Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая.

– Моё лицо. Убрать бы шрамы…

– А, вон ты о чём! – Анатолий Дмитриевич вернулся на своё место, - Пластические операции детям не делают, опасно очень, подрастёшь, может, и не понадобится операция, сгладятся шрамы. Кстати, Надя призналась мне, что ты ей очень понравился, назвала тебя самым симпатичным мальчиком из всех.

– А это? – раздвинул я губу.

– Это можно попробовать зашить. Спрошу у знакомого доктора. Где это ты заработал?

– Попал… - неохотно сказал я, - В аварию.

– Не хочешь, не говори, пытать не буду, хоть ты и сознался, что разбойник. Я и сам об этом догадался, может быть, поэтому тебе доверяю? Что ты честен?

«Рассказывай! – усмехнулся я про себя, - Наверняка мы уже давно под колпаком, только не замечаем слежки».

– Я хочу поговорить с твоим друзьями, - вдруг сказал Анатолий Дмитриевич, и я понял, что сделал ошибку, не предупредив друзей, о чём можно говорить, а о чём лучше промолчать.

Увидев смятение у меня на лице, Анатолий Дмитриевич улыбнулся:

– Пригласи своего друга, Зосиму, сначала. – Даже не спросил, хочу я этого, или нет! Но и протестовать было бы подозрительно. Я пожал плечами: дескать, мне скрывать нечего, и вышел. Следом за мной, не давая мне шанса предупредить друзей, вышел Анатолий Дмитриевич.

Пришла домработница, тётя Поля, и он попросил нас с Надей помочь ей на кухне, а с остальными в это время будет разговаривать!

Надя радостно согласилась, и утянула меня на кухню, где мне дали задание почистить картошку на ужин. Сама Надя тоже решила мне помочь, устроившись рядышком. Судя по её поведению, она была совершенно счастлива, непрерывно щебеча что-то.

Время тянулось ужасно медленно, я через силу улыбался, чтобы не огорчать Надю, весело помогал по хозяйству, отвечал на какие-то вопросы домработницы, и еле дождался ребят.

Ребята не выглядели подавленными, будто вышли не с допроса, а после дружественной беседы.

Может, так оно и было, Анатолий Дмитриевич был политиком, зубром в этом деле, он, ласково улыбаясь, мог вытянуть из детей всё, что хотел, и даже больше.

Нас напоили, на прощанье, чаем, и проводили, оставив у себя Петьку. За этого мальчика я не беспокоился, потому что он мало что знал о нас.

– Ну, - строго спросил я друзей, когда мы вышли из подъезда. – О чём вас спрашивал Анатолий Дмитриевич?

– Дядя Толя? – хитро улыбаясь, спросила Алёнка, - Ты знаешь, мы дали слово никому не рассказывать, о чём мы говорили! – я посмотрел на Зяму. Мальчик кивнул, с серьёзным выражением лица.

– Даже мне? – уточнил я.

– Никому!

– Хорошо! – я повернулся, и пошёл на остановку, не дожидаясь друзей. Сначала позади стояла тишина, потом меня догнал Зяма и взял справа за руку. Слева взяла за руку Алёна.

– Мы ведь по-прежнему друзья? – спросила она меня, обрадовавшись, что я не отнял руку. Зяма тоже вопросительно заглянул мне в лицо.

– Конечно! – ответил я, и ребята облегчённо вздохнули. – Вы, конечно, молодцы, что держите данное слово, только надо думать, прежде чем его дать! И думать, кому стоит давать такое слово, а кому и отказать! Подумать только! Таиться от лучшего друга!

– А ты! – возмутилась Алёна, даже остановившись, - У тебя вообще, одни тайны! Ты сам тайна!

– Алёна! – воскликнул Зяма.

– Что, Алёна? Пусть ответит!

– Алёна, мои тайны очень опасны. Мы с Зямой в розыске, я в двойном розыске. То, что я знаю, убьёт вас! А вот знать то, что у вас спрашивал Анатолий Дмитриевич, может мне помочь. Может, мне уже надо бежать без оглядки? И Зяму прихватить с собой?

– Да ничего особенного не спрашивал, - сказал Зяма. – Спросил, как мы познакомились, где живём…

– И что ты ему ответил? – в животе разлился холодок.

– Да ничего особенного!

– Мы сказали, что мы братья! – сказала Алёнка, весело улыбаясь.

– Братья? – удивился я.

– Ну да! То есть, - спохватилась девочка, - Я ваша сестра.

– Мы что, тройняшки? – ещё больше удивился я, - Мы же одного возраста!

– Ну да, дядя Толя так и сказал, как он нас назвал, Зям?

– Сводными, кажется, Белка, Стрелка, Уголёк…

– Не понял, - сказал я, - Это же собаки, которые в космос летали!

– Я тоже не понял, - поддержал меня Зяма, - Белка и Стрелка, это же девочки. А кто Уголёк?

– Надеюсь, нас в космос не запустят, - пробормотал я.
– Вы сказали, где мы живём, где учимся, тренируемся?

– А это секрет? – посерьёзнела Лена.

– Вообще-то, я хотел бы иметь фору во времени, если нас будут ловить.

– Я сказала, - опустила глаза Алёна. Я шумно выдохнул, стараясь успокоиться: во всём виноват я сам!

– Алёна, Зяма! Теперь, если я скажу, убегать и прятаться, значит, надо убегать и прятаться, а не спрашивать меня, почему! С завтрашнего дня начнём отрабатывать способы быстрого исчезновения! Это нам в любом случае понадобиться! Побежали, вон, наш трамвай!

***

Мои опасения не оказались беспочвенными. Несколько раз мои ребята, получив от меня знак, исчезали с тренировочной площадки. Однажды тренер заметил пропажу и спросил у меня, где мои ребята.

– А вы найдите их! – предложил я, - Пока они на территории части. Через пятнадцать минут они должны незаметно выйти за её пределы.

Тренер не стал возмущаться, поднял всех ребят на поиски, обозначив задачу.

Естественно, я не был включён в группу поиска. Присев на бревно, ждал, чем закончатся поиски.

Скоро возле меня материализовалась озабоченная рожица Алёны.

– А где все? – удивилась она.

– Вас ищут, - буркнул я, - почему вы здесь?

– Мы уже сбегали за территорию, Зяма послал меня узнать, не пора ли возвращаться.

– Пора, наверное, а то побегут вас искать в лес. Зови Зямку. Проверку прошли.

Петька участвовал в поисках друзей, а потом попросился к нам в группу. Я обещал подумать.

– Не доверяешь мне? – обиделся мальчик.

– Не то, что не доверяю, - попытался выкрутиться я, - просто ты ещё не так ловок, как мы. Но потренироваться стоит.