Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

Как-то слишком уж многословно и старательно этот парень объяснял, что тут делает, — и в голове у Лакса прозвучал сигнал тревоги.

— Очень любезно с вашей стороны, — ответил он.

Но в этот миг его прервал голос леди из аэропорта:

— Стоять! Разведите руки в стороны и держите на виду. Избегайте резких движений. Неповиновение вызовет автоматическую защитную реакцию, способную привести к серьезным повреждениям.

Оба обернулись — и обнаружили на фоне дивно сияющих (благодаря выбросам серы в стратосферу) утренних небес силуэты нескольких дронов. «Наконец-то!» — подумал Лакс. Успели, видно, подзарядиться.

— Бог ты мой! Такого я не ожидал! — не слишком убедительно воскликнул незнакомец.

Повиновался он сразу и четко, так что дрону не пришлось повторять приказ. Сощурился, глядя вверх.

— Что это у них там? Эти штуки вооружены?

— Да.

— Как это… по-техасски!

— На самом деле они не отсюда, — сказал Лакс. — И не станут стрелять, если вы пойдете за стрелкой.

— За стрелкой?

Лакс огляделся вокруг. Незнакомец проследил за ним взглядом. В ярком утреннем солнце лазерную стрелу труднее было разглядеть, но она была здесь.

Лакс пожал плечами.

— Лучше подчинитесь. Вам ничего плохого не сделают, просто отведут к другим…

Пленникам? Заложникам? Узникам?

— …людям.

Вспышка привлекла внимание Руфуса через час после того, как над Пина2бо взошло солнце.

Он в одиночку гнал Пеглега по открытой равнине, вдоль подножия горного хребта. Сам оставался в тени гор — а Шестиствольник купался в янтарном свете утреннего солнца. Ближе к Руфусу, примерно в миле, виднелся Центральный. Немного подальше — сам комплекс Шестиствольника, в основном затянутый маскировочными сетками, однако хорошо заметный из-за копра и шести воздетых в небо стволов с массивными «глушителями». Однако вспышка, которую заметил Руфус, исходила не от Шестиствольника. Сверкнуло и погасло на открытой территории между Центральным и подножием горы.

Первая мысль Руфуса: что-то взорвалось. Старинный инстинкт — наследие службы в местах, где приходится опасаться растяжек, — заставил напрячься в ожидании взрывной волны. Однако в следующую секунду он понял: кто-то сигналит ему зеркалом. И несложно догадаться кто.

Прочие следовали за ним параллельным курсом, выше по склону. Дорога там была хуже, к тому же они старались держаться не на виду, так что продвигались медленнее. Руфус спешился, чтобы дать им себя догнать, и достал из полотняного чехла, притороченного к седлу, винтовку. Сегодня он взял с собой не калашникова, а винтовку с прицелом, ту, что собрал сам для отстрела крупных кабанов на больших расстояниях.

Новая вспышка. Обернувшись и взглянув вверх, Руфус увидел, как по склону горы мечется вверх-вниз солнечный зайчик; это Пит вращал зеркало. Передать сообщение он не мог: для зеркал не существует азбуки Морзе. Но и случайный луч нес в себе немало информации. Руфус отыскал клочок земли, где можно было лечь плашмя, не опасаясь, что в брюхо тебе вопьется сотня колючек. Положил один камень на другой, на эту подставку — ствол винтовки, снял с прицела защитный чехол. Взглянул через прицел, водя стволом туда-сюда в том направлении, где заметил вспышку. Искал он несколько минут и наконец заметил одинокую человеческую фигуру, бредущую прочь от гор по аллювиальному руслу реки. Сколько можно было различить с такого расстояния, направлялся человек не к Шестиствольнику — скорее к Центральному. Что вполне укладывалось в общее представление Руфуса о происходящем: дроны сгоняют персонал в одно место и не выпускают. Самих дронов он с такого расстояния не видел даже в прицел, но не сомневался, что они следуют за Питом по пятам. Наверное, Пит незаметно вытащил из кармана зеркальце и послал сигнал, когда остановился облегчиться или вроде того.

Хотел бы Руфус как-то передать эту информацию наверх, Тордис, Кармелите и Цолмон! Но увы. Дай бог, блуждающий лучик света зацепил и их. Может быть, они увидели, что Руфус спешился и высматривает что-то в прицел. На случай, если они все пропустили, он поднялся и изобразил жестами, что смотрит на долину в бинокль. Бинокли у них с собой есть. Если заметят и поймут — увидят то же, что и он.

Тем временем солнце выскользнуло из-за вершины горы и стало подниматься все выше. Секунд десять оно ласково пригревало — дальше начало пригревать совсем не ласково. Раз уж все равно остановился, Руфус открыл седельную сумку, где у него лежал геокостюм, и натянул на себя его нижний слой — насколько он мог судить, комбинезон из спандекса. Комбинезон был цвета хаки, так что в пустыне не слишком бросался в глаза; хотя камуфляжем его, конечно, не назовешь. На голову Руфус нахлобучил широкополую белую шляпу, а затем, по выражению Кармелиты, «снарядился по-боевому»: на бедро — полуавтоматический пистолет, через плечо на ремне — помповое ружье с запасом патронов. Если из такого ружья можно стрелять по тарелочкам, думалось ему, — почему бы и дроны не сбивать?

Все это заняло немало времени. И из-за этого, и из-за того, как медленно приходилось двигаться сокольникам, Руфуса мучило чувство, что они намертво здесь застряли, что безнадежно отстали от противника и попусту истратили самую прохладную часть дня. Оглядываясь назад, он поверить не мог, что всерьез надеялся выкроить еще пару часов на сон.

Наконец он снова сел в седло и погнал Пеглега вперед, к Шестиствольнику.

Оказавшись наконец на плоской равнине, отделявшей Шестиствольник от гор, Лакс уже не знал, что и думать о дронах. С одной стороны, без них вся операция была бы немыслима. С другой — как же они зависят от аккумуляторов! Большой беспилотник вынужден был сесть, не долетев до цели, из-за того, что кончился заряд, — а за ним, по цепочке, вышли из строя и маленькие дроны, принужденные следовать за Лаксом на малой скорости. Те из них, что еще работали, отвлек на себя этот чудаковатый блондин, и Лакс остался без прикрытия. Ему приказали сесть и сидеть тихо, пока еще пара дронов расправила под солнечными лучами свои черные фотокрылья и принялась перезаряжаться.

С третьей стороны (или все еще со второй?), готовясь к воинским подвигам, Лакс честно пытался читать книги по военной истории и вынес оттуда, что армии на марше постоянно чего-то недостает. Главная ее проблема: откуда и как пополнять энергию? В самых разных формах: провиант для солдат, трава для лошадей, топливо для машин. А в наше время, например, электричество для дронов. Гитлер, вторгшись в Россию, застрял посреди зимы в таком месте, откуда уже видел Москву! Вот так и Лакс, вторгшись на ранчо «Летящая S», застрял посреди лета в месте, откуда уже видит огромные глушители на стволах Шестиствольника, поднимающихся из вороха камуфляжных сетей.

Между тем высоко в небесах уже кружили самолеты и вертолеты. Как видно, внешний мир узнал, что на ранчо что-то не заладилось.

Насколько понимал Лакс, те, кто сейчас смотрит оттуда вниз, должны увидеть толпу работников ранчо, собранных в районе жилых трейлеров под охраной дронов, и понять, что все эти люди — для их же безопасности, разумеется, — задержаны до тех пор, пока индийская армия из одного человека выполняет миссию по «климатическому миротворчеству»: наносит по Шестиствольнику точнейший, тончайший, хирургически выверенный удар. В этом и состоит задача Лакса. Он повторил в уме свою задачу, сформулированную в последней презентации. Дойти до «копра» — найти его несложно, это самое высокое здание. Его видно даже отсюда. На первом этаже копра имеется вход в лифт. Лифт ведет в глубокую шахту, где на глубине нескольких сот метров, надежно защищенный скалистой породой, скрывается механизм Шестиствольника. Задача Лакса — доставить портфель с таинственным грузом на самое дно шахты. Если лифт работает, достаточно сесть в него и нажать кнопку «вниз». Но такой сценарий крайне маловероятен. Согласно данным разведки, шахта представляет собой трубу, открытую сверху донизу. Правда, она загромождена всяким оборудованием, но не настолько загромождена, чтобы в нее нельзя было просто бросить тяжелый портфель и дальше положиться на силу тяготения.

Разумеется, надо быть совсем тупым деревенщиной, чтобы не задаться очевидным вопросом: «А что у меня в портфеле — уж не ядерная ли бомба?». Кажется, таких маленьких ядерных зарядов не бывает… а вдруг бывают? Он слышал об атомных бомбах размером с чемодан. Но у него небольшой портфель. И весит столько, словно там в основном свинец. Где там разместить бомбу?

Он взвешивал это и так и этак, прикидывал разные возможности, пока сидел на земле и ждал, когда зарядятся аккумуляторы. Место было по-своему мирное. Очень тихо — должно быть, оттого что здесь нет почти ничего живого. Впрочем, между камнями шныряли ящерки. На противоположном склоне Лакс заметил коричневого пса. Да нет, какой пес — это койот. Изредка над головой со щебетом проносились птичьи стайки. Где-то в вышине раздался пронзительный крик, и Лакс поднял голову. Орел — или еще какой-то крупный хищник — парил в воздушном потоке над домами на колесах, сгрудившимися за Центральным. Лакс откинулся назад, опираясь на локти, чтобы получше его рассмотреть. Орел сделал круг, еще круг, потом вдруг сложил крылья и ринулся вниз. Поймал ли кого-нибудь — Лакс так и не узнал; орел скрылся за горой. Должно быть, не повезло какому-нибудь суслику — или что там едят орлы в этой части света.

Всего несколько минут спустя утренняя тишина была нарушена знакомым приглушенным рокотом. Над головой у Лакса пролетел целый эшелон дронов: сперва, повыше, маленькие с камерами, за ними — покрупнее, экипированные огнестрелом, лазерами и прочим. Дроны вели поиск на том участке, по которому Лакс должен был пройти, если встанет и просто пойдет к Пина2бо по прямой. Выглядело довольно глупо: ясно же, что там никого нет! Но ровно до тех пор, пока голос леди из аэропорта не озвучил знакомые приказы. И тут в нескольких сотнях метров — именно там, куда Лакс попал бы через несколько минут, — вскочил на ноги человек, похожий на тряпичную куклу. На нем был камуфляжный костюм — Лакс забыл, как они называются, — из тех, что представляют собой настоящее месиво из лоскутов и полос ткани: они маскируют фигуру и делают ее почти неразличимой человеческим глазом. Человек встал и вытянул руки в стороны, отчего стал еще больше похож на пугало.