Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Веселыми и светлыми глазами
Шрифт:

— Покупайте, юноша. Смотрите, что это за вещь. Сама себя хвалит! В таком пальто только Федор Иванович Шаляпин гулял. Помните, на картине у Кустодиева?

Колька про Шаляпина слышал, но такой картины не видел и о ней не знал. Отходить теперь и совсем стало неудобно. Поэтому Колька на всякий случай робко спросил:

— А сколько будет стоить?

— Ну, вам, юноша, немного уступлю. Примеряйте.

Колька примерил пальто. Оно было ему велико. И рукава длинны. Но как было тепло в нем, как уютно! И пахло от него летом,

цветами.

Вздохнув, Колька снял пальто, вернул старику и спросил, робея:

— А отдадите за?.. — И назвал имеющуюся у него скромную сумму.

— Нет, — сказал старик, даже немного рассердившись. — Нет. Что вы! Взгляните, ведь оно же бог знает чего стоит! Я и так за бесценок отдаю. Вы взгляните еще раз, что это такое! Чудо! Если хотите приобрести хорошую вещь, молодой человек, то вот вам мой совет: бегите домой, попросите еще денег у матери, а я вас подожду.

— У меня нет ее.

— Да?.. Ну, у родственников, с кем вы живете.

— И родственников нет.

— Как же?.. Вы один?

— Один.

— Вот как!.. Что же нам с вами делать?.. Я бы отдал вам. Но ведь и мне тоже деньги нужны, представьте, и мне есть хочется… Понимаете, какое дело…

И Колька, окончательно смутившись, чтобы хоть как-то выйти из неловкого положения, попытался схитрить.

— Да оно очень тяжелое. На работу в нем будет неудобно ходить.

— Куда? — остановился старик, который уже направился прочь от Кольки. И Колька повторил. Старик внимательно всмотрелся в его худое, бледное, озябшее лицо, помедлил чуть и сказал:

— Берите. Я и за такую цену согласен. Действительно, оно очень тяжелое и мне, наверное, уже не понадобится. А вы носите на здоровье. Желаю вам удачи. Носите!

Так Колька купил себе первое в жизни зимнее пальто.

3

Колька очень боялся проспать и опоздать на работу. Хотя часы-будильник работали исправно и были заведены, но он им не очень-то доверял.

Встал в четыре часа, позавтракал наспех, надел зимнее пальто и сидел так, волнуясь, будто ожидал поезд, который почему-то задерживался. Перед уходом вскипятил и выпил «с таком» стакан чаю. «С таком» — это когда один кипяток, без сахара.

Было еще темно, когда Колька вышел на улицу. За ночь насыпало снежку, и он, будто крошки от сухариков, хрустел под ногами. И пахло от снега чем-то свежим и вкусным, даже посасывало под ложечкой.

Когда Колька пришел к проходной завода, дверь ее была еще заперта. Он понажимал немного черную кнопку звонка, но догадался, что звонок неисправен. Постучал в дверь, прислушался. Почему-то никто не шел ему открывать. Поколотил сильнее. «Неужели тут никого нет?» — подумал Колька. Однако над проходной из тонкой и высокой трубы вился белесый дымок. Тогда Колька перелез через сугроб и заглянул в маленькое, почти полностью заколоченное окно. Он увидел сумеречную каморку, топящуюся печь-«буржуйку», а напротив печи на стуле распаренного, сомлевшего от тепла парнишку, примерно такого же возраста, как и он сам. Уронив голову на грудь, парнишка сладко спал. Руки свисали до пола, рядом со стулом валялась шапка.

Колька стукнул в стекло. Паренек проворно вскочил, одернул фуфайку. Посмотрел в сторону окна, прислушался. Колька еще раз тихонько стукнул. Паренек надел шапку, вышел из каморки в проходную. Но не открыл дверь, а приподнял заслонку и выглянул в маленькое, как отверстие у скворечника, квадратное окошечко в двери.

— В чем дело? — спросил строго.

Колька объяснил.

— А ты что колотишь, подождать не можешь? Думаешь, не слышу, что ли? Все слышу! Я тут важным делом занят! — сказал он еще более строго и раздраженно. — Вот сейчас закончу, тогда открою! — и затворил заслонку.

Колька растерялся. Неужели этот парень спать пошел? Кажется, действительно, спать!

Но минуты три

спустя щелкнула задвижка, дверь натужно покряхтела и отворилась.

— Прыгай быстро, не напускай холода! — скомандовал паренек, и Колька прошмыгнул в проходную. — Что это тебя так рано принесло, ни свет ни заря? Сиди здесь, грейся, жди, когда другие подойдут.

Колька присел на скамейку. Он теперь как следует мог рассмотреть парнишку. Тот, наклонившись к печи, шуровал в ней кочергой, поправлял горящие полешки. Полы ватника у него были распахнуты, и под ватником был виден светло-серый клетчатый пиджак. Лицо у парнишки узкое, удлиненное, нос прямой и такой тонкий, будто сплющенный. Когда парнишка выдыхал, полупрозрачные ноздри вздрагивали, как папиросная бумага. Чувствуя на себе Колькин взгляд, не оборачиваясь, он бегло глянул и иронично усмехнулся. Чем-то Колька ему не понравился. Приподняв полу ватника, пошарил в кармашке у пояса брюк, выкатил оттуда «бочата» — большие карманные часы, похожие на куриное яйцо, щелкнул крышечкой, взглянул на них издали и, кажется, даже не рассмотрев стрелки, захлопнул — мол, и так все ясно, рано еще, действительно ни свет ни заря.

— Между прочим, я мог тебя и не пускать, имею полное право, — сказал он Кольке.

Колька решил промолчать.

— У кого собираешься работать? — подождав, спросил паренек.

— Не знаю.

Парнишка всмотрелся Кольке в лицо.

— Хитришь? Ну что же, можешь не говорить, не очень-то и надо.

— Да я верно не знаю. Сказали, что слесарем на участке срочного ремонта, а у кого — не знаю.

— На ремонтном? — недоверчиво переспросил паренек. — У Томилиной?.. Ха… — Он теперь уже совсем бесцеремонно осмотрел Кольку. — В этой шубенции и работать собираешься?

— А что?

— Ничего. Шубку-то придется сбросить… Обломок империи!

— Сам ты обломок! — не вытерпел Колька.

— А будешь ерепениться — выгоню отсюда.

— Да я и сам уйду. Подумаешь, начальник! Как пройти на участок?

— Замерзнете там, ваше высочество!

— Это не твое дело.

— Ну, идем провожу, охладись немножко, — сказал парнишка, взял ключи из шкафчика и, позвякивая ими, повел Кольку по пустому двору. Они обогнули кирпичное здание, кажущееся темно-бордовым на фоне ставшего фиолетовым снега, спустились в полуподвальное помещение. Парнишка отпер дверь, пошарив на стене в углу, щелкнул выключателем.

— Ну вот, ваше высочество, палаты. — Парнишка сделал манерный жест, пропуская Кольку вперед. — Милости прошу! Надеюсь, вам здесь нравится?

— Да ничего, — сказал Колька.

— Какие-либо указания будут?

— А ты когда на посту спишь, хоть рот закрывай, лакей.

Парнишка на мгновение растерялся, свирепо глянул на Кольку и выскочил, трахнув дверью так, что воздушной волной качнуло лампочку.

4

Колька осмотрелся. В этом обширном помещении все было серым: стены, выложенный известняковыми плитами пол и даже потолок. Посредине, под лампочкой, стояло несколько верстаков, на каждом — большие слесарные тиски. Вдоль стен на стеллажах лежали ржавые трубы разной длины и толщины. В угол за дверь был запихан шкаф-касса, его узкие ячейки забиты разными деталями.

На улице, напротив окон, легонько скрипнул снег, будто мышка шмыгнула, дверь несколько раз дернули, она чуть приоткрылась, и в помещение проворно юркнула женщина, худенькая и маленькая, настоящая Дюймовочка. Поздоровалась с Колькой и деловито спросила:

— Вы ко мне?

Колька объяснил, зачем он здесь.

— А, значит, ко мне. Я и есть Томилина. — И протянула Кольке руку, такую тонкую и хрупкую на вид, будто стрекозиное крылышко. — Элла Вадимовна.

Колька смутился, не зная, что делать с этой рукой, чуть замешкавшись, взял ее (раз уж так долго держат протянутой, значит, надо взять), пожал и сказал:

Поделиться с друзьями: