Весь Клайв Баркер в одном томе. Компиляция
Шрифт:
И тут чудовище повернуло к Д'Амуру своё лицо и посмотрело прямо на него. Голову чудища покрывали её такие же хитиновые пластины, что и его тело, только абсолютно непрозрачные. Гарри почудилось, что эта чешуйчатая, лишенная эмоций тварь вперила свой взгляд прямо в его глаза. Наконец, насмотревшись на человека, левиафан развёл в стороны лицевые пластины и явил свою истинную физиономию.
Лицо чудовища было около тридцати футов от макушки до подбородка, и даже в такой огромной морде явно угадывалась человечность. Вертикальные прорези, сфокусированные на Д’Амуре, окольцовывал молочного цвета белок, и сами глаза сидели в глубоких глазницах. Плоский нос зиял дыхательными отверстиями и мало чем отличался от рыла летучей мыши, однако рот был вполне людским. Даже сейчас губы твари кривились в подобии улыбки, открывая два ряда тонких, ядовитых зубов голубого оттенка.
Пока левиафан плыл к поверхности, Гарри понял, как он обманулся насчёт глубины озера. Никогда раньше ему не приходилось всматриваться в толщи столь чистой воды, посему он предположил, что Ку’ото находился относительно близко к поверхности. Он ошибся. Озеро было глубоким, очень глубоким, и Гарри не мог оценить истинные размеры устремившегося к его лодке чудовища. Верхние два сегмента левиафана были величиной с голубого кита, но, вопреки габаритам, плыл Ку’ото с невероятной грацией — движения его конечностей, волнообразные взмахи тела очаровывали.
Из транса Гарри выдернул голос Кеза:
— Ёб. Не могу я на это смотреть.
— Тс-с, — шикнул Дейл.
— Боже милостивый, неужели это всё взаправду? — пробормотала Лана.
Гарри поднял голову и с удивлением обнаружил, что речь шла не о Ку’ото. Они до сих пор не подозревали о титаническом существе под их крошечной лодкой. Вместо этого они прикипели взглядами к первому судну: старик, сидевший позади молодых Азил, поднялся с колен, а юноши уже стояли, запрокинув головы и оголив шеи.
— Яз Нат, их. Ку’ото, рих, — проговорил старейшина.
Лезвие вспороло нежную плоть первого юнца, и молодого демона тут же предали воде. Благодаря грузилам на его ногах, он быстро пошел ко дну. Кровь била с точных разрезов пульсирующими потоками и клубилась вокруг тела алыми разводами. Как только он упал за борт, гребцы налегли на вёсла, и лодки ринулись вперёд с удвоенной скоростью.
Молодой демон из последних сил старался сделать последний вдох, но захлёбывался собственной кровью. От этого зрелища Гарри стало дурно, и в его разум прокрались воспоминания о злополучной ночи, когда лишился напарника: Шмаря зовёт на помощь, а он просто смотрит. Тогда в Нью-Йорке произошло убийство. Творившееся же на его глазах было жертвоприношением, но Гарри задумался, различают ли демоны эти два понятия.
— Ребята, смотрите вперёд, — сказал Гарри, и вернулся взглядом к плывущему под ними левиафану. — Это не наше дело.
Турбулентность вокруг лодки становилась всё более порывчатой, и когда они проплывали над чудищем, сквозь кровавую воду Гарри увидел, как колоссальная тварь распахнула свой зев и всосала труп юного демона.
— Твою дивизию, — выдохнула Лана.
— Я же просил смотреть вперёд, — сказал Гарри.
— Что такое? — встрепенулся Дейл.
— Фигня в том, — отозвалась Лана, — что как только я скажу «не смотри вниз», ты…
— О, Боже правый, — охнул Дейл.
— Вот именно, — кивнула Лана. — Голосую за то, чтобы вернуться.
— Поддерживаю, — сказал Дейл.
Вниз не смотрел только Кез. Он сидел с закрытыми глазами и дрожал — очевидно, не просто от холодной погоды.
— Я уже насмотрелся, — сказал он. — И я знаю, что повидать предстоит ещё много всякого. Так что если вы не против, эту ерунду я попросту пережду.
Дейл взял Кеза за руку и стиснул её. Гарри поднял глаза и увидел, что они уже почти у цели — противоположный берег озера был уже совсем близко. Они проплыли ещё немного, а затем гребцы выпрыгнули из лодки и быстренько вытащили её на каменистый берег. У них были все причины спешить: озеро неистовствовало — оно бугрилось, пузырилось и бурлило, потревоженное извивающимся телом Ку’ото. Пенистая волна опрокинула вторую лодку, и все её пассажиры попадали в буйные воды. Гарри бросился в средоточие этого хаоса и вытянул на берег нескольких Азил. Не успели все демоны выбраться на сушу, как появилась третья лодка: она неслась вперед на гребне мощной волны, и её буквально вышвырнуло на сушу. Все, за исключением принесённого в жертву юноши, добрались до противоположного берега без каких-либо увечий. Нетвёрдой походкой Гарри отошел от остальных и взобрался повыше, дабы взглянуть, что же,
как он выразился, лежит на этом конце радуги. От увиденного у него едва не подкосились ноги.Высившаяся перед ним башня была размеров таких колоссальных, что разум Гарри отказывался осознать её размеры. Изваяние вздымалось к таким невообразимым высотам, что было не рассмотреть, где заканчивается этот небоскрёб, а где начинается само небо. Вне всяких сомнений, это было творение Люцифера. Начиная невероятной детализации каменными ступеньками, на которых как раз стоял Д'Амур, и заканчивая наивысшими шпилями необъятного количества (человеческий мозг попросту не мог сосчитать их множество), — всё это было делом рук Дьявола. Зрелище наполнило Гарри ужасом и, в равной степени, благоговейным трепетом.
Гарри не очень разбирался в архитектуре, но знал достаточно, чтобы сразу понять — перед ним творение, вдохновившее целый архитектурный стиль в мире живых. Путешествуя по Европе, он побывал в некоторых из этих готических творений: в барселонском Соборе Святого Креста и Святой Евлалии, в Соборе Бордо и, конечно же, в Шартрском соборе, где он однажды нашел убежище после того, как прикончил демона на ослеплённых метелью улицах — тот заманивал к себе детей с помощью исковерканных считалочек.
Какими бы амбициозными и вычурными ни были земные постройки, не одна из них не могла сравниться с этим громадным сооружением. Контрафорс на контрафорсе, шпиль на шпиле — собор стремился ввысь с высокомерием, о котором могло помыслить лишь существо с невероятной самоуверенностью. Не говоря уже о том, чтобы воплотить эти фантазии в жизнь.
Гарри вспомнил об огромных, изъеденных возрастом механизмах, усеивавших их путь к этому месту. Он ошибся — то были останки не боевых машин, а обломки механизмов, построенных для добычи камней и последующей их транспортировки к каменщикам, которые обрабатывали их до полной готовности — готовности занять своё место в колоссальном творении Владыки Ада.
Но даже для существа с силами павшего ангела постройка такого собора была нелёгкой задачей. Превращение небесных воинов, изгнанных вместе с ним, равно как и последующих инфернальных поколений, рождённых в результате совращений да изнасилований земных тварей, в каменщиков, зодчих фундаментов и башен, необходимых для постройки этого здания, должно было довести разум и амбиции Люцифера до предела их возможностей. Но каким-то образом у него всё получилось.
— Кто-нибудь из вас слыхал о разорении Ада? — нарушил молчание Дейл.
Никто не ответил.
— Оно также известно, как сошествие Христа в Ад, — объяснил он. — Где-то между распятием и Воскрешением Иисус спустился в Преисподнюю и освободил множество проклятых душ. Затем он вернулся на Землю и разорвал смертные путы. Вроде как это была первая и последняя амнистия в Аду.
— Если это так… а случались здесь вещи и куда странней… значит, отсюда есть выход.
— Deus ex Inferis? — переспросил Гарри. — Пройти по его стопам будет непросто [61] .
61
Deus ex Inferis (лат.) — Бог из Ада.
Книга третья
Гореносная звезда
Никто из нас не слышал эту историю в подаче Дьявола, ведь всю книгу написал Бог.
1
Д'Амур предложил всем разделиться и поискать вход в собор. Лана с Дейлом в компании нескольких демонов направились в одну сторону, а Гарри с Кезом двинулись в другую. Д'Амур шел вдоль ближней к озеру стены, и ему подумалось, что если в мире что-то и взывало к творцу своего зодчего «Посмотри, что создал я, Отец! Ты горд ли ты мной?», то это собор Люцифера. Гарри предположил, что мольба осталась без ответа.
62
Анатоль Франс (1844–1924) — французский писатель, литературный критик. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1921) за «блестящие литературные достижения, отмеченные изысканностью стиля, глубоко выстраданным гуманизмом и истинно галльским темпераментом».