Веселая служанка

— Моя мама работает сиделкой в больнице.

У него отлегло от сердца.

— Серьезно? — Стараясь скрыть волнение, Кейн развернул свою картошку с овощами. Если он хочет, чтобы Лиз чувствовала себя спокойно, он сам должен быть спокоен. — А твои сестры? Чем они занимаются?

— Старшая сестра — фельдшер, младшая — фармацевт.

— Забавно. Вся семья связана с медициной.

Лиз откусила кусок мяса:

— Кроме меня.

— Все равно. Ты помогаешь людям.

— Да. Но моя профессия связана с бизнесом. У меня нет таких стальных нервов, как у мамы. Я не могла бы работать в медицине. Так что я — белая ворона в семье.

— Знаешь, я тоже. У отца была сеть магазинов инструментов. А мои три компании тут, в Майами, ничего не продают.

— Меня всегда удивляло, почему ты не остался в Канзасе и не занялся семейным бизнесом.

— Когда пришло время мне получать образование, дела в магазинах шли не так хорошо. И я поступил в университет. Знаешь, все к лучшему. Теперь я занимаюсь делом, которое действительно люблю.

— Тебе повезло, — сказала Лиз.

И тут же раскаялась в своих словах. Кейну везло в делах, но не в жизни. Он потерял брата. И ведь он сам был за рулем той машины. Его брак распался. А теперь бывшая жена готовится поведать ему еще об одной утрате. Разговор шел как раз так, как надо, пока она не сказала эту глупость про везение.

— Да, мне везло, но не всегда. Когда я понял, что хочу делать в жизни, мне пришлось много работать, чтобы добиться успеха.

Она ощутила почти облегчение оттого, что он не придал ненужного значения ее словам:

— Это верно.

Кейн протянул к ней руку через стол.

— Поэтому я так рад, что ты захотела поговорить сегодня. — Он дотянулся до ее пальцев и, прежде чем Лиз успела остановить его, сжал ее ладонь в своей. — Я знаю, что не смогу выразиться ясно, но я не могу продолжать жить так, как мы жили эти последние недели. — Он перехватил ее удивленный взгляд. — Я не хочу примирения. Не хочу возвращаться к тому, что было. — Он поднес ее пальцы к губам и поцеловал. — Но нет такого закона, который запрещал бы нам начать все сначала. Мы оба изменились…

У Лиз все сжалось внутри. Она опоздала. Она любит Кейна, и вот он говорит ей, что любит ее. А она думала, что сдалась первой. Может быть, все произошло слишком быстро, потому что Кейн так изменился? Но теперь надо что-то сделать, чтобы все стало на свои места.

Колоссальным усилием она заставила себя говорить:

— О, Кейн, мы не можем делать вид, что у нас не было прошлого.

— Ошибаешься. Можем.

— Нет, не можем! — Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Многие недели она ждала случая раскрыть ему свой секрет. Колебалась, вместо того чтобы просто все рассказать. Сегодняшнюю возможность упускать нельзя. — Кейн, я не могу забыть прошлое. И ты тоже не можешь. Мы должны принять его. Я ушла от тебя, потому что… у меня случился… выкидыш. И мне нужна была помощь. Настоящая помощь, чтобы оправиться.

Выражение счастья на его лице сменилось ужасом.

— Ты была… беременна?!

— Да…

— И ничего мне не сказала? — Он отпустил ее руку и провел ладонью по волосам.

— Я не могла тебе сказать…

Телефон Лиз вдруг ожил. Она достала его из кармана, надеясь, что дисплей скажет ей, что это не важный звонок, но увидела номер Эйлин. Она не могла не ответить на звонок «Истинного друга».

Бросив на Кейна извиняющийся взгляд, она ответила:

— Здравствуйте, Эйлин. Что случилось?

— Срочный звонок. Сегодня вечером. Бывший дом Робертсонов в порядке?

Срочный звонок означал, что какая-то женщина вдруг ушла от мужа или сожителя. Она могла быть в тяжелом состоянии, физически и морально. Могла взять с собой детей.

Лиз села очень прямо, сосредоточилась на деле:

— Да, дом в порядке.

Эйлин облегченно вздохнула:

— Прекрасно. Ты можешь поехать туда и встретить семью?

— Конечно. — Лиз ни секунды не колебалась, только посмотрела на Кейна. — Я могу быть там… через полчаса.

— Не спеши. Они сейчас в дороге. Думают, доберутся минут через сорок.

Значит, у нее есть десять минут, чтобы поговорить с Кейном.

— Я позвоню вам, когда они устроятся. — Она закрыла крышку телефона и, все еще жалобно глядя на Кейна, сказала: — Извини меня.

— За выкидыш, в котором ты не виновата? За то, что не сказала, что беременна? Или за то, что бросаешь меня сейчас, прежде чем я смогу все это осмыслить?

— За все вместе.

Он провел рукой по шее и отвернулся. Она испугалась. Не за себя. За него. Она не хотела, чтобы он винил себя или злился на себя.

— Я знаю, у тебя много вопросов. Не уверена, что смогу ответить на все, но постараюсь.

Кейн опять повернулся к ней:

— Знаешь, я, кажется, понимаю. — Он пожал плечами. — Нам обоим было плохо. Ты сделала то, что должна была сделать. Я потрясен потерей ребенка, но я справлюсь с этим.

Ее телефон опять зазвонил. Лиз очень не хотелось отвечать на звонок, но она знала, что бывает в кризисных ситуациях в «Истинном друге». Войска поднимаются по тревоге. Все перезваниваются, договариваются, кто что будет делать. Она не могла не ответить.

— Да?

— Это я, Элли. Кто повезет продукты в дом Робертсонов? Ты или я?

— Ты можешь это сделать?

— Конечно. Увидимся, босс.

Лиз буквально разрывалась на части. Ей хотелось остаться здесь, с Кейном, но он, казалось, принял ее признание спокойно. Она была уверена, что он будет переживать потерю, но миновало три года…

А женщина, которая ехала сейчас в дом «Истинного друга», нуждалась в ней.

Прежде чем она успела заговорить, Кейн сказал:

— Поезжай. Со мной все в порядке. — Лиз всмотрелась в его лицо, и он жалобно улыбнулся: — Да нет, серьезно. Я в порядке. Я позвоню тебе.

Он улыбался, пусть и грустно, и Лиз немного успокоилась.

В ее голосе было нежное предупреждение, когда она сказала, вставая:

— Если ты не позвонишь мне, я сама тебе позвоню.

Он опять улыбнулся, на сей раз веселее:

— Хорошо.

Лиз повернулась и пошла через дом к парадной двери. Не дойдя до своей машины, остановилась и оглянулась. Кейн так спокойно принял ее признание, что может быть, — только может быть! — у них будет будущее, которого он желает.

Глава 11

Субботним утром Кейн стоял под душем и проклинал себя. Он почти не спал с самого понедельника, а когда проваливался в дремоту, видел во сне Лиз, ее нежную кожу, ее зеленые, затуманенные страстью глаза, ее губы у своей груди…

Он не должен стремиться к ней. Не должен! Глупо стремиться к тому, кто не стремится к тебе.

Она так неохотно проводила с ним время, с трудом принимала его дружбу, так сопротивлялась чему-либо романтическому между ними! А он не понимал, что это значит. Но теперь, когда он узнал истинную причину ее ухода, ее нежелание иметь с ним дело получило естественное объяснение.