Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

— Но что именно задумал Шон Пробст, Док? — спросил Тав.

— Он нам не говорит. Однако законы орбитальной механики оставляют совсем мало места воображению. Во второй части нашего видео вы узнаете о принципах, которым подчиняется танец небесных тел, и о той сложной хореографии, которая требуется, чтобы астероид появился в нужном месте в нужное время.

Палец Луизы завис над ссылкой на вторую часть видео, но прежде она обернулась к Дине.

— Пытаюсь понять, чем ты зарабатываешь на жизнь, — объяснила она голосом, в котором было намешано множество акцентов, хотя сильнее всех слышался нью-йоркский. — Ты ведь сотрудница «Арджуны»?

— Тсс! — Дина с улыбкой прижала ко рту палец. — Мне не хотелось бы тоже поссориться с русскими.

— Чего вы не можете поделить? — спросила Луиза.

Речь шла о недавней серии довольно скандальных совещаний и даже нескольких случаях открытой конфронтации между русскими — которые вели себя как отдельная команда под начальством Федора Антоновича Пантелеймонова, да и мыслили в том же духе — и контингентом «Арджуны», привыкшим гордиться своей «анти-субординацией». Последнее было всего лишь модным словечком из бизнес-жаргона. Однако попробуйте-ка объяснить седому ветерану космонавтики, что хорошего в отсутствии субординации. Дина чуть было не ответила что-то в духе «это просто культурные различия», но ей показалось неловким предлагать специалисту уровня Луизы объяснение, больше подходящее для светской болтовни.

— Понимаешь, сюрпризы в космосе обычно не сулят ничего хорошего. Традиционно каждый полет планируется вплоть до энного уровня, и на любую возможную неприятность имеется план по ее устранению. Импровизация не предусмотрена. И даже невозможна — импровизировать попросту нечем.

— Однако мне вспоминается изолента в «Аполлоне-13».

— Верно, это одно из редких исключений, — согласилась Дина, — редких настолько, что о нем помнят десятилетия спустя. Поэтому для русских сама идея того, что кто-то может заявиться на станцию без предупреждения, потребовать для себя ресурсы…

— Какие ресурсы? — перебила ее Луиза.

— Они дышат нашим воздухом, — начала перечислять Дина, — живут в наших помещениях, используют сетевой трафик и так далее. Когда Ларс отправлялся сюда, предполагалось, что он будет работать на «Иззи» — вместо этого Ларс отправляется с Шоном Пробстом. И они забирают с собой почти всех моих роботов.

— Но ведь взамен должны прислать других?

— Совершенно верно. Я просто хочу сказать, что все это — незапланированный сюрприз. И чем быстрее Шон и Ларс отсюда улетят, тем меньше шансов, что Федор рано или поздно передушит их голыми руками.

— Улетят куда?

— На другую орбиту.

— Геоцентрическую или гелиоцентрическую? — спросила Луиза с каменным лицом, но тут же подмигнула Дине.

— Сначала геоцентрическую, потом — гелио, — ответила Дина, не удержавшись от легкой улыбки.

— Я думала, мы уже на геоцентрической.

— Это неправильная орбита, во всяком случае с точки зрения Шона. Орбита «Иззи» находится под углом к экватору. Так нужно, чтобы выполнять запуски с Байконура, и Сиэтл на той же широте. Но если планировать межпланетный полет, как задумал Шон… попросту говоря, если ты собираешься покинуть околоземную орбиту, нужна орбита, близкая к экваториальной. Потому что в этой плоскости находится практически вся Солнечная система, включая кусок льда, который Шон намеревается сюда притащить.

— Имир, — кивнула Луиза, растягивая гласные так же, как это делал Шон в ее присутствии.

Имя, взятое из скандинавской мифологии, древний ледяной гигант. Использовано Шоном в качестве кодового обозначения куска льда, который был целью его проекта и который он намеревался доставить обратно.

— Да. Но это неофициальное название. Шон довольно скрытный.

— И как же он собирается перейти с орбиты на орбиту? — спросила Луиза. — С геоцентрической — мы ведь сейчас на ней, да?

— Да.

— На гелиоцентрическую?

— Ну, сначала ему надо будет поменять плоскость орбиты — с наклонной, где мы находимся вместе с «Иззи», на экваториальную. Там он подберет остальное оборудование.

— Почему его не отправят прямо сюда?

— Маневры по изменению плоскости требуют немалых затрат. Одно дело, когда плоскость меняют только Шон, Ларс и «открывашка», но отправлять сюда весь комплект экспедиционного оборудования лишь затем, чтобы потом менять плоскость, было бы безумным расточительством. — Дина умолчала о другой причине — основная часть оборудования Шона была столь дико радиоактивна, что никто и не позволил бы ей приблизиться к «Иззи».

— Понятно. Но речь все еще идет о геоцентрической орбите?

— Верно, всего несколько сот километров над Землей.

— И как он вместе с оборудованием перейдет на гелиоцентрическую?

— Существуют различные способы, — ответила Дина, — но, насколько я знаю Шона, он пойдет через портал L1.

— Понятия не имею, что это такое, — признала Луиза, не удержалась и хихикнула. — Каждый раз, когда я слышу, что люди вокруг разговаривают подобным образом, мне кажется, что меня забросили прямиком в фантастический фильм.

— Док Дюбуа, скорее всего, объясняет это во второй части видео, — Дина кивнула на планшет Луизы, — но основная идея довольно простая. — Дина повертела головой и высмотрела набитый одеждой сетчатый мешок. Вытащив мешок из ниши, она отправила его к центру каюты. — Это Солнце. — Похлопав себя по карманам, она нашла в одном пластиковую бутылочку с таблетками, средством от тошноты, которое попросил у нее кто-то из вновь прибывших. Открыв бутылочку и вытащив закрывавший горлышко комок ваты, Дина подтолкнула его поближе к Луизе. Жертве морской болезни придется потерпеть еще несколько минут. — Это Земля, на гелиоцентрической орбите. — Дина аккуратно вытряхнула из открытого горлышка несколько таблеток, позволив им свободно плавать, и закрыла бутылочку. Потом стала размещать таблетки в пространстве между «Солнцем» и «Землей».

— Астероиды? — высказала догадку Луиза.

— На данный момент скорее абстрактные математические точки, — поправила ее Дина. — Они называются точками Лагранжа, или точками либрации, и в каждой системе из двух тел их пять. Геометрия всегда одна и та же. Две точки, L4 и L5, находятся далеко по сторонам. Я не буду их показывать, здесь попросту не хватит места. Но остальные три расположены непосредственно на прямой, соединяющей Землю и Солнце. — Оттолкнувшись, Дина проплыла за «Солнце» и разместила там таблетку в точке, прямо противоположной «Земле». — Это L3, очень далеко, видеть мы ее не можем, потому что заслоняет Солнце — короче, тоже относительно бесполезная.

Подплыв поближе к ватному шарику, Дина остановилась у стены модуля и поместила еще одну таблетку рядом с обшивкой.

— Это L2, за пределами земной орбиты.

Последнюю таблетку она установила между «Солнцем» и «Землей», но гораздо ближе к последней.

— А это…

— Методом исключения получается L1, — деловито заметила Луиза и снова рассмеялась: — Вы тут в космосе предпочитаете обратный отсчет, я уже заметила.

— В этих точках тяготение Солнца и Земли взаимно уравновешивается, — продолжила Дина, — их еще иногда называют порталами, поскольку в них проще всего перейти с геоцентрической на гелиоцентрическую орбиту. Иногда это случается естественным путем: астероид на гелиоцентрической орбите может пройти слишком близко к L1 и будет захвачен Землей. Или, наоборот, был случай, когда обращавшаяся вокруг Земли верхняя ступень «Аполлона» прошла через L1 и была на несколько лет выброшена на гелиоцентрическую орбиту. Затем она вернулась через тот же портал — а потом снова ушла.