно снял повязку с его лица. Тодду показалось, что вместе с марлей он лишился слоя кожи. Он услышал, как Максин слегка вздохнула.

— Что? — забеспокоился он.

— Вce хорошо, — успокоил его Берроуз. — Пожалуйста, не шевелитесь. Это очень тонкая процедура. Кстати сказать, в новой повязке я сделаю вам отверстия для глаз, поэтому вы сможете… Пожалуйста, спокойно… хорошо, хорошо… Вы сможете видеть.

— Максин?.

— Прошу вас, Тодд. Не шевелите мышцами.

— Я хочу, чтобы она сказала, как я выгляжу со стороны.

— Я пока ничего не вижу, Тодд.

Берроуз что-то шепнул сестре, но Тодд не сумел разобрать слов. Но он слышал, как повязка, от которой теперь его полностью освободили, упала в сосуд, издав влажный шлепок. Ему не составляло труда представить почему. Очевидно, она была пропитана его кровью и ошметками прилипшей к ней кожи. У Тодда свело в животе.

— Меня тошнит, — сказал он.

— Мне на минуту прерваться? — осведомился Берроуз.

— Нет, заканчивайте.

— Хорошо. Тогда я начинаю промывания, — произнес Берроуз. — Потом мы посмотрим, как заживает ваша кожа. Должен сказать, что на данном этапе она выглядит очень хорошо.

— Я хочу, чтобы на меня посмотрела Максин.

— Минуточку, — прервал его Берроуз. — Позвольте мне…

— Сейчас же, — упорствовал Тодд, подстегиваемый приступом тошноты. Подняв руку, он отстранил в сторону доктора, и тот покорно отступил. — Максин? — позвал ее Тодд.

— Я здесь.

Пикетт повернулся в сторону, откуда слышался ее голос.

— Подойди и взгляни на меня. Я хочу знать, как я выгляжу.

Раздался стук каблуков Максин по полированному полу.

— Быстрей. — Ее шаги ускорились, женщина подошла вплотную к Тодду. — Ну, что?

— Честно говоря, трудно сказать, пока не…

— Господи! Так я и знал! Так и знал, что он меня надует!

— Погоди, погоди, — затараторила менеджер. — Успокойся, все дело в том, что на тебе жутко много мази. Прежде чем впадать в панику, подожди, пока он обработает твою кожу. — Тодд потянулся к Максин, и она схватила его за руку. — Скорее всего, все будет хорошо, — сказала она, но ладонь у нее была липкой. — Просто нужно набраться терпения. Ну почему мужчины такие нетерпеливые?

— Ты сама нетерпелива, — напомнил ей Тодд.

— Пусть он доделает свое дело, Тодд.

— Ну что, признайся, что нетерпелива.

— Хорошо. Я тоже нетерпелива.

Принявшись за работу, Берроуз тщательно промыл веки и слипшиеся ресницы пациента. Резкий запах очистительного раствора ударил Тодду в нос, проникнув в самые пазухи.

— С возвращением, — произнесла Максин и высвободила свои пальцы из руки Тодда, словно смущенная его неожиданным порывом.

Минуты через две взгляд Тодда прояснился, а еще через две окончательно адаптировался к полумраку комнаты. Постепенно, шаг за шагом, к нему возвращалось привычное видение мира. Большое, наполовину зашторенное окно с защищавшим его снаружи от дождя козырьком; шикарная обстановка комнаты, индийский ковер, кожаная мебель; подвешенная под потолком абстрактная скульптура, выполненная в желтых, черных и белых тонах. Сросшиеся брови Берроуза и его застывшая нервная улыбка. Медсестра, которая оказалась хорошенькой блондинкой. И наконец, Максин с ее мертвенно-бледным лицом.

Берроуз отошел в сторону, словно портретист, представивший на суд публики результат своих трудов.

— Я хочу увидеть все сам, — сказал ему Тодд.

— Погоди минуту, — остановила его Максин. — Тебя все еще тошнит?

— Почему ты спрашиваешь? Боишься, что, увидев себя в зеркале, я не сдержу рвоты?

— Нет, — ответила она не слишком твердым голосом. — Вид у тебя немного припухший, вот и все. И слегка сыроватый. Но это вовсе не плохо.

— Ты всегда умела виртуозно лгать.

— Да нет же, правда, — упорствовала она. — Все не так плохо.

— Тогда дай мне посмотреть.

Никто в комнате не сдвинулся с места.

— Даст мне кто-нибудь зеркало или нет? — Пикетт собрался встать с кресла — Что ж, я возьму его сам.

— Сиди на месте, — воскликнула Максин. — Раз ты так настаиваешь. Сестра? Как вас зовут?

— Кэрин.

— Сходите в спальню и принесите оттуда небольшое зеркальце. Оно в карманном несессере.

Тодду показалось, что Кэрин не было целую вечность. Во всяком случае, минуты ожидания длились нескончаемо долго. Коротая их, Берроуз глядел на дождь за окном, а Максин взбодрила себя очередной порцией алкоголя.

Когда медсестра возвратилась, ее взгляд был устремлен на Берроуза, а не на Тодда.

— Скажите, чтобы она дала мне зеркало, — произнес Тодд.

— Отдайте, — покорно приказал ей доктор.

Кэрин вручила зеркало Тодду, и прежде чем в него взглянуть, он глубоко вздохнул.

На какое-то мгновение его взгляд неподвижно застыл на своем зеркальном двойнике. Действительность поплыла у Пикетта перед глазами, и он подумал: это все нереально. Комната, люди в ней, дождь за окном, его лицо в зеркале. Все это вымысел, видение, которое скоро исчезнет…