Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Митч, следуя собственной электронной карте, приглушил мотор и направил лодку к правому берегу. Там все было залито стоячей водой. Митч нажал какую-то кнопку, и винт моторки поднялся из воды под углом, вперед и вверх; затем шкипер подался назад и включил боковой двигатель, предназначенный для маневров на мелководье и среди множества препятствий.
Несколько минут лодка тыкалась туда-сюда на затопленном берегу — и вдруг они увидели Руфуса: он стоял по колено в воде, закатав штанины (и все равно весь мокрый), выразительно поглядывая на воображаемые часы. Амелия бросила ему фалинь; Руфус его поймал, перекинул через плечо и отбуксировал лодку на несколько метров, к месту, где земля наконец-то взялась за ум и решила показаться из воды. Саския и прочие давно уже
Они забыли как следует поблагодарить Митча и с ним попрощаться, пока сидели в лодке, и теперь пытались исправить свою ошибку, дружно махая ему руками и посылая воздушные поцелуи. Он взобрался на переднюю палубу, снял бейсболку и отвесил глубокий поклон, напугав Саскию: на миг она заподозрила, что он знает, кто она. Но, скорее всего, Митч просто так проявлял вежливость. Руфус едва не превратил эту галантную сцену в фарс, оттолкнув лодку от берега. Но для носителя огромного пивного пуза Митч на удивление ловко удержал равновесие. С Руфусом он попрощался, подняв руку (хлопнуть ладонью о ладонь им бы не удалось — для Руфуса было слишком высоко, для Митча слишком низко) и как-то сложно подвигав и пощелкав пальцами. Затем повернулся к ним спиной и включил свой боковой двигатель.
Время уже близилось к полудню, небеса очистились, ярко светило солнце — и за те несколько минут, что потребовались, чтобы сойти на берег и попрощаться, все успели вспотеть и изнемочь от жары. Руфус, возглавив команду, повел ее в чащу. Саския уже приготовилась к долгому тяжелому переходу — особенно тяжелому, поскольку, рассчитывая сразу оказаться в Хьюстоне, в каком-нибудь помещении с кондиционером, они упаковали геокостюмы и были сейчас в самой обычной одежде, без охлаждения.
Однако пройти пришлось буквально шагов десять. Ровно настолько протянулся густой лес, оплетенный лозами и диким плющом; через десяток шагов он уступил место пригороду. Точнее, пригородному парку — но уже совсем не походившему на чащу, в нескольких сотнях метров от которого виднелось шоссе, и вдоль него аккуратные одинаковые домики. В паре шагов на гравийной подъездной дороге скучал припаркованный пикап. Аластер и Амелия заняли места в кузове, на сумках, а Виллем и Фенна сели на задние сиденья. Саския устроилась на «месте смертника».
— Вас ждут, — сказал Руфус, садясь за руль и включая мотор.
По гравийной дороге он ехал не больше тридцати секунд; затем дорога пошла под уклон к затопленной парковке. Прямо перед парковкой, на сухом клочке земли, стоял блестящий, как черное зеркало, внедорожник размером с четыре типичные нидерландские машины, составленные вместе. Капли конденсата, стекающие вниз по стеклам, свидетельствовали, что в салоне у него работает мощный кондиционер.
Разница в высоте между затопленной парковкой и дорогой, куда Руфус выехал, обогнув парковку по дуге, составляла, должно быть, побольше метра, но поменьше двух. Где-то в человеческий рост. Но эта разница меняла все. Размещение дороги — точнее сказать, высота насыпи, на которой располагалась дорога, — несомненно, было рассчитано сознательно. Выше этой линии люди жили спокойно, разъезжали на автомобилях, не боясь заглохнуть посреди лужи, и могли всю жизнь прожить, так и не узнав, что по их душу (в глобальном смысле) явилось море. Тех же, кто находился лишь на один человеческий рост ближе к центру Земли, затапливало при любом капризе погоды, так что им оставалось либо бежать во временные лагеря, что постепенно превращаются в постоянные, либо, подобно каджунам, переходить на образ жизни амфибий.
Обитатели внедорожника — чернокожий шофер и латиноамериканец на соседнем сиденье — не спешили открывать двери, пока Руфус не припарковался рядом и не поставил пикап на стояночный тормоз. Оба были крепкими, словно футболисты, оба в свободных брюках цвета хаки и рубашках навыпуск. Саския, навидавшаяся в жизни охранников, в том числе носящих оружие скрытно, сразу поняла, что за люди
перед ней. Переговоры с ними она предоставила Амелии, их коллеге. Стороны обменялись верительными грамотами, после чего охранники принялись перетаскивать багаж в кузов джипа. Водитель обошел пикап, открыл дверь и, протянув руку Саскии, помог ей спуститься на мокрую подножку.— Ваше величество, доктор Шмидт приветствует вас в своем родном городе.
Саския на мгновение растерялась. С того момента, как села за штурвал самолета — еще в Нидерландах, — она перестала быть королевой. Сама почти забыла о том, кто она такая! Но, как видно, мир о ней не забыл.
— Очень рада, — вот все, что ей удалось выдавить.
— Доктор Шмидт приносит свои извинения за то, что не смог прибыть лично, однако полагает, что вы и сопровождающие вас лица сперва захотите освежиться после долгих приключений.
Саския взглянула вниз, на свои грязные ноги в шлепанцах, купленных Виллемом в «Уолмарте».
— Очень любезно со стороны Т. Р., — искренне ответила она.
Доктор Теодор Рузвельт Шмидт-младший: таково было настоящее имя человека, в телевизионных роликах и на рекламных щитах по всему Югу прославленного как Т. Р. Мак-Хулиган, полувымышленный основатель и владелец неимоверно успешной региональной сети заправок — магазинов — семейных ресторанов.
— Мне поручено проводить ваше величество и сопровождающих вас лиц в его особняк, если только вы не выразите каких-либо иных пожеланий.
— Отлично, благодарю вас. Особняк вполне подойдет.
— И позвольте узнать, чтобы мы могли заранее все подготовить: с вами еще пять человек?
Саския задумалась на несколько секунд, а затем ответила:
— Шесть.
Слегка удивившись, водитель проверил список на экране планшета.
— Ваше величество, Виллем Кастелейн, Фенна Энкхёйс, капитан Амелия Леефланг, доктор Аластер Томпсон — и?.. — Взгляд его метнулся к единственному кандидату на право быть шестым в этой компании.
— Руфус, — подсказала Саския, кивнув ему. — Мистер Руфус Грант, эсквайр. Возможно, есть воинское звание. Я забыла передать эту информацию.
Водитель кивнул и вбил в список имя Руфуса.
— Думаю, он поедет на собственной машине. Он наш специалист по… по логистике.
— Хорошо, мэм.
Первая часть пути проходила по районам классической американской городской застройки. Огромное шоссе (дороги шире Саския видела только в Китае) вело их на восток, а за окном сменяли друг друга офисные здания, высотные и средней этажности, многие из которых украшали названия нефтяных компаний. Это был еще далеко не центр города; вдалеке виднелись настоящие небоскребы. Внутренний GPS Саскии, настроенный на Бенилюкс, твердил, что они едут то ли из Амстердама в Роттердам, то ли из Роттердама в Антверпен; разумеется, они просто перемещались между разными районами Хьюстона — мегаполиса, со всеми своими пригородами по размерам не уступающего Бельгии.
Не доехав нескольких миль до центра с небоскребами, караван свернул с шоссе и нырнул в долину реки, пересекающей центр города и излучинами уходящей вправо. Реку защищал от солнца шатер раскидистых старых деревьев; под ними виднелись дорогие и хорошо защищенные дома. Буффало-Байю — так именовалась река — сейчас, разумеется, тоже разлилась. Многие улицы были перекрыты, так что каравану пришлось двигаться в объезд. Саския не возражала: ей нравились элегантные особняки, выстроенные богатыми техасскими семействами.
Пунктом назначения оказался отель со спа-комплексом, занимающий несколько прилегающих друг к другу участков. Когда-то, должно быть, это был фамильный дом какой-нибудь знаменитой техасской династии. Пара крыльев, доходящих до опушки леса, явно была пристроена к нему позже, но очень аккуратно — крылья совсем не выбивались из общего стиля.
Резиденция Т. Р. находилась так близко, что казалась продолжением этого комплекса; и в самом деле, кто-то из охранников упомянул, что в сухой сезон от дома до отеля можно дойти пешком по лесной тропе. Сейчас, разумеется, для этого требовалось каноэ.