Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

— Я проанализировал то, что случилось. Как нам уже известно, одна из капель была загнана в угол, что привело к касанию. — Это был вежливый способ сказать, что две капли столкнулись, но не слишком сильно. — Несмотря на это, Капля-214 сохраняла управление и имела возможность избежать второго касания.

— Почему же она этого не сделала? — требовательно спросил Маркус.

— Алгоритм предсказал, что капля пройдет рядом, ничего не задев, и, соответственно, выполнил лишь стандартный маневр. Пилот отвлекся в результате удара и потерял ориентацию, поэтому не рискнул переходить на ручное управление, чтобы уклониться.

— Пилота я не виню, — отметил Маркус, — мы им множество раз говорили летать на ручном лишь в крайних случаях. Но вот почему ошибся алгоритм?

— Он не ошибся, — возразил Ху, — у него просто были неверные данные. Я сейчас покажу. — Прикоснувшись несколько раз к планшету, он вывел на большой экран над столом трехмерную модель «Иззи». В первом приближении схема выглядела вполне разумно — на ней в числе прочего были представлены модули и космические аппараты, пристыковавшиеся всего несколько дней назад. — Эту модель система вчера использовала, чтобы уйти от столкновения.

Проведя пальцем по планшету, он развернул модель так, что они могли видеть станцию со стороны надира. Ху увеличил изображение, и перед ними оказался легко узнаваемый «самокатный руль» — Генетический архив человечества с двумя холодильными камерами, торчащими влево и вправо под «Звездой». Примерно то же самое Дина наблюдала вчера из эмки.

— Подожди-ка, — воскликнула Айви, — это и есть точная модель? Целиком?

— Да, — вздохнул Ху.

— Здесь же нет теплозащиты, — продолжала Айви, — это еще примерно метр!

— Совершенно верно, — кивнул Ху, — с этой точки зрения модель устарела. Мы уже загрузили новую версию.

Все понимали, что виноватых нет. Капельмейстеры два года бились над тем, чтобы поддерживать в компьютерах точную трехмерную модель «Иззи», но с учетом каждодневных изменений задача была почти невозможной. Мягкие элементы конструкции, включая теплоизоляцию, имели в этом смысле относительно низкий приоритет. Человек мог и сам мысленно добавить их, глядя на модель. А вот компьютер не мог.

— И тем не менее мы никогда полностью не полагались на точность модели, — возразил Маркус. — Капля не должна была пройти так близко.

— Сейчас я покажу, что случилось. — Ху вывел на экран видео, снятое камерой наблюдения — по-видимому, с одной из ферм.

Генетический Архив Человечества и окружающий его слой теплоизоляции не попали в центр кадра — их было видно лишь в правом нижнем углу. Иными словами, съемка была не самой идеальной. Однако они могли видеть, что происходит. Справа медленно выползла капля — она сближалась со станцией примерно со скоростью пешехода.

— Запись в реальном времени? — уточнил Сал.

— Да. Поскольку скорость сближения была чрезвычайно низкой, ситуация не рассматривалась как особо опасная.

— Похоже, капля все-таки должна была пройти мимо, — заметил Сал.

— Она и проходила — до вот этого момента, — и Ху поставил видео на паузу. На переднем нимбе Капли-214 можно было сейчас рассмотреть небольшой огонек, хотя и не без труда. — Включается двигатель — небольшая коррекция курса автопилотом. — Ху продвинулся вперед на несколько кадров. Вспышка угасла, но на ее месте образовалось неясное серое облачко. — Выхлопные газы. Распространяются с большой скоростью. — Еще несколько кадров вперед. Они увидели, как теплоизоляция под давлением газа подается назад. Шов между двумя кусками пластика разошелся, один устремился в сторону, как подхваченное порывом ветра белье на веревке.

Ху снова запустил видео, и они увидели, как капля цепляется задним нимбом за отошедший пластик и отрывает его напрочь, открывая взгляду Генетический Архив Человечества, освещенный исходящим от земной атмосферы алым сиянием.

— Если бы двигатель не включился так некстати… — начала Айви.

— Капля-214 прошла бы в двух метрах под станцией, — кивнул Ху. — Почти впритирку, особо гордиться тут нечем. Но тем не менее их хватило бы.

Он немного помолчал, и после паузы добавил:

— Надо заметить, теплозащита ГАЧ могла бы быть и понадежней.

Новая пауза — похоже, все ждали, кто первый рассмеется. Другого юмора, кроме черного, им все равно не оставалось.

Кажется, Ху что-то почувствовал.

— Я хочу сказать, что она была рассчитана на нормальные нагрузки.

— На солнечный свет, — уточнила Дина.

— Да. Но не на жар, исходящий от атмосферы внизу.

— Это, разумеется, относится к значительной части «Иззи», — сказал Маркус. — Сейчас отовсюду идут сигналы о перегрузке систем охлаждения. Мойра, и как сильно пострадал архив?

Дина не могла не отметить, как ловко и непринужденно Маркус сумел вставить свой вопрос. Мойре, которая за все совещание не произнесла ни слова, понадобилось какое-то мгновение, чтобы выйти из транса.

— Ну, — наконец выдавила она, — как объяснил Ху, система теплозащиты…

— Была неудачной, — констатировал Маркус. — Это мы уже знаем.

— Запасной у нас не было.

— Разумеется, — согласился Маркус. — Для охлаждения ГАЧ использовался холод всей Вселенной. Запасную Вселенную мы не предусмотрели. Как правило, существующая и так обеспечивает достаточно холода.

— Но из-за того, что появился Шар номер восемь и нам пришлось перейти на ускоренную…

— Хватит! — перебила Мойру Дина.

Все уставились на нее.

— С этим пора кончать, — объявила она. — Вот послушайте. Когда мне было четырнадцать, у папы на шахте случился обвал, погибли одиннадцать человек. Он так никогда полностью от этого и не оправился. И, естественно, попытался разобраться, что произошло. Оказалось, что это долгая история. Сначала случилось одно, потом другое… короче говоря, по отдельности каждое из принятых решений было совершенно правильным, но никому и в голову не могло прийти, к чему они приведут в совокупности. Папа все равно чувствовал себя виноватым — хотя в обычном понимании этого слова его вины там не было вообще никакой.

Теперь о том, что случилось у нас, — продолжала Дина. — Шон Пробст основал компанию по разработке астероидов, запустил кучу микроспутников и собрал базу данных околоземных объектов, которую компания держала в секрете. Базу данных он взял с собой, улетая навстречу Греке-Скелету. В радиостанцию попал метеорит, и он остался без связи. В самый последний момент, когда, по большому счету, было уже поздно, он решил проверить базу данных и выяснил про Шар номер восемь. Он сказал мне, я — Дюбу, Дюб — всем остальным, и мы перешли на ускоренную подготовку к Белым Небесам. Мойра запустила планировавшийся около года проект по распределению образцов из ГАЧ по каплям. Как и любой другой проект в человеческой истории, он раскочегарился не сразу из-за разнообразных накладок. Мало того, из-за Выплеска на срочных работах оказались задействованы все эмки и все скафандры. Отправлять архив на капли удавалось лишь понемногу. Казалось естественным хранить оставшиеся образцы в холоде ГАЧ, пока не удастся разрешить проблемы с логистикой. Начался Выплеск, к нам сюда запустили кучу самой разнообразной херни, «Параматрица» принялась мигать огоньками как сумасшедшая. Капли раз за разом загонялись в угол, две мы чуть не потеряли. Мы с Айви отправились на эмке за Джулией, чем, надо полагать, только добавили в систему шума и хаоса. Ну и в результате случилось то, что мы сейчас видели. Капля-214 сорвала с ГАЧ неудачно спроектированную термозащиту, так что образцы оказались непосредственно открыты излучению, исходящему от земной атмосферы. Прежде чем удалось сляпать новую защиту, все образцы успели нагреться. И, как следствие, погибли. Ведь так, Мойра?