Весёлые пилюли смехотерапии – 2

– Хорошо. Если вы к нам соизволите поступить, то у нас традиционный крепкий университет. Надежная материальная база, сплоченный профессорско-преподавательский коллектив. Мы даем надежные, основательные знания, у нас много докторов и кандидатов, дисциплина лекций..

–Ну и зачем я тогда вам нужен, если у вас так все хорошо?

– Ну…ну недостаточное финансирование…есть проблемы с новым оборудованием…

– Опять «ну». Баранки гну. А еще проректор. М– да, мне все ясно. Следующий.

– Я представляю частный 436-й университет на Абрикосовой.

– Ну и …

– Значит так: есть профессор 1915 года, можно водить за нос; кроме того два кандидата в кандидаты и три кандидата в кандидаты в кандидаты, остальные– крепкие специалисты народного хозяйства, попавшие под сокращение.

–Я не понял: профессор ваш 1915 года или с 1915 года?

– Весьма остроумно с вашей стороны. Старенький, конечно, но еще кое-что слышит и говорить умеет, не разучился. Очень либеральный к студенту, учиться будет легко.

– Ладно, это я так– к слову. Дальше.

– Свободный график посещения. В аудиториях тепло с апреля и по самый октябрь включительно. И наоборот, прохладно с ноября по апрель. Регулярно выплачивается стипендия, если плата за обучение…

– Спасибо, вы свободны. Следующий.

–Филиал Курской академии экстремальных ситуаций.

– Слушаю вас внимательно.

– Оплата всего на год вперед. Свободное посещение занятий. Экзамены со всеми имеющимися у вас шпаргалками, учебниками и конспектами. Дипломная практика в Чечне и в среде итальянской мафии. При выживании– диплом с отличием. Гарантированное направление в одну из фирм с льготным налогообложением и высокой смертностью персонала. Быстрое продвижение по служебной лестнице обеспечено.

– Я не из робкого десятка, меня этим не испугаешь.

–Вот-вот, поэтому вы должны учиться у нас.

– Следующий!

– Филиал Воронежского института обхода налогов слева и справа.

– Очень приятно. Что вы можете предложить?

– Буду предельно краток, как и все у нас. Никаких лекций, курсовых работ, зачетов и прочей муры. Работа с адвокатами и в судах. И несколько тестов по физической подготовке.

– Интересно, каких именно?

–Например, задержка дыхания на три минуты?

– Это зачем же?

– Это на случай если вас будут топить за долги. Три минуты вы должны выдержать, а потом притвориться утонутым, тогда появится шанс на спасение. Головой в ванну шмяк-шмяк, а вы уже к этому готовы. Потом еще существует тест на десятидневное голодание.

– А это зачем?

– Гм…ну если в долговую яму. Но это бывает не очень часто. Но мы и к этому готовим.

– Увлекательная перспектива. Спасибо. Зовите следующего.

–Академия окультных наук. Международная сертификация, диплом действителен в Арктике и в Антарктиде, а также в бассейне реки Амазонки со всеми ее притоками. Наши выпускники являются лауреатами Международных премий графа Калиостро и товарища Остапа Бендера, турецкоподданного.

– Ваши условия?

– Наше условие одно– деньги вперед.

– А без денег никак нельзя?

– Исключено. Деньги– это наше самое тайное и магическое слово. С его помощью открываются все замки и двери, проходят сквозь стены. Тайное становится явным, некрасивые– красавицами и красавцами, глупцы– умниками, бездари– гениями. Мы учим оперировать с этим словом, деньги– это наш амулет, без него никакие заклинания не действуют.

– Благодарствую. С деньгами мы и без образования можем обойтись. Следующий.

– Консерватория на хуторе близ Диканьки.

– И что там у вас?

– О, у нас выше крыши. Никакой платы за обучение. Все бесплатно. По вечерам концерты в корчме со всякими приключениями в стиле Хичхока. Конечно, раз в год– безвозмездная помощь в размере пяти тысяч зелени– всего-то. И опять гуляй, рванина от рубля и выше. После окончания консерватории– преподавание в институте культуры или приготовление консервации на дому.

– Хорошо, Учтем. Вы свободны.

Через некоторое время соискателей пригласили в кабинет. Народу набилось до отказу.

– Господа,– обратился к собравшимся кандидат в студенты,– Я устал. И где вас столько набралось! Но, слава богу, экзамены или тендерные торги, если говорить научно, закончились. Результаты я объявлю через неделю. Мне необходимо еще проверить уровень жилищно-коммунальных услуг, оценить культуру общения преподавателей, выяснить наличие культурной программы в свободное время в учебных заведениях, которые участвуют в тендере на право зачисление меня своим студентом. После этого я сообщу своему отцу окончательное решение. До встречи. Кому-то из вас крупно повезет.

Дождался

Однажды в студеный январский день, когда хороший хозяин не выгонит собаку на улицу, в дверь Власа Исаевича Ветчинкина постучали. Дряхлый старик, кряхтя, встал с постели, на которой он готовился умереть, и шаркая истоптанными туфлями, пошел открывать. На пороге стояли двое молодых людей с мотками телефонного кабеля на плечах и сумками с инструментом.

– Ветчинкин Влас Исаевич?– спросил один из них.

– Да, это все еще я,– ответил старик.

– Мы пришли устанавливать вам телефон согласно вашего заявления,– сказал другой.

– Я не помню такого заявления,– прошамкал дед.

– Ну как же? Улица Столетова 121, квартира 65.

– Все правильно,– подтвердил Ветчинкин, тяжело дыша,– только мне уже не до телефонов, ребята. Бывайте здоровы,– и захлопнул дверь.

Через два дня позвонили опять. На этот раз с парнями пришла сердитая женщина с папкой в руках, одна из тех, кто строго придерживается буквы закона. Швондер в юбке. Видимо, это была тяжелая артиллерия телефонистов. Она взяла сразу с места в карьер:

– Гражданин Ветчинкин, вы мешаете нам работать, создаете дополнительные трудности и помехи. Если у вас память ненадежная, так вот ваше заявление от 12.01. 1979 года. Черным по белому.

– Хм,– вяло усмехнулся Влас Исаевич,– ну дайте мне мое заявление, почитаю, как я писал, будучи в средних годах.

Женщина нетерпеливо подала два листа бумаги, уже пожелтевших от времени.

– Еще и написали целое послание,– сухо добавила она,– а теперь нам голову морочите.

Дидуган бережно взял в руки послание давно минувших лет, нацепил очки и прочитал: