Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

Око всегда находилось над экватором и в данный момент висело примерно на полпути между Африкой и Южной Америкой. Очертания их берегов настолько явно совпадали друг с другом, что даже неспециалисту было ясно: когда-то они составляли единое целое. Низины по обеим берегам будто кто-то понадкусил, и внутри укусов виднелись каменистые островки — пики огромных ударных кратеров. По Атлантике протянулась цепочка архипелагов, почти образуя мост между двумя материками.

Поверхность Новой Земли, хоть и приятная глазу, Кэт-два уже не впечатляла. Она и так всю жизнь изучала ее, а в последние годы даже ходила по ней. Сейчас ее внимание занимали огромные машины, обрамлявшие окно. Вокруг нее, на самой периферии зрения, обращался очередной вездесущий тор, обеспечивая искусственное тяготение для проживавших здесь специалистов, которые следили за тросом и лифтовым терминалом, и их семей. Внутри тора находились шестнадцать отверстий для основных жил троса, через которые они уходили в остов Ока. Каждая жила, хоть и казалась на вид монолитной, на самом деле состояла еще из шестнадцати тросов, каждый из которых еще из шестнадцати — и так на несколько итераций. Все они шли параллельно от Ока до Колыбели. Внутри была проложена сеть небольших диагональных жилок, расположенных таким образом, что если один трос лопнет, то нагрузка будет распределена между соседними, пока на место разрыва не прибудет робот-ремонтник. Тросы рвались постоянно: то из-за попадания болида, то просто «от старости». Поэтому, если присмотреться, можно было увидеть снующие туда-сюда автоматы. Некоторые из них, размером со здание, оседлали основные жилы и выполняли роль кораблей-носителей для свор небольших роботов, которые, собственно, выполняли ремонтные работы. Так было устроено вот уже несколько сотен лет. Отсюда трос тянулся к Земле, в то время как другой его конец шел к противовесу за пределами обитаемого кольца.

С такого расстояния Колыбель было практически не разглядеть. Но даже будь она крупнее, ее все равно бы перекрывал лифт, который уже находился в получасе подъема от станции. По виду он отдаленно напоминал колесо, какие ставили на телеги на Старой Земле. Шестнадцать спиц сходились к шарообразной ступице, внутри которой располагались люди. Лифт неумолимо надвигался, вызывая невольную тревогу, что вот-вот раздавит свод. Точнее, два свода: ступицу венчала такая же смотровая площадка, откуда пассажиры, сидя на удобных диванах, могли полюбоваться приближающимся Оком и обитаемым кольцом, расходящимся в стороны от него. Но, конечно же, лифт замедлился и никакого столкновения не произошло. Через стекло было видно, как вновь прибывшие отстегивают ремни безопасности, собирают багаж и плывут к выходам. Многие были одеты в военную форму или же темные, ладно скроенные костюмы, которые у Кэт ассоциировались с бизнесменами и политиканами. Совсем не ее круг общения. Впрочем, ее пригласил сам Док, и других рекомендаций не требовалось.

Сквозь тонкие перегородки было слышно, как несколько десятков пассажиров проходят в Карантин. Оттуда они направятся либо в Большую Цепь, либо в гораздо меньший по размеру тор, который окружает этот конец троса. Роботы-уборщики в сопровождении нескольких сотрудников-людей в это время наводили порядок в зоне отдыха. Через несколько минут над дверью загорелся зеленый свет, и Кэт-два в потоке из еще нескольких десятков пассажиров отправилась к лифту.

Через несколько минут она закрылась в отдельной каютке, где ей предстоит провести четыре дня, которые занимает спуск до другого конца троса. Звуковой сигнал сообщил ей, что лифт начал ускоряться по направлению к Земле, но столь незначительно по меркам обычных космических путешествий, что Кэт-два даже не стала пристегиваться, а просто забралась в постель и уснула.

Пассажирская часть лифта — пустотелый цилиндр высотой в десять этажей, на каждом конце по укрытой стеклом смотровой площадке, которые обращены к Оку и Земле соответственно. Полы на площадках тоже стеклянные, просвечивающиеся насквозь. Во внешних стенах, непроницаемых для космической радиации, иллюминаторов нет, но с внутренней стороны в каютах и кают-компаниях есть окна, выходящие на атриум, — по крайней мере, в дорогих. Каютка Кэт-два располагалась на самом краю, припертая к внешней стене; из окон — только крошечный иллюминатор в двери, ведущей в коридор. Ее устраивало. В начале путешествия в лифте была почти полная невесомость, но со временем тяготение росло и вблизи Колыбели равнялось одному же. Проснувшись, Кэт поняла, что проспала недолго, поскольку сила тяжести практически не увеличилась и была примерно как давным-давно на Луне.

Кэт походила по атриуму в поисках места, где можно посидеть и почитать. Площадку окружали несколько баров и ресторанов, но достаточно взглянуть на публику и цены в меню, чтобы понять: Кэт там не место. На стеклянном полу были расставлены удобные кресла и диваны, а в углу примостилась кофейная стойка. Там-то она и устроилась.

Примерно через час объявился Белед Томов. Он присел неподалеку, но отвлекать ее от чтения не стал. Дойдя до конца главы, Кэт-два подняла глаза. На противоположном краю атриума с планшетом в руках сидела Ариана Касабланкина.

Вот, стало быть, пять членов Семерки: Док, Меми, Ариана, Белед и Кэт-два. Недоставало только кого-нибудь из динайцев и аидян. С последними вообще было проблематично.

Некоторое время спустя Кэт с Беледом, не сговариваясь, пошли перекусить в одну из самых дешевых столовых. Там они наткнулись на Дока и Меми. Редкий случай: Ху Ноя не окружали студенты, коллеги или шишки из «ТерРеФорма». Он просто сидел за столиком у стены и ел суп. Меми сидела рядом и поправляла салфетку, если та выбивалась из-за воротника. Кэт с Беледом присели за этот же стол, но их словно не заметили. Лишь через несколько минут Док сказал:

— Рад снова видеть вас, лейтенант Томов. — И они обменялись соответствующими их расам приветствиями.

Лейтенант — звание военное и никак не экспедиционное. Это еще раз подтвердило подозрения Кэт, что связь Беледа с отделом экспедиций была, мягко говоря, натянутой. Гораздо интереснее, что он знаком с Доком.

— Надеюсь, это задание не создаст вам неудобств, — продолжил Док.

— Долг — это всегда неудобство, в той или иной степени. Иначе это не долг.

— Я имел в виду, лейтенант, как оно скажется на вашем продвижении по службе. Такая запись в послужном списке сразу обратит на себя внимание. Это может как помочь вам, так и навредить — в зависимости от того, кому ваше досье попадет в руки.

— Меня эти вопросы не волнуют, — ответил Белед.

— Кто-то сочтет вашу позицию неразумной, но я с такими стараюсь не общаться. С вами же — вполне охотно.

— Могу ли я поинтересоваться, чему обязан такой честью?

Док мельком взглянул на Кэт-два.

— Кэт, наверное, волнуется, что это из-за нее. Она поделилась с вами тем, чем не стоило делиться, и вот вы здесь. И еще, возможно, она злится — самую малость, — что вы включили ее слова в свой отчет.

Перебивать Дока Кэт-два не стала, но отрицательно качнула головой. Белед, судя по всему, это заметил.

— Впрочем, это все мелочи, — продолжил Док. — Главное, что я вас знаю, а теперь не только я, но и Кэт-два с Арианой, что тоже полезно. Но даже если бы не это, мой выбор все равно бы пал на вас. В конце концов, не у всего должна быть причина, что бы там ни говорили наши друзья-джулиане.

Он увидел, что к ним идет Ариана Касабланкина с подносом в руках, и едва заметно покосился на Меми. Та мигом вскочила и принесла стул от соседнего стола. Джулианка присоединилась к их кругу. Кэт-два почувствовала себя неуютно. Всего день назад она была в полной власти этой женщины, которая знала о Кэт все, вплоть до личных подробностей. Как теперь держать себя? Наверное, так же, как и с любым другим членом Семерки.

Ариана, конечно же, предвидела такой прием и подготовилась.

— Кэт-два, Белед, — обратилась она к ним. — Наша первая встреча прошла в официальной бюрократической обстановке, и, возможно, все мы чувствуем себя в некоторой степени неловко. Я хочу, чтобы мы начали все заново, теперь как коллеги.

— Принято, — сказал Белед.

— Спасибо, — сказала Кэт-два.

Почему-то стало только хуже. Тон Арианы никак нельзя было назвать примирительным — так, формальность. И точно так же она обратилась к оставшимся двум спутникам:

— Доктор Ху. Мементо.

— Просто Док и Меми, — поправил ее Док.

— Очень рада познакомиться с вами лично.

Такой сухой и прохладный обмен любезностями ни к чему не привел. Повисло неловкое молчание, и Ариана уткнулась в тарелку.

— Док, — спросила Кэт-два, — не пора ли объяснить, зачем нас всех тут собрали? Для чего эта Семерка?

— Пока что скорее Пятерка, — проворчал Док, чем немного разрядил обстановку.

Меми, Ариана и Белед строго посмотрели на Кэт: мол, разве можно обращаться к Ху Ною так фамильярно. Доку, впрочем, на это было глубоко плевать, и он продолжил: