Веселые каникулы мажора

Закрыла… Сроду никто здесь сады не закрывал, а она заперла.

Мои плечи дрожат будто в ознобе. Я сильнее обнимаю руками тётю Лиду, будто бы она может защитить и укрыть от того кошмара, что только начинается.

— Васенька, — ахает уже моя бабуля, влетая в комнату.

Бросается ко мне и начинает ощупывать. Ощупывать и кусать губы: моя сильна ба никогда не плачет. Ни разу я не видела её слёз, и одинокая прозрачная слезинка пугает сейчас до обморока.

За бабулей в дом Барсовых врываются дедушка с мамой. От неё я шарахаюсь, боясь, что не выдержу.

Она вчера всё видела.

Она… Она привела его в дом…

Она…

— Василиса, доченька, — бабуля стирает капельку около уголка губ, — выслушай. Не руби с плеча…

Что я говорила про кошмар?

Первые круги настоящего ада начинаются с рассказом теперь уже мамы. Меня не просто бьёт озноб, а колотит так, что зубы стучат.

Ненавижу!

Если бы у меня был пистолет, я бы…

Стоп… Пистолет!

— Кейс! Точно! Дядя Паша, — начинаю тараторить, сбиваясь и проглатывая слова. — Надо поехать к Кейсу. Он… Он же тоже… У него был пистолет! Я видела, точно видела. Пистолет… И он, наверное…

— Остановись, Вась. Кто такой Кейс и где его искать? Почему ты думаешь…

Но меня уже несёт вперед.

Разрозненно вываливаю новую информацию и убеждаю обратиться к Сергею. Только вот где его искать, я не знаю.

— Это те буржуи, которые два участка купили. Помнишь, лет с пять назад. Отстроились и ездить перестали. Парень у них здесь летом объявлялся.

Хорошо, что бабушки не пропускают сплетни и новости соседей. Да и можно ли скрыться в деревне? Пусть даже не деревня, а крупное село, но тут все друг друга знают, или знают тех, кто знает нужного человека.

Жалко, что с милицией это не работает.

Наш участковый всё молчит и не перезванивает. Павел Андреевич долго раздумывает, но в итоге берет Андрюшкины ключи и зовёт с собой.

— Если кто-то позвонит… Пап, ты знаешь, что говорить. Деньги значения не имеют, выложим любую сумму.

Дед Андрей замирает у телефонного аппарата, глотками выпивая накапанное в стопку лекарство. Опять разболелось сердце… Вижу, как морщится и прикладывает ладонь к груди.

А ещё вижу, как резко все осунулись и постарели. Я и сама двигаюсь больше на автомате…

* * *

Сергея мы не находим.

Соседи подсказывают, что он уехал с девочкой несколько дней назад. А куда никто из них не знает. Сетуют, что нелюдимая семья поселилась, ни с кем особо не общаются.

И это… крах моих надежд…

К кому бежать за реальной помощью я не знаю.

Андрей Павлович тоже сникает. Из моего сумбура он сделал какие—то выводы и очень хотел выйти на отца Кейса.

— Больше не знаешь, где его искать?

— Не знаю. Может, у Сашки?

Я ведь даже фамилии Сергея не знаю. Только имя и прозвище.

— Показывай дорогу. За столько лет забыл, кто и где живет, — тёплая улыбка должна ободрить, но выглядит настолько грустной, что я снова начинаю шмыгать носом. — Не плачь, Василёк. Вытащим. Если купил, то перекупим. Все продаются… Нам бы главное узнать, кому занести.

Мне остаётся одно: покрепче ухватиться за спину папы Андрея и опять ждать.

— Их здесь нет, — выхожу из дома Сашки спустя время.

Отдышавшись на свежем воздухе после паров самогона, забираюсь на мотоцикл. Не знаю, куда мы поедем… В любое место готова, только бы вытащить Барса.

*Исп. — гр. «Маленький принц» «Мы встретимся снова»

Глава 38

Лето 1998 год. Василиса.

Воздушный шар… Воздушный в смысле как моя фантазия,

Он зависает между небом и землёй, как часто зависаю я…

Лечу во стали весь, скользя по облакам и направляюсь в никуда

Хочу достичь глубин сознания, но страх всё обломает, как всегда-да…

Страх лишний груз… С души своей его я сброшу, как балласт,

Пусть этот шаг поможет мне подняться и надежду даст

Надежду мне и тем, кто верит в то, что мир спасёт любовь…

Любовь и кровь, того, который дал нам эту кровь!

Я улетаю на большом воздушном шаре,

Куда не знаю… Зачем не знаю…

И проплывают подо мной моря и страны,

И я лечу по воле ветра в безбрежном океане,

Улетаю на большом воздушном шаре,

Куда не знаю… Зачем не знаю…

Свою мечту я там найду и потеряю,

Свою заветную мечту…

Но ехать никуда не приходится: несколько дней мы все проводим в ожидании, пытаясь прорваться к Андрюшке.

Ни его родным, ни Михалычу не дают увидеться с Барсом, отказывая без объяснения причин. Это злит, это убивает, это становится невыносимым.

Страшно представить, сколько кругов я намотала, сгрызая ногти до мяса, вокруг милицейского здания. Ведь мы даже не знаем, где именно находится Андрей!

Узнать место работы сотрудников несложно — мы беседовали с ними ранее, когда обезвреживали бандитов. Но они… исчезли…

Все, кто приезжал в посёлок, пропали. Михаил Михайлович по старой дружбе разузнал адреса, дядя Паша проехал по ним, но мужчины там не появлялись.

«Кто знает, живы ли», — всхлипнула мама, пряча лицо в ладонях. И эти слова как на заезженной пластинке вертятся в голове.

Пропали не только милиционеры. Пропала и Сашка.

Я бегаю к дому подруги каждый вечер, но она там не появляется. Куда Кейс мог увезти Сашу? И не может ли это всё быть связано между собой?

Мысли разные. Версии приходят в голову одна страшнее другой, но в одном мы уверены железобетонно: Андрей жив.

Он ждёт, а мы… Никто ничего не может сделать…

Бессилие… Это очень страшно!

Постепенно, после коротких урывков сна, я начинаю понимать чувства мамы. То, что казалось равнодушием, теперь кажется страхом за нас. То, что казалось пренебрежением сейчас кажется попыткой нас защитить.