Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
В ящике для инструментов единственного оставшегося здесь автомобиля, разумеется, должен был найтись моток клейкой ленты. Один оператор бегом отправился за ним — и принес, держа перед собой обеими руками, словно Горлум кольцо. Под пристальными взглядами камер Лакс залатал поврежденные дверцы. Заодно заглянул в багажные отсеки: что там — до сих пор оставалось ему неизвестно. В самом крупном (у которого дверца отлетела почти совсем) нашелся предмет достаточно очевидный: геокостюм пустынно-камуфляжной расцветки. В других — продукты и вода. Еще в одном — на удивление тяжелый кожаный портфель. Резкий голос в наушниках приказал Лаксу его не трогать, только убедиться, что он надежно закреплен.
Беспилотник мигал россыпью предупреждающих огней и сигналов «системной ошибки», отчего сделался похож на огромный
Наконец он снова поднялся в воздух и двинулся дальше, вглубь Техаса. К следующему этапу своей миссии. Две сетки остались висеть — ну и черт с ними. Главное, все, что требовалось заснять, снято и загружено на какой-то индийский сервер. Операторы уже ехали в сторону Мексики. А Лаксу нужно было спешить: из разговоров за последний час он понял, что из-за поломки сильно выбился из графика.
В период выздоровления, когда Лакс уже вышел из комы, но еще не восстановил чувство равновесия, его много возили по Киберабаду на кресле-каталке. Нет нужды пояснять, как тяжело он переживал невозможность ходить! Но к этому добавлялся еще один, не столь очевидный источник раздражения: Лакс не мог контролировать свои передвижения. Куда свернуть — решал санитар, толкающий кресло. Однако в те дни Лакс хотя бы мог с ним поговорить: спросить, куда его везут, попросить о чем-то.
Вот и теперь похожая ситуация. Он не управляет беспилотником — да и не может управлять, в нем нет контрольной панели. Только садится в кресло: всем остальным — стартом, полетом, посадкой — занимается пилот на другой стороне земного шара, скорее всего, на какой-нибудь военной базе в окрестностях Дели. И с ним, в отличие от санитара, даже не поговоришь.
Так что, когда в ходе полета на север, около часа ночи, у беспилотника, судя по всему, закончилось горючее и он совершил явно незапланированную посадку в горах, Лакс даже испытал некоторое облегчение.
По крайней мере, дрон был снабжен световыми индикаторами — теми, что дядя Дхармендер именовал «идиотскими огнями». Водителю они сообщают, что посреди трассы в машине внезапно подошло к концу моторное масло, тормозная жидкость или что-нибудь еще. Эти «идиотские огни» составляли один из столпов семейного благополучия: именно повинуясь их указаниям, водители обычно заезжают на заправку пополнить запасы.
У беспилотника «идиотские огни» представляли собой разбросанные по экрану иконки, но служили той же цели. Важнейшая из них помогала пилоту/пассажиру не оказаться высоко над землей в тот момент, когда у дрона сядет аккумулятор. Эта иконка, когда Лакс стартовал с плато, светилась желтым, вскоре после этого стала оранжевой и превратилась в красную, когда дрон начал набирать высоту в попытке перевалить через горный хребет. Лаксу никто ничего объяснить не удосужился: он сам сообразил, что этот хребет отделяет его от цели. Где-то во чреве индийского военно-промышленного комплекса прямо сейчас, должно быть, кого-то отстраняли, увольняли, понижали в звании, быть может, даже арестовывали за такой провал: не предвидеть происшествия со снарядом и неверно рассчитать заряд аккумулятора, необходимый, чтобы перенести Лакса через горы.
Так или иначе, беспилотник отклонился от своей прямой, как лазерный луч, траектории и принялся снижаться, демонстрируя все признаки ручного управления. Порыскав несколько секунд вдоль склона горы, опустился на наклонную площадку серой каменистой осыпи. Красный огонек к этому времени уже мигал и отсчитывал секунды. Дрон приземлился за шесть секунд до конца отсчета, и оставшиеся капли электроэнергии употребил на то, чтобы развернуть ряд черных солнечных батарей. Когда взойдет солнце,
он начнет перезаряжаться.Для тех, кто планировал миссию, это, видимо, был серьезный просчет, а вот Лакс только обрадовался. Он отстегнул ремень безопасности, выбрался из своей «Летучей каталки» и зашагал вверх по склону к вершине в нескольких сотнях метров, ясно различимой в свете луны. Как и со многих других горных вершин, с нее вовсе не открывался захватывающий вид: озираясь вокруг, Лакс видел только другие вершины, которые, возможно, могли похвастаться видом получше. И все же у него было чувство, что если идти вперед — дорога скоро пойдет под уклон и приведет его в низину. Там, возможно, он и найдет долину Пина2бо и в ней Шестиствольник — цель его путешествия.
Когда он возвращался к дрону, на виртуальном экране перед ним засветилась новая презентация. Он чуть не навернулся, перестав видеть камни под ногами. Лакс сорвал очки, поморгал несколько секунд, восстанавливая зрение в темноте, и продолжил свой путь. Увидел он достаточно — и запомнил текст на виртуальной странице:
Луна отбрасывала длинные тени; найти дорогу в этом призрачном свете было не так-то легко. На несколько секунд Лакс даже забеспокоился: что, если заблудится? Но скоро впереди замигал красный огонек: одна из «идиотских иконок» на экране дрона. И сама собой родилась в сознании странная и тревожная ассоциация: «идиотские огни»; дядя Дхармендер, который познакомил его с этим названием, а в последнем разговоре намекнул, что считает идиотом Лакса; и сам Лакс, бредущий сквозь ночь на свет «идиотского огня» — своей путеводной звезды.
Пит занимался ракингом — смысл которого в том, чтобы набить рюкзак чем-нибудь потяжелее и отправиться в путь по пересеченной местности. Когда, вскоре по приезде в Западный Техас, он впервые объяснил это Руфусу, тот посчитал, что нидерландец над ним издевается. Все равно что превратить в экстремальный спорт чистку картошки или мытье туалетов на скорость! В армии без этого не обойтись, но с чего бы сорокалетнему человеку, никогда не служившему, заниматься этим по доброй воле? Что в этом интересного? Однако приходилось признать: Питу это занятие подходило как нельзя лучше. И объясняло, почему он согласился отправиться на другой конец света, в техасскую пустыню. В зимние месяцы, когда гулять на воздухе здесь было даже приятно, Пит звал с собой в походы Тордис, потом и Цолмон — и возвращались они всегда усталыми, но довольными. Быть может, для парня вроде Пита проще общаться с людьми так, чем, скажем, на вечеринке за пивом. В летние месяцы его спортивный режим немного сбился: ходить теперь удавалось только ранним утром, и Пит начал на глазах набирать вес. Но в целом форму сохранил и был вполне готов ко всему, что произошло дальше.
В рюкзак для сегодняшнего путешествия Пит уложил геокостюм и несколько литров воды. Прежде чем уйти, оставил прочим сокольникам подробнейшие инструкции, как заботиться о Скиппи. Пока что она прохлаждалась у себя в ящике, не ведая, какие потрясения ее ждут; но проснется — и увидит рядом не любимого хозяина, а совсем других людей! Руфусу, слышавшему этот разговор, показалось, что Пит мучается угрызениями совести и чуть ли не всерьез горюет оттого, что приходится покинуть свою питомицу на несколько часов. Девушки заверили, что ничем ее не обидят и не обделят, — и Пит опрокинул в себя махом литровую бутылку воды, взвалил на плечи рюкзак и рысцой двинулся по дороге. Руфус вручил ему револьвер — для защиты от диких свиней. Выбравшись из плена почти вертикальных стен каньона, примерно в миле отсюда, Пит должен взобраться на нижний ярус горного кольца, окружающего Пина2бо, и идти по нему, пока впереди не покажутся Шестиствольник и соседние строения — скорее всего, это произойдет на рассвете. Ему предстоит разведать все, что можно, попытаться понять, что там происходит, и связаться с остальными — лично или, если не удастся, послав с помощью зеркала световой сигнал.