Весь в папу!
Шрифт:
Уже в машине я достала сотовый и набрала мельниковский номер. Он должен был попытаться выяснить, уезжала ли некая Маргарита Тушина из Тарасова в Испанию. Номер ответил сразу, и Мельников, услышав мой голос, лаконично изрек:
— Не уезжала. Отсюда уехала только одна Маргарита. И ей семьдесят лет. Кроме того, фамилия у нее испанская. И в Тарасове она была по делам «Гринпис».
— Ты уверен?
— Угу. Не так уж много рейсов на Испанию.
— Она могла через Англию рвануть, — предположила я.
— Могла, — согласился
Он положил трубку. Что ж, хорошо. Значит, Маргарита в Тарасове. Попробуем ее найти.
Вот уже полчаса я дежурила возле оперного театра в ожидании некой неведомой Валентины. То ли оттого, что сия дама намеревалась прийти в красном, то ли из-за специфики ее занятий, но отчего-то в моем воображении поселилась жгучая брюнетка с алой розой в волосах и с кровавым ртом.
Рядом на лавке сидела бледная, как шотландская роза, девица с крашеными соломенными волосами и терпеливо курила, поглядывая на меня с интересом.
Я не обращала на нее никакого внимания, поскольку одета она была в темно-розовый плащ и ничего красного в руках не держала.
Кроме того, внешность ее была, хоть и немного вульгарной, но не вызывающей. Напротив, я скорее причислила бы ее к скромницам.
Я начала нервничать. Валентина была мне нужна. Ее любезное согласие встретиться со мной я расценила как дар судьбы. Теперь мой дар исчезал в туманной дымке, и как мне подбираться к гнусному шантажисту, я не ведала.
«Ну что ж, — решила я, вздохнув про себя так тяжело, что и у жестокого разорвалось бы сердце от жалости к несчастной Тане, — придется уйти в безнадежную мглу неизвестности».
В это время соломенная шотландка встала, подошла ко мне и спросила низким хрипловатым голосом:
— Извините, вас не Таня зовут?
Я изумленно уставилась на нее.
Она рассмеялась и протянула мне руку:
— Я — Валя. Меня просил прийти на встречу с вами Андрей Николаевич Мельников…
Валя была настолько не похожа на путану, что я очень долго смотрела на нее молча. Потом решила, что какая была путана, такую и прислали — нечего возмущаться ее нетипичностью, надо брать то, что дали. Поэтому я прекратила удивляться и постаралась быть приветливой.
Валя мое замешательство заметила и немного им забавлялась. Впрочем, она была явно девочкой незлобивой, потому как пригласила меня выпить кофе. Я согласилась. Вести разговор в кафе гораздо удобнее, чем торчать на холоде, и мы отправились на проспект.
— Меня интересует один из ваших клиентов, — начала я.
— Только давайте договоримся, Таня, что мы не будем говорить о… Ну, не станем касаться особенностей их сексуальных пристрастий.
С этим я была согласна. Обсуждать, на что способен в постели Алексанов, мне не хотелось.
— Валя, — спросила я, — наверное, Андрей предупредил вас, что разговор будет касаться не только Алексанова?
Она кивнула и посмотрела в сторону.
— Да… Он говорил.
Кажется, у Алексанова неприятности?— Очень большие, — вздохнула я, — и у меня подозрение, что ваша подружка Маргарита напрямую с ними связана…
Мне показалось, что Валя вздрогнула и отвела взгляд. Через минуту она смотрела на меня совершенно спокойно.
— Маргариты сейчас в городе нет. Она уехала в Испанию.
Опять Маргариту отправили в Испанию! Значит, девочки заодно? Но в Испанию ее отправлял и Алексанов… А он-то не мог шантажировать себя сам!
— Что она за человек? — поинтересовалась я. — Вы с ней дружны?
Валя вздохнула.
— Немножко взбалмошна, — ответила она, — немножко любит деньги.
Она замолчала. К столику подошел молодой человек и начал тихо разговаривать с Валей. Она посмотрела ему в глаза и засмеялась.
— Что он хотел? — поинтересовалась я, когда он отошел.
— Вас, — засмеялась Валя. — Он меня знает. Думал, вы теперь вместо Маргариты. Сказал, что вы сексуальнее ее. — Я почувствовала, как щеки заливает красная волна возмущения.
Валя это заметила. Похоже, ситуация ее позабавила.
— Не обращайте внимания, — посоветовала она.
Валя явно с трудом сдерживала смех. Я посмотрела на нее. И поняла, что, кажется, я прокололась. Валя держится с потрясающим самообладанием. Она ничего не скажет, даже если ей что-то известно. Впрочем…
— Валя, вы с Маргаритой и с Алексановым были двое суток назад в Адымчаре?
Она кивнула.
— А что случилось? — поинтересовалась она. — Алексанов на что-нибудь жаловался?
— Нет, — ответила я, — но в ту ночь с вами не происходило ничего странного?
— Я не заметила, — поспешно ответила она.
Слишком поспешно. Значит, либо она заметила, что их снимают, либо… Она знала?
— А когда должна вернуться Маргарита?
Мой вопрос странно на нее подействовал. Ее спина выпрямилась, и я почувствовала ее замешательство. Валя опустила глаза. Губы ее сжались. Она растерянно посмотрела в сторону, ища подсказку.
— Не знаю, — наконец решилась она на ответ.
Ситуация с Маргаритой начала возбуждать во мне любопытство.
Хорошо. Пусть она так срочно решила дунуть в Испанию, что только ураган остался после нее. Пусть никто ничего про нее не знает. Может, она решила начать новую жизнь. Благонравную и исполненную чистоты и целомудрия. Даже имя по этому поводу сменила. Может быть, ее вообще теперь зовут Авдотьей. Или сеньоритой Консуэло де Рамирес. В конце концов, где и начинать новую жизнь, как не в Испании?
Я бы тоже туда уехала начинать новую жизнь. Хоть сегодня согласна.
Но — что-то не так. Мельников прав.
Ответ напрашивался сам собой — Маргарита связана с шантажом.
Опять неувязка. Именно Алексанов первым сказал о путешествии в Испанию.
Я посмотрела на Валентину. Она сидела с тоскливым видом, глядя на меня, как школьник, уставший от уроков, смотрит на надоевшую учительницу.
Похоже, я ничего из нее не вытяну.
— Таня, — решилась она, — я ничем не смогу вам помочь.