Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

Один из налетчиков оказался прямо под Соколовым. Некоторое время он стоял тихо, потом окликнул товарищей. Двое или трое подошли, и Соколов понял, что они рассматривают его мобильный.

Произошел очень странный разговор. Несколько голосов почти хором выкрикивали одно и то же, затем следовала пауза, после которой вновь звучала та же фраза. Соколов не знал, как это понимать, пока не услышал знакомое название отеля. Теперь стало ясно, что они просматривают фотографии в телефоне и гадают, какие места там запечатлены.

После того как налетчики перебрали всю фотогалерею, началось обсуждение, которое ни к чему не привело. Не могло привести. Ничего интересного в телефоне не было. Только номера покойников.

Затем один из налетчиков заговорил по-китайски. Сбивчиво. Как будто что-то читал.

Соколов четко различил слово «Гуланъюй».

Они читали бумажку, лежавшую рядом с телефоном — ту самую, на которую он переписал адрес Мэн Аньлань.

Адрес взволновал их куда больше, чем телефон, — настолько, что один из налетчиков достал свой мобильный и кому-то позвонил. Разговор шел по-арабски. Соколов знал на этом языке несколько слов, но сейчас через потолочные плиты разобрал только одно — «Гуланъюй».

И потом несколько раз «о’кей».

Теперь несложный расчет. Можно убрать панель и открыть огонь. Без сомнения, он сумеет уложить несколько человек, прежде чем они сдвинут обратно предохранители и начнут стрелять. Но когда начнут, он окажется неподвижной мишенью, так что им останется лишь разрядить магазины примерно в его сторону.

Кроме того, Соколов был практически уверен, что Джонса с ними нет. Налетчики общались между собой на азиатском языке, который тому знать неоткуда. А вот по телефону на арабском они, вероятно, говорили с Джонсом. Так что если даже каким-то чудом удастся их всех перебить, террорист останется недосягаем.

Сейчас они, видимо, собирались искать Оливию. Коли так, их следовало остановить.

Допустим, можно подождать, когда они выйдут из помещения, прокрасться за ними и отыскать место, из которого удастся перестрелять всех. Но они только что сообщили Джонсу адрес на Гуланъюй. Даже если их перебить, Оливию это не спасет. Быть может, Джонс уже сейчас направляется к ее дому.

А вот это уже мысль. Если рвануть прямиком на Гуланъюй, то, возможно, удастся перехватить Джонса там и покончить со всем прямо сегодня.

Дальше он не раздумывал.

Люди внизу явно торопились убраться из офиса и приступить к следующему заданию. Соколов выждал, пока все затихнет, затем чуточку отодвинул панель и огляделся. Никого.

Впрочем, они могли заподозрить, что он здесь, и оставить кого-нибудь в засаде.

Соколов ухватился за стальной брус, освободил ноги и разжал руки. Панель проломилась под его весом, он соскочил на стол и в прыжке назад с разворотом в кувырок выкатился в дверной проем. Из полуприседа с «макаром» в руке глянул сперва направо, потом налево. Никого.

Черт! Сердце так и ухнуло в пятки! Меньше чем в трех метрах от него лежал на полу человек.

Впрочем, он лежал неподвижно, а руки у него были связаны за спиной кабельной стяжкой. И еще он был голый.

Нет, не совсем неподвижно. Еще дергался. Из-под головы, вывернутой под нелепым углом, растекалась лужа. Ему перерезали горло.

Соколов отыскал между разлетевшимися обломками панели запасной магазин и прочее свое добро, но на пути к выходу помедлил, чтобы посветить фонариком в лицо убитому. Это был этнический китаец.

Зачем его раздели?

Чтобы забрать одежду.

Форма. Этот человек был полицейским или охранником.

* * *

«Ни яо гао де тамэнь цзи цюань бу нин». Легко Марлону говорить. Но каково Юйсе исполнить это в закрытой каюте со стальными переборками и приваренной мебелью. Поди найди, что тут швырнуть об пол. Она попыталась выбить иллюминатор в двери на галерею и чуть не сломала руку. По счастью, в каюте имелся деревянный стул, не прибитый к палубе. Юйся взяла его за спинку и принялась молотить по чему попало. Сперва, неудачно, об пол, так что стул разлетелся у нее в руках, брызнув в лицо щепками. Юйся вытащила из волос сухие острые деревяшки, покрепче перехватила самый большой из обломков стула и ударила в иллюминатор. Ноль внимания со стороны стекла. Юйся ударила сильнее. То же самое. Почему-то это разозлило ее сильнее, чем обман Иванова, наручники, похищение Зулы и окунание головой в воду.

Просто она недостаточно громко орет. Юйся испустила низкий гортанный вопль, как та чернокожая американская теннисистка, которая вопит на корте. Вопли — это ведь часть тарарама, верно? Следующий удар пришелся мимо стекла, и это разозлило Юйсю еще больше. Она со свистом втянула воздух и с громким криком ударила снова — опять мимо. От стула к этому времени осталась одна короткая дубинка. Юйся добавила к крику ругательства, которые употребляли женщины в ее деревне, когда бывали очень злы на своих мужчин. Стекло наконец треснуло. Иллюминатор был залеплен снаружи бумагой. Вдруг кто-то со стороны галереи оторвал ее и заглянул в треснувшее стекло. И резко отпрянул от нацеленной в лицо ножки стула, но тут же подскочил обратно и заорал на Юйсю.

Еще несколько ударов, и наружу вывалился целый треугольный клин стекла. Людей на галерее было уже четверо. Четверо! А всего на судне их шесть. Юйся ухватила ножку стула как пест и принялась частыми ударами выбивать остатки иллюминатора — так сосредоточенно, что даже перестала дышать. Ручка начала поворачиваться. Юйся отступила от двери, набрала в грудь воздуха и обрушила на вошедшего такой шквал ругательств, что — понимай он ее родной диалект — его яйца бы съежились, как изюм. За первым втиснулись еще двое и тут же прижались к стене, подальше от занесенной ножки стула. На их лицах был написан неподдельный страх. Юйся превратилась в одержимую, в ведьму. Только одержимая или ведьма станет так себя вести с людьми, которые в любой момент могут ее изнасиловать и убить.

Еще один человек ворвался в каюту — так решительно, что чуть не сбил с ног остальных. Это был капитан. Он шел прямо на нее. Она замахнулась ножкой стула, но капитан, очевидно, владел каким-то боевым искусством — перехватил дубинку в воздухе, вывернул ее из Юйсиной руки и с презрением швырнул через дверь в море.

Юйся выхватила из сапога мобильный и выставила перед собой.

— Я уже вызвала полицию! — объявила она. — Вам всем писец!

Наверное, ничто другое не остановило бы капитана. Три секунды он стоял совершенно неподвижно.

Что-то маленькое и цилиндрическое перелетело через порог и выкатилось на середину каюты. Юйся видела такую штуковину сегодня утром, когда Марлон и Чонгор разбирали сумку Иванова. В их разговоре прозвучали английские слова, которые она поняла, хотя и с трудом: «светошумовая» и «граната». Эти слова Юйся знала из фильмов, но там гранаты были совсем другие. Она не поняла бы, что перед ней, если бы не счастливое совпадение с утренними событиями.

А может, это вовсе не совпадение.

Тут до нее дошло, что чеки у гранаты нет.